Алекс Сидоров - Люфтваффельники

Стоит особо отметить, что на таком морозе, теплый воздух, выходящий на выдохе через нос или рот человека, сразу же осаждается на ресницах, покрывая их толстым и пушистым слоем белого инея. Длина ресниц у курсантов становилась обалденно-гламурная, любая девчонка душу дьяволу продаст за такую красоту. Правда, моргать глазами было категорически противопоказано, так как заиндевевшие ресницы мгновенно слипались. А полотенце, намотанное на лицо, буквально через полчаса прогулки на свежем воздухе, покрывалось приличной ледяной коркой.

Последним штрихом в процедуре смены ребят было следующее — я брал автомат заступившего за пост курсанта и вешал его, на шею часовому на манер немецкого «шмайсера», мысленно моля Бога, чтобы парень не запутался в длинных полах тулупа и не грохнулся в сугроб, потеряв равновесие. Ибо, самостоятельно подняться без посторонней помощи, боец одетый, как капуста в многослойное обмундирование, уже не смог бы. Так и пришлось бы бедолаге лежать в сугробе, распластавшись плашмя, пока очередная смена не прибежит меняться на посту.

Затем, опять следовали традиционные огненные процедуры с уже успевшим основательно замерзнуть амбарным замком и, оставив часового один на один с безжалостным морозом, мы, стремглав бежали в караульное помещение в смутной надежде хоть чуть-чуть отогреться за стаканом чая в стенах относительно теплого помещения.

Добежали… Звонок в калитку периметра караульного помещения. К нам выбегает курсант с газетой и спичками, опять огненные процедуры с замком и, наконец, мы внутри караульного дворика. Вот она металлическая дверь с маленьким окошком, дверь, за которой есть горячий чай и целых +16 градусов остродефицитной жары! Вот она, но перед тем как зайти вовнутрь «караулки», сначала надо разрядить оружие…

А тут опять закавыка. Автомат сменившегося часового, за минувший час «приятной» прогулки на свежем воздухе, промерз насквозь и стал «белым и пушистым» в прямом смысле этого слова (АК-74 покрылся слоем пушистого ослепительно белого инея, похожего на меховой ворс).

В результате, «Калашников» отказался разряжаться. Оружейное масло, находящееся внутри автомата, образцово замерзло и надежно «склеило» все внутренности оружия в единый монолит. Супернадежный «калашик» превратился в бесполезную металлическую палку. Он просто-напросто не захотел сниматься с предохранителя. Пришлось тупо отстегнуть магазины с патронами и забежать в караульное помещение, спасая остатки своего здоровья и саму жизнь. А когда, АК-74, наконец, соизволил оттаять и покрылся обильной влажной «испариной», только тогда мы смогли снять его с предохранителя, передернули затвор и произвели контрольный спуск. Обалдеть! Тихий восторг! И такая «ерунда» повторялась целые сутки, с периодичность в каждый час, при возвращении ребят с охраны постов.

Получается, часовые стояли на своих постах фактически с бесполезной железякой, так как, на наше искреннее удивление и поголовное недоумение, хваленый автомат Калашникова был просто неспособен переводиться в боевое положение. Объявил перманентную забастовку, тихо протестуя против «нечеловеческих» условий службы.

Одна надежда, что в такой «немыслимый» мороз ни одна вражеская скотина, свой супостатский нос на улицу не высунет. Вопросов нет, в армии существует специальная смазка для условий Крайнего Севера и Заполярного круга, но нам она не выдавалась, по причине того, что Урал, как бы не подходит ни под определение Крайнего Севера, ни тем более — под Заполярье. И такого знатного морозяки, история Урала еще не помнит.

Пробегав «как заведенные» целые сутки по постам и буквально чудом выжив в таких мерзопакостных условиях, мы, абсолютно замученные и промерзшие фактически до самого костного мозга, и обалдевшие от неописуемой радости, с поросячьим восторгом сдали караул следующим «счастливчикам» и, наконец-то, вернулись в лоно родной казармы.

В роте, ребята быстро скинули «бесполезное» оружие и патроны в оружейку и, проходя мимо телевизора, услышали, как вечно счастливый диктор с нескрываемым восторгом и стандартной улыбкой законченного идиота проблеял о «документально» зафиксированном рекорде в «ЦЕЛЫХ» -52 градуса, которые сподобились «порадовать» нас минувшей ночью. Ночью, когда мы стояли во внутреннем карауле. Лучше бы мы этого не слышали! И не знали! И не ведали! — 52!!! Шок! Какой на хрен рекорд?! Это уже не рекорд, а полный «аллес-3,14здец-кальтен-капут»!!! Но, несмотря на все это, мы все-таки выжили! Аллилуйя!

Выдавив из себя все возможное и невозможное, а также потрясся нашу неокрепшую психику до самого основания, товарищ мороз, вернее — господин Великий Мороз, наконец-то, выдохся и пошел на попятную.

Сейчас температура воздуха повысилась уже до -37! (всего то?! тьфу, фигня полнейшая, даже несерьезно как-то) А завтра уже ожидается -31 и дальше, будет только потепление.

Ну вот, опять повезло, причем именно нам — проторчать во внутреннем карауле в самый кошмар. Мде…, а помнится на занятиях по «философии», кто-то говорил о какой-то вселенской справедливости и всеобщей гармонии?! Что-то не верится…

Но, что стоит особо отметить — все наши нац. кадры благополучно выжили и даже совсем почти не обморозились. Так, почихали для приличия недельки две-три, кое-кто небольшим воспалением легких переболел, кто — односторонним, кто — двухсторонним. Некоторые в окружном госпитале повалялись под капельницей но, тем не менее, выжили все! И это радует…

Культурная жизнь в военном училище не блистала насыщенностью и разнообразием. Главным и единственным официально разрешенным развлечением был просмотр информационных телевизионных передач, но в строгом соответствии с планом воспитательной работы.

Как уже ранее отмечалось, телевизионные программы в военном училище просматриваются исключительно в определенное распорядком дня время и обязательно, полным составом роты. Отсутствие курсанта на процедуре просмотра программы «Время» приравнивалось к самовольной отлучке. Уважительных причин для увиливания от данного увлекательного процесса культурного роста не существовало. К этому виду развлечения отношение было очень серьезное. Проводилось оно организованно, строго по определенному сценарию, по заранее разработанной системе и многократно отработанному на практике алгоритму. В основе практикуемой системы лежала теория, основанная на принципах справедливости, равенства и братства.

Ровно в 21.00. личный состав подразделения — все 144 человека, размещался перед телевизором, причем исключительно строем. Не удивляйтесь, именно строем. Не верите?! Попробую объяснить.