Франсуа Шаму - Футбольная сказочка 2012: Матч эры за Грааль

Его отказ, по-видимому, положительным образом настроил следствие. Следствие персонифицировалось в субчике, который внешне идеально подходил для предназначенной ему работы. Волк не смог обнаружить в его лице ни одной сколько-нибудь индивидуальной черты. Набор общих мест. Его собственная жена после командировки вряд ли узнала бы его на улице в толпе. Не узнала бы, если бы он нахлобучил до самых бровей шапку и убрал бы под нее волосы. Волосы были единственным атрибутом, которым он выделялся, – рыжие и с кудряшками. Если бы ему другого цвета волосы, то карьера, вероятно, пошла успешнее. Рыжему тяжело – рыжий слишком заметен, а для агента узнаваемость то же, что для монаха повышенный уровень тестостерона в крови.

По профессиональным качествам к рыжему претензий не возникало. Хорошо формулировал, не раздражал мимикой, не хамил, не фамильярничал. Исходя из вопросов, которые задавались Волку, напрашивался вывод, что в Матче эры Интерпол видит серьезную угрозу безопасности Европы. То, что поражение было подстроено, они почти не сомневались, но хотели понять, Кайлин – жертва чьей-то провокации или сам непосредственный организатор, куда он мог перевести свои активы, где мог скрыться? К сожалению, сигнал о том, что за Матчем стоят деструктивные политические силы, поступил в Интерпол слишком поздно. К тому же он был слишком неопределенным и практически бездоказательным, поэтому и не решились остановить такой глобальный проект, боясь скандала в том случае, если впоследствии не удастся выявить, что матч был опасен для общества и политических институтов стран ЕС. Но теперь, после окончания игры, после начавшихся вооруженных акций неповиновения, это очевидно.

Следователь вывел на монитор компьютера снимок, на котором рядом с музеем фотографии в Веве были запечатлены он сам, Соха, Борис и Берлога. Попросили прокомментировать. Волк чистосердечно обо всем рассказал, в том числе и о религиозном перерождении Бориса Надеждина, который уже вовсе не Борис, а Хафиз. Рыжий, чутко выслушав все, что касалось Бориса, задал самый неожиданный вопрос, какой можно было сочинить:

– Он трансвестит?

– Кто?

– Этот ваш Борис-Хафиз.

– Да вроде нет. Не замечал. А почему вы так решили?

– Как почему? На фотографии он в образе женщины. Да еще и в кружевах.

– Но ведь там такой шаблон… Это шаблон такой у музея, рамка такая, в которую вставляют голову.

– Но ведь он сам выбрал женский образ. Это же не вы ему предложили?

Волк не нашелся что ответить. Ему стало грустно, очень грустно. Их счета в банке арестованы. Сами они числятся свидетелями, но им запрещено в ближайший месяц выезжать за пределы Швейцарии. Они постоянно должны ставить Интерпол в известность о том, где находятся.

– У вас нет мобильных телефонов из-за жесткого запрета по контракту с New wave, и мы не имеем возможности вас отслеживать через спутниковую систему.

– Я буду держать вас в курсе, где мы. Обязательно купим мобильные, и я вам сообщу наши номера.

– Мы сами узнаем, – обнадежил рыжий, и Волку показалось, что он снова в России. – Кстати, New wave объявлена вне закона на территории ЕС и Швейцарии. Следовательно, вы свободны от любых контрактных обязательств перед этой сектой.

– Наши счета в банке будут в ближайшее время разблокированы?

– Куда вы поедете после… нашего общения? – Рыжий проигнорировал вопрос, но решил не называть происшедшее допросом.

– В Веве. – Волк почему-то надумал искать убежища от невзгод в этом маленьком городке, а не в Женеве.

– Наша машина довезет вас туда.

– Спасибо!

– Вот моя визитка и все телефоны, Skype и e-mail.

Волк рассеянно повертел ее в руке и понял, что ему тоже хочется устроить рыжему небольшой допрос. И единственное, что его тревожит, это даже не собственная судьба, арестованные деньги в банке и тому подобные мелочи.

– А вы выяснили, кто такая Тамара Вавилова? – решился Волк. – Где она сейчас? Она подозреваемая?

– Я не имею права говорить вам об этом. – Рыжий сразу уперся.

– Но скажите, она сейчас с Ли Гофманом?

– Не имею права. – И рыжий благовоспитанным, но решительным жестом пригласил его в холл.

Сохаева пришлось подождать. С одной стороны, осмысленной информации от него получили меньше, чем от Волка, но ведь ему требовался перевод, на который уходило много времени. В холле работал телевизор, и на экране в новостях Волконский увидел, что осталось от логова Ли Гофмана. Возмущенные болельщики ободрали шкуры и ковровые покрытия, вынесли их на набережную и подожгли. Костер немногим уступал по высоте гигантскому фонтану, который выстреливал из самого озера и на фоне которого обычно фотографировались туристы. Особенно хорошо горела – это Волк разглядел – кровать с балдахином для секретарши.

Болельщики устроили Smoke on the wather-дубль два. Правда, не в Монтрё, а в Женеве, которая отдалена более чем на сто километров. Но там, наверное, все равно видели пожарище. Это было похоже на фанатскую перекличку. Сначала одна трибуна дает зачин и замолкает, другая подхватывает и тоже делает паузу, чтобы вступила первая. Перекличка спустя сорок один год. На радость президенту России! Ведь он так любит Deep Purple.

– Это еще ничего! – Неожиданно рыжий решил разрушить им же самим выстроенную дистанцию. – В Швейцарии все относительно тихо и спокойно, а вот в Англии, Германии и Франции совсем беда. И Косово захвачено сербами. Там война.

– В каком смысле? – перепугался Волк.

– В прямом. Болельщики выступили с оружием против мигрантов-мусульман и темнокожих. Там все было подготовлено к восстанию. Матч стал детонатором к социальному взрыву. Власти испугались. Этой ночью все решится.

– Что решится?!

– Смотрите новости. СNN показывает войну в прямом эфире. А у нас все тихо. Ведь разбитые витрины – это ерунда.

Волк кивнул в знак согласия, что ерунда. Еще бы не ерунда! На фоне всего случившегося и цунами сущий пустяк… Грааль у тьмушников. Культ Сталина эффектно укрепляется. Европа бунтует. Секта New wave и Ли Гофман дурят людей и остаются безнаказанными. А друзья с чего начали год, тем и закончили. Невнятные жизненные перспективы, отсутствие денег и экзистенциальная потерянность на просторах Вселенной. И милый маленький Веве снова принимает их.

На центральной площади ветер теребил сорванные афиши Матча эры. На них цитаты гениев света казались наивными записями из тетрадки первоклассника, которую хранят умиленные родители. Соха пнул загнувшийся угол афиши, и открылось оптимистическое послание Ганди потомкам: «Сначала тебя игнорируют, затем над тобой смеются, затем с тобой борются, затем ты побеждаешь».