Владимир Кунин - Кыся 3: Кыся в Америке

Вокруг Песика, по кругу, жутковатой поступью, с выгнутыми спинами и прижатыми к затылкам ушами, медленно двигалась Котово-Кошачья банда. Я не умею считать, но их было очень много!

То, что банда была организована, было видно с первого взгляда. Я только не мог понять, кто из них – Главарь. Зато тут же узрел свою грязно-беленькую Кошечку, в ужасе прижавшуюся к заднему колесу автомобиля.

– Ну чего вы, ребята?!.. – дрожащим голосом лаял этот Собак по-нашему, по-Животному.

– Чо я сделал-то?.. Я просто так, поссать сюда забежал… Да если б я знал!.. Так разве я бы… Ну чего вы, в натуре?..

– Ну чего вы, в натуре? – повторил чей-то насмешливый Котовый голос с восточным акцентом, и круг шипящих Котов еще теснее приблизился к несчастному Песику.

Вот тут я увидел, как из подвала неторопливо вышел гигантский Кот с мертвой Крысой в зубах. Он был больше меня раза в полтора!

– Вагиф… – заплакал Песик. – Вагиф!.. Ну, пожалуйста!..

Так вот что это за "Вагиф"!.. А я еще наивно пытался понять, кто Главарь этой банды… Ох и здоровый, гад!.. То-то вчера эта беленькая тряслась и все время твердила: "А что скажет Вагиф?.." Теперь-то я ее понимаю.

Громила Вагиф сел в сторонке, положил перед собой дохлую Крысу и так ухмыльнулся Песику, что у меня мороз по коже пошел.

– Вагиф!.. – уже просто зарыдал Песик. – Я больше никогда не буду сюда приходить!.. Я нечаянно…

– Конечно нечаянно, дорогой, – почти ласково ответил ему Вагиф. – Конечно ты больше никогда не будешь сюда приходить!

Это прозвучало как приговор. Я не успел и опомниться у себя на дереве, как вся банда с жуткими воплями бросилась на несчастного Пса. Не скрою, я даже зажмурился…

Когда я открыл глаза, Коты уже расступались. Истерзанное, окровавленное тело Песика валялось посередине двора. Наверное, в каком-то уголке Песьего существа теплились остатки жизни – его задние лапы еще конвульсивно дергались и мелко-мелко трясся измочаленный хвостик…

– Вы что-нибудь до конца доделать можете?!.. – с характерным восточным акцентом спросил Вагиф у своей банды.

Коты молчали, тупо глядя на умирающего Собака.

– Учишь вас, учишь!.. – прошипел Вагиф и встал.

Подошел к гибнущему Песику, наклонился над ним и мгновенно прокусил ему шею. Из прокуса брызнула вверх толстая струя крови, но Вагиф не дал ей разбрызгаться по пыльной, утоптанной земле двора. Наполняясь дикой яростью и захлебываясь от жадности, Вагиф стал пить эту кровь, пока задние собачьи лапы не замерли, а хвостик не перестал трястись.

Я видел, что даже многие Коты и Кошки банды Вагифа, под тем или иным предлогом, отворачивались, стараясь не смотреть на эту омерзительную сцену.

Меня трясло, как в лихорадке! Теперь я уже не зажмуривался, а, наоборот, не мог оторвать глаз от окровавленной морды Вагифа. Я чувствовал, что меня покидают рассудок, знание Лоренца и Шелдрейса, опыт интеллигентного общения с Людьми и Животными, и во мне, внутри меня, поднимается дикая, могучая и мутная волна Звериных инстинктов, напрочь стирая в моем мозгу все ограничения, – все, чем я жил последние несколько лет…

А Вагиф – сволочь, подонок, убийца – развалился посередине двора и, облизываясь, подозвал к себе двух молодых Котов из своей шайки.

Те беспрекословно подошли. Вагиф перевернулся на спину, раздвинул свои задние лапы, и дальше стало происходить уже что-то совсем невероятное и невозможное!!!

