Вуди Аллен - Шутки Господа

Об этих гигантах писали все газеты, зато я умел так украсть каперсы, что сыщики только разводили руками. Или, допустим, мог залезть в дом, рвануть сейф, взять шесть кусков – а хозяева мирно спали в той же комнате. Правда, когда шарахнуло, муж проснулся, но я пообещал ему, что вся выручка пойдет приюту для мальчиков, и он снова уснул. Помню еще, я там оставил отпечатки Франклина Рузвельта, он как раз был президентом. Неглупо, а? А другой раз на большом дипломатическом коктейле увел бриллиантовое колье, пока пожимал руку хозяйке. Понадобился мощный пылесос, я взял старый «Гувер», так он засосал и сережки заодно. А потом, когда вытряхивал мешок, там еще оказалась вставная челюсть немецкого посла.

Но лучшее мое дело, конечно, Британский музей. В отделе редких камушков сигнализация идет по полу, и если только чуть-чуть наступишь – начнется трезвон. Но я же не мальчик, я спустился через стеклянную крышу на веревке и пола вообще не касался. Все шло как по маслу, я уже парил над витриной со знаменитыми китриджскими бриллиантами, уже достал стеклорез – и тут через дырку в крыше влетела ласточка и села на пол. Все заревело, примчались восемь броневиков. Мне дали десять лет. Ласточке двадцать – считай, пожизненно. Но через полгода ее выпустили с испытательным сроком. А через год снова засадили в Форт-Ворс: не удержалась пташка, заклевала ребе Мориса Кацнельсона до потери сознания.

Что бы я посоветовал простым домовладельцам, которые хотят уберечься от непрошеных гостей? Ну, во-первых, уходя, не надо тушить свет. Оставьте хотя бы лампочку ватт в шестьдесят, иначе домушник в потемках разворотит вам весь дом. Во-вторых, неплохо завести собаку, хотя это не панацея. Если я шел грабить дом, где была собака, то первым делом бросал ей «Педигри», смешанный со снотворным, и все дела. Бывало, веронал не сработает – ну, тогда пропускал через мясорубку в равных частях мясо и какой-нибудь роман Драйзера.

Допустим, вы собрались за город и некому последить за домом. Вырежьте из картона силуэт и установите в окне. Неважно, свой или чей угодно. Один парень из Бронкса вырезал силуэт Монтгомери Клифта [78] Монтгомери Клифт – знаменитый голливудский киноактер. и улетел на выходные в Лас-Вегас. И надо же было случиться – сам Монтгомери Клифт шел по Бронксу и увидел себя в окне. Он заволновался, попробовал завязать разговор, но до вечера так и не дождался ответа, а потом вернулся в Калифорнию и рассказывал знакомым, какие в Нью-Йорке снобы.

Если вы все-таки застали в собственном доме незнакомца, не паникуйте. Помните: он испуган не меньше вашего. Что делать? Хороший способ – ограбить его самого. Постарайтесь перехватить инициативу и стащите у вора его часы и бумажник. Может, тогда он ляжет в вашу кровать и вы сумеете улизнуть. Один раз я сам попался на этот трюк и потом прожил шесть лет с чужой женой и тремя детьми. Хорошо, что к нам наконец залез другой вор, – я ограбил его, и он оказался на моем месте. Шесть лет, которые я прожил с той семьей, были очень счастливыми, и я часто с теплотой вспоминаю это время – хотя немало добрых слов могу сказать также о работе с контрабандистами.

Ярмарка в разгаре. Праздничные угощенья, увеселенья, карусели. На площади под аккомпанемент флейт и деревянных духовых веселится и танцует пестрая толпа. Между тем минорная партия тромбонов предвещает, что угощения скоро закончатся и все погибнут. Среди танцующих бродит прелестная девушка. Это Наташа. Она грустна: ее отца послали воевать в Хартум, но там нет никакой войны. По пятам за девушкой следует Леонид, юный студент; он застенчив и не решается заговорить с Наташей, но каждую ночь кладет на ее порог пучок свежей петрушки. Наташа заинтригована, ей хочется познакомиться с таинственным поклонником – в частности, потому что она терпеть не может петрушку и предпочла бы немного рокфора.

Устроившись на чертовом колесе, Леонид сочиняет любовное письмо, но выпадает из кабинки – прямо к ногам возлюбленной. Молодые люди наконец знакомятся. Наташа помогает юноше подняться, они танцуют па-де-де, после чего Леонид шевелит ушами, пытаясь произвести впечатление; потом его приходится проводить в уборную. Леонид сокрушенно извиняется и приглашает Наташу пойти в палатку номер шесть, где сейчас начнется кукольный спектакль. Это предложение окончательно убеждает девушку, что она имеет дело с идиотом.

Однако кукольный спектакль очарователен, и большая забавная кукла по имени Дмитрий влюбляется в Наташу. Дмитрий всего лишь кусок полена, но Наташа чувствует, что у него есть душа, и, когда он предлагает снять напополам номер в гостинице под именем мистер и миссис Барби, девушка с радостью соглашается. Влюбленные танцуют па-де-де, несмотря на то что Наташа только что уже танцевала па-де-де и взмокла как мышь. Девушка признается Дмитрию в любви и клянется, что никогда его не покинет, даже если кукловода, который дергает Дмитрия за ниточки, придется уложить на раскладушке в гостиной.

Оскорбленный Леонид в припадке ревности стреляет в Дмитрия. Однако тот остается невредим и, появившись на крыше Международного торгового банка, торжествующе пьет из горлышка марочный полироль. Общее замешательство и долгожданный финал-апофеоз после того, как Наташа получает сотрясение мозга.

В напевной увертюре рассказывается о связи человека с землей и о том, почему эта связь приводит его в могилу. Занавес. Сцена изображает доисторическую пустошь, каких и сейчас полно в Нью-Джерси. Мужчины и женщины сидят отдельными группами, потом поднимаются и танцуют, но не понимают зачем и снова садятся. Затем встает красавец юноша, олицетворяющий юность; он танцует гимн огню и внезапно сам загорается. Огонь тушат, юноша убирается за кулисы. На сцене темнеет, и человек бросает вызов Природе: энергичный танцевальный поединок, в ходе которого партнер кусает Природу за ляжку, и потом полгода температура воздуха не поднимается выше тринадцати градусов.

Вторая картина. Весна до сих пор не пришла, хотя на улице август, и непонятно, когда же переводить стрелки на час вперед. Старейшины племени собираются на совет и решают умилостивить Природу, принеся в жертву юную девушку. Выборы девственницы. Ей дают на сборы три часа и приказывают явиться за город, где якобы затеян пикник. Прибыв в указанное место, девушка спрашивает, когда же будут шашлыки, но напрасно: никаких шашлыков нет. Старейшины приказывают ей танцевать до потери сознания. Она трогательно молит о пощаде, уверяя, что, в общем, не так уж хорошо танцует. Но соплеменники непреклонны, и девушка начинает вращаться; под беспощадное крещендо оркестра она крутится все быстрей и быстрей, пока центробежная сила со свистом не вырывает серебряные пломбы у нее изо рта. Общее ликование, апофеоз, впрочем – преждевременный, ибо весна так и не наступает, а двое старейшин получают повестку в суд по обвинению в мошенничестве с «письмами счастья».