Олифант Олифант - Собаки!

Пропустим времена, когда дамы подманивали и добывали джентльменов при помощи мяса, зажаренного на костре, помады из красной глины, янтарных бус, золотых зубов и отправимся сразу же в конец XIX века. Мужчины, считающие себя потомками воинов и добытчиками пищи, сидят в салонах и, дымя трубками, рассказывают друг другу о своих приключениях на охоте, о новых моделях ружей и о купленных щенках борзых. Мужчина, вот, кто с их точки зрения прирождённый охотник. И, конечно же, не замечают истинного охотника, «охотника на охотников», который, прикрыв глаза ресницами, наблюдает за ними. В экипировку его входит не вульгарные плащ-сапоги-винтовка, а шляпка, длинный мундштук с папиросой, томик современного романа, бокал шампанского и левретка. Кажущаяся беззащитность — вот его главная приманка.

Однако время не стоит на месте. Грядёт эпоха эмансипации, и беззащитные дамы уверенно заменяют мужчин на их местах и постах, учатся делать деньги, играть на биржах и заключать контракты. Они больше не хотят быть охотницами, им это не интересно. Шляпки, папиросы и романы выброшены и забыты, а дамы, отказавшись без косметики, одеваются в линялые майки и кроссовки. А левретки? Левретки теперь сопровождают джентльменов. Джентльменов-вегатерианцев с подкрашенными волосами, благоухающих одеколоном. Они теперь не охотятся, а борются в интернете за права животных. А левретка для них забавный аксессуар в стиле ретро. Думаю, что она ждёт своего времени…

Статистика утверждает, что каждый трёхтысячный щенок пинчера рождается карликом и, увы, впоследствии, не приносит потомства. Неудивительно, что крошки пинчеры ценятся среди любителей этой породы буквально на вес золота и позволить себе их завести могут немногие. Самыми известными из них были — Клеопатра, Александр I, Вольтер (получил щенка в качестве подарка от Екатерины Великой), кардинал Ришелье, Григорий Распутин и Соломон Ротшильд. Откуда же сегодня такое количество карликовых пинчеров, спросите вы. Отвечаю — подделка! Знаете, как японские садоводы выращивают бансай? Берут, к примеру, побег сосны и морят его голодом, не дают воды, обламывают веточки, поливают кислотой и держат в холодном погребе. В результате получается скрюченное деревцо-уродец, живущее в горшке на подоконнике. Точно так же злодеи заводчики поступают со щенками пинчеров. Кормят их раз в сутки из крохотной миски, почти не дают воды, запрещают играть со сверстниками, затягивают на шее душащий ошейник и всячески унижают бедняг. Через полгода, пожалуйста, перед вами дрожащее голое создание с испуганными, выпученными глазёнками. Запуганное и покорное. А кто рождается в семье рабов? Конечно же, другие рабы!.. Впрочем, Настоящий Карликовый Пинчер отличается от бансайного собрата, так же, как натуральный жемчуг, от искусственного. Несмотря на малый рост, он весел и задорен. Он радуется жизни и смеётся в лицо опасности. Он математик и поэт, строитель и воин, семьянин и… Нет, я кажется увлёкся и забыл, что карликовый пинчер лишён счастья содержать семью и детей. Кстати, может быть, поэтому он вечно весел и беззаботен?

Мир озабочен политкорректностью.

В США рекомендуется говорить не «негры», а «афроамериканцы»; не «арабы», а «североафриканцы»; не «цыгане», а «ромы».

Единственная отдушина — Мексиканская Голая Собака. Завёл себе такую псину и можешь смело орать на всю улицу:

— Стоять, Мексиканская Собака!

— Хватит тут гадить, Мексиканская Собака!

— Я пристрелю тебя, Мексиканская Собака!

И так далее…

Хотя, политкорректнее её было бы называть Ксолоитцкуинтли.

Давно это было. Жил в древнем Китае пёс Выхухоль. И не было ему равных в искусстве нахохливаться. Выйдет, бывало, на рыночную площадь и кричит, — Смотри на меня, великий китайский народ, — и, как нахохлится. Люди обступят его, хлопают в ладоши, трогают хохолки и нахваливают. А Выхухоль ещё больше пыжится и хохлится от удовольствия. Дошло до того, что стал он всех собак вызывать на поединок по хохлению. Да только у собак свои дела — кто дом сторожит, кто на охоту ушёл, кто (это я про мопсов!) спит целыми днями. Совсем было опустились у Выхухоля лапы, как вдруг прослышал он, что живёт в бамбуковой роще Хохлатая Собака. Разыскал он её и говорит, — Вызываю тебя на поединок по нахохливанию!