Один молодой Кот стал вылизывать Вагифу задницу под хвостом, а второй Кот, стараясь не мешать первому, лизал у Вагифа яйца.

Меня чуть не вытошнило.

Я многое видел в своей жизни и многое перепробовал сам. Но с таким гнусным зрелищем, с такой мерзостью я никогда не сталкивался. Добро бы эту огромную тварь, этого вонючего Вагифа ублажали бы пара нормальных Кошек – это я еще мог бы понять. Но то, что ЭТО делают молодые, здоровые Коты – я просто не мог поверить своим глазам!..

Вагиф стонал от удовольствия, перекатывался с боку на бок, закатывал глаза, сладострастно таращился в черное американское небо и… в какую-то секунду вдруг неожиданно увидел на дереве меня!

Он злобно хлестнул хвостом по земле, отбросил молодых Котов одним движением задней лапы и, глядя на меня снизу вверх, крикнул:

– Эй, ты! На дереве!.. Марш сюда! А то у меня давно свежачка не было… Давай, давай, слезай. Хорошо вылижешь меня – оставлю жить, плохо – пеняй на себя!..

Вот тут я вдруг понял, что этот огромный, наверное, невероятной силы самец, при всех своих внушительных статях, – примитивный и злобный ИМПОТЕНТ!

Импотент, которому ничего не остается, как люто ненавидеть Кошек и унижать Котов, способных нормально трахаться…

Мало того, даже гомосексуализм, который он так назойливо выставлял напоказ, был сотворен из злобы и зависти. Его гомосексуализм был насквозь лжив. Это была не врожденная аномалия, когда одна особа не в состоянии победить в себе влечение к субъекту своего же пола. Недуг – вечно охаиваемый, всегда преследовавшийся и только в последние годы завоевавший свое место в мире под половым Солнцем. Недаром же мэр Нью-Йорка благосклонно участвовал в ИХ демонстрации!

В Германии, в Грюнвальде, я знал трех Фоксиковпедерастов. Милые, доброжелательные и очень сердечные ребята. Как только я однажды отказался участвовать в их сексиграх, сказав, что я совсев-совсем из другой команды, тактичные Фоксики тут же предложили мне бескорыстную дружбу, которую я с благодарностью принял.

В конце концов, кого ты хочешь трахать – это твое личное дело. Хоть замочную скважину. Бог в помощь…

Но лживый, искусственный гомосексуализм Вагифа был соткан из элементарного полового бессилия, мстительности и неукротимой, чисто восточной жажды власти.

– А ты не боишься, что я увлекусь этим занятием и нечаянно оторву тебе твои дряблые, пустые яйца? – спросил я, осторожно слезая с дерева.

Боже, что тут было?!! Коты и Кошки банды Вагифа шарахнулись в разные стороны от ужаса. Наверное, никто никогда не позволял себе так разговаривать с "самим Вагифом"!..

Краем глаза я видел, как моя беленькая Кошечкагрязнулька в панике юркнула под автомобиль, уткнулась носом в землю и обхватила голову передними лапами, закрыв глаза и уши.

Сам Вагиф тоже был потрясен! Он перевернулся на живот, огляделся в недоумении и встал на все четыре лапы.

– Что ты сказал?.. – просипел он, не веря своим ушам.

С последней, самой нижней ветки дерева я спрыгнул на землю.

– Я сказал, что отгрызу сейчас твои вонючие, грязные яйца! – повторил я.

Голос мой вибрировал от чудовищной злобы. Чувствовал я себя сейчас так, как тогда в Германии – на автобане Гамбург-Мюнхен, когда Алик начал стрелять в Водилу! Выбора не было. Или я – или он…

Этот подонок был и тяжелее меня, и клыки у него были побольше моих, да и физически он был мощнее меня. Бодибилдингом занимался, что ли, сволочь?!..