Алекс Сидоров - Люфтваффельники

Программа «Время» в свою очередь, культурой и разнообразием информации тоже не блистала. То очередной съезд, то внеочередной пленум, то всеобщее ускорение, то перестройка, то награждение очередной медалькой очередного борца за мир во всем мире и т. д. и т. п., но ее обязательный просмотр был санкционирован начальником училища и строго закреплен в распорядке дня.

Замполит училища, тонко улавливающий все незначительные изменения и глобальные шараханья в извилистом курсе партии, беспокоясь об уровне нашей грамотности и политкорректности, а так же — целостности своей персональной задницы, мгновенно среагировал на «горбачевскую» перестройку и настоял на координальном увеличении объема просматриваемых телепередач. Это, аж на целых 15 минут. В Распорядке дня, незамедлительно появилась запись о продлении срока пребывания телевизора в активном состоянии — появилась долгожданная архиважная и архинужная программа «Прожектор перестройки».

В принципе — те же яйца что программа «Время», только вид сбоку, такая же мутотень, только еще более тоскливая и безысходная. В результате, суммарное время, моего незапланированного и преступного с точки зрения Общевоинских Уставов, сна увеличилось в среднем до 45–50 минут в день. Вот оно счастье! Спасибо генеральному секретарю Горбачеву за перестройку. Ее позитивные плоды я ощутил непосредственно на себе.

Вот, собственно, и все! Наверное, ограничивая время просмотра телеприемника, руководство училища искренне беспокоилось о сохранении нашего здоровья. Говорят, что при длительном просмотре телепрограмм, ухудшается зрение и в организме накапливается радиация, излучаемая некачественным кинескопом допотопного телевизора отечественного производства. Ну что же, мы — ребята наивные, все поняли как надо, на веру. Нас вообще легко обмануть и соблазнить, особенно — соблазнить. А вообще, что ни говори, а культурная жизнь курсанта, обилием событий и разнообразием не блещет. Это точно. Факт.

Но нас, пока, все устраивало. В училище жизнь идет по принципу — лишь бы, не стало хуже. Позиция отцов-командиров по данному вопросу была прямолинейна и откровенна. «Вас сюда учиться набрали, а не «тИлИвизЕр» смотреть. Учиться науке побеждать, а не по театрам и музеям толкаться, книжки всякие читать, «билиби… либитристику», тьфу, язык поломаешь, и ногами в мазурках и вальсах всяких дрыгать. Устав, плац и матчасть — вот курсантская стезя, а культурку в увольнении в город почерпнуть можно или потом, когда уже офицерами послужите в гарнизонах типа — Оловянное болото, Комариное стойбище или Червонодышло. Вот там, в музеи и походите, в свободное от службы время. Естественно! Ишь, распустились! Может, вас еще в театр отвести?! Кто сказал — не помешает?! Шаг вперед! Ага, мундеркинд недоношенный, возмутитель спокойствия и злостный нарушитель воинской дисциплины! Рота, смирно! Слушай состав суточного наряда…!!!»

Информационный голод обычно длился по полгода, от отпуска до отпуска. Иногда, в увольнении, заглядывали в кинотеатр, тайно читали книги — ночью в наряде на тумбочке дневального. Короче, просвещались, как могли. Но иногда случались и неплановые приятные сюрпризы.

Однажды в пятницу, ротный папа — Володя Нахрен, отпросившись у Пиночета, слинял со службы пораньше (дела семейные — святое), оставив за себя лейтенанта Зайчика. Тот, не мудрствуя лукаво, рассадил роту на очередной супер важный просмотр новейшего выпуска программы «Время» и супер-пупер-мега-гипер-архиважного выпуска «Прожектора перестройки», а сам удалился в канцелярию, помурлыкать по телефону со своей молоденькой женой. Тоже дело нужное, все понимаем и местами даже завидуем, вопросов нет. Но, занявшись сексом по телефону, лейтенант Зайчик пропустил момент окончания программы «Прожектор перестройки». Заболтался и забыл.

Личный состав роты, привыкший все делать строго по команде, не дождавшись от любимого командира распоряжения: «Выключить телевизор и приготовиться к вечерней поверке», продолжал тупо сидеть у экрана.

А, в ту пятницу, после тоскливой и отвратной до рвоты передачи, про какую-то тлеющую лучину для какой-то очередной перестройки, к всеобщему восторгу курсантов, стали показывать кинокомедию «Кавказская пленница» величайшего мастера Леонида Гайдая. Обалдевшая от такого неожиданного счастья, рота благоразумно осталась у телеэкрана, наслаждаясь веселыми приключениями любимых героев.

Зайчик в это время, наверное, в 297 раз целовал в ушко свою горячо любимую мадаму, по телефону естественно. Его крольчиха, на том конце провода таяла от нежности и вожделения. Сеанс секса на расстоянии был в полном разгаре, Зайчик в порыве страсти забыл обо всем, включая про толпу курсантов численность в 144-ре бойца. Когда дневальный по роте осторожно заглянул в приоткрытую дверь канцелярии, то увидел, как увлеченный и взъерошенный лейтенант одной рукой вдавливал в свое вспотевшее ухо покрасневшую от стыда и жарких слов трубку телефона, а второй рукой что-то азартно теребил в кармане галифе. Дневальный благоразумно не стал тревожить дежурного офицера и на цыпочках вернулся к тусклому экрану телевизора. Мы, чай тоже не звери, все понимаем.

В принципе, происходящее в канцелярии нас полностью устраивало. Всем было глубоко наплевать и на Зайчика и на его любовные переживания. Стараясь не сорвать эротический настрой нашего надзирателя, ребята смеялись в полголоса, почти шепотом, по партизански, в особо смешных моментах кинофильма затыкая подручными средствами, от полотенца до пилотки, рот себе и своему товарищу.

В одном из эпизодов фильма, где красавица Нина выставляет за дверь испачканного сластолюбца товарища Саахова с гвоздиками на ушах, толпа не смогла совладать со своими эмоциями и дружно заржала. Лейтенант Зайчик, услышав дружный гогот, оторвался от телефона, взглянул на часы и ужаснулся. Время вечерней поверки давно прошло, а личный состав роты должен был досматривать третью серию снов.

Выскочив из канцелярии, Зайчик обнаружил весь личный состав роты, дружно сидящим перед телевизором. Лейтенант сделал грозный вид и вытащил руку из кармана галифе. Затем пультом ДУ — дистанционного управления, переоборудованным из черенка лопаты, выключил телевизор и произнес следующее.

- Вечерней поверки не будет, всем умываться и спать. Я сейчас быстренько завершу очень важный служебный телефонный разговор и проверю. Через 5-ть минут выхожу из канцелярии и удивляюсь, потому что все лежат в своих кроватях и сладко спят. Все, время пошло. Иначе, будем играть в три скрипа!

«Три скрипа» — стандартная тупая игра дежурного офицера. Это, когда после команды: «Отбой», рота падает в свои койки и замирает, а дежурный обалдуй с офицерскими погонами вальяжно ходит по спальному помещению и считает скрипы кроватных пружин курсантов.