— Да я ни на что и не претендую, — удивилась Хохлатая Собака. — Хотите быть чемпионом, будьте на здоровье.

— Нет, так не пойдёт, — горячится Выхухоль. — Требую состязания. Идём сей же час к Обезьяньему Царю на суд.

Удивилась Хохлатая Собака такому настырному мужчине, вздохнула и согласилась. Пришли собаки к Обезьяньему Царю во дворец.

— Не соизволит ли, Ваше Величество, — выступил вперёд Выхухоль, — разрешить наш спор! Выберите самого достойного в мастерстве нахохливания.

— Смешно, — говорит Царь Обезьян, — впрочем, давайте.

Скинул Выхухоль шёлковый халат, вышел к царскому трону и давай нахохливаться. И стоя хохлится, и сидя, и лёжа, и на одной лапе. Закончил, раскланялся и гордо встал близ Царя. Настала очередь Хохлатой собаки. Встала она перед троном, потупила глаза и несколько раз качнула хохолком.

— Аха-ха-ха, — заплясал Выхухоль, — я выиграл, я победитель! Нет мне равных в Поднебесной.

— А я считаю, — говорит Обезьяний Царь, — что победила Хохлатая Собака.

— Да Вы что? — завопил Выхухоль. — Это хохление? Это, это…

— Это было так трогательно, — умиляется Обезьяний Царь.

— Нет в мире справедливости, — беснуется Выхухоль. — Где правда?

— А превращу-ка я тебя в червяка, дружок, — холодно говорит Царь. — В лысого молчаливого червяка.

— Помилуйте его, Ваше Величество, — вступилась Хохлатая Собака. — Такой уж у него характер. Вспыльчивый.

— Ну, хорошо, — смягчился Обезьяний Царь. — Пусть будет крысой. Но не просто крысой, а водяной. Что б поостыл.

Вот такая древняя китайская легенда…

Каждый мопс мечтает иметь в друзьях собаку породы Ca de Bou, и несложно понять почему. Только представьте себе маленького, толстого, неповоротливого и кривоногого уродца, опасливо выходящего во двор на вечернюю прогулку. Из спокойного уюта квартиры в жутковатый мир полный чужих запахов, криков зловещих птиц, лая и шипения. С крыши его нежное тельце уже разглядывают безжалостные пустые глаза чёрных ворон, хищные крысы, затаившиеся в щелях под домом, нервно шевелят усами, помоечные коты выгибают спины и скребут асфальт когтями. Что уж говорить о своре такс изнывающей от скуки на собачьей площадке! Вот уж, действительно, лёгкая добыча для этих зубастых тварей. И бедный толстяк мопс, опасливо прячась в тени кустов, постоянно озираясь, присаживается по нужде, и на миг, прикрывая круглые, наполненные страхом глаза. А открыв их, видит, что его ночные кошмары сбываются наяву. Разодрав металлическую сетку собачьей площадки, ощерив зубы, мчат прямо на него чёрные таксы. Полосатые коты бесшумно подкрались сзади и готовятся к последнему, решающему прыжку. Вороны взвились к небу и, сложив крылья, падают вниз, блестя костяными клювами. И отовсюду доносится мерзкое крысиное попискивание и топот сотен крысиных лап… Но тут! Но тут, слышится далёкое пение серебряной трубы. Тревога, тревога! Толстый малыш в беде! Скрипки играют Вагнеровский «Полёт валькирий», ревут боевые вертолёты, закручивая в спирали, затхлый воздух двора, а из них на землю выпрыгивают бравые парни Ca de Bou в чёрных беретах. И бегут, бегут, стелясь по земле и поджимая хвосты таксы, исчезают коты и крысы, рушатся наземь вороны. А поджарый сержант, с обветренной мордой и серебряной цепью на шее, ободряюще хлопает мопса по плечу, — Не волнуйся, приятель. Мы только выполняем свою работу. Какай спокойно.