Соня Сойер-Джонс - Крыса-любовь

— Думай про что-нибудь хорошее, пока я считаю, — велела Крисси. — Вспомни какую-нибудь мечту.

Я много о чем мечтаю. Обо всем на свете. Пожалуйста: лекарство от рака. Выздоровление Гордона. Статуя Марлен. Мир во всем мире. Или какая-нибудь новая индийская пряность, которая придаст новый вкус любому блюду. Но про все это я думать не стал. Почему-то мне вспомнился наш с Джули поцелуй — в машине, около «Львиной головы». Тот кэри-грантовский поцелуй. Закрыв глаза, я смог даже вспомнить тепло ее губ. И понял, ЧТО, будь у меня вторая попытка, я уж не стал бы строить из себя деликатного Кэри Гранта. Только дайте мне шанс (черта с два, при наших «профессиональных» отношениях!), и я своего не упущу. Я буду как Джеймс Бонд! Как Зорро! Как…

— Не волнуйся, ты жив. — Крисси ухмылялась во весь рот. — И даже очень.

— Да бросьте, солнышко! Вы можете придумать что-нибудь поинтересней, — твердил Арт в начале четвертого сеанса. На этот раз мы встретились в обеденный перерыв.

— Картошку брать будете, мистер? — прорезался хриплый голос из переговорного устройства.

— Уже заказал, друг.

— А коктейль не желаете, мистер?

Я не большая любительница обедов из придорожной забегаловки. Но в нашей тогдашней ситуации выбирать не приходилось.

Мы встретились с Артом в час дня возле цветочной лавки Томаса, которая оказалась недалеко от нашей редакции. Арту пришлось позаимствовать машину Томаса.

— Гордон, может, мне сесть за руль? — предложила я. — И вам проще, и мне.

— Спасибо, солнышко, но за рулем всегда я. Такой уж у меня принцип.

Больше всего мешали его ноги. Автомобильчик у Томаса был крохотный и вдобавок специально приспособленный для человечка, чьи ноги заканчивались как раз там, где ноги Арта только начинались.

Арт сообразил, что его голове лучше оставаться снаружи, пока все тело не разместится в машине. Я кое-как втиснулась на пассажирское сиденье и слушала, как он разговаривает сам с собой, правой рукой уцепившись за открытую дверцу и пытаясь то ли вползти, то ли ввинтиться в салон. Арт проталкивал левую ногу как можно дальше — над ручником и моими коленками.

— Можно я положу сюда ногу? Пока не влезу весь?

Его тело выгнулось дугой, голова все еще торчала снаружи, левая нога и торс уже были внутри, правый бок оказался под рулем, который впивался Арту под ребра. Но вот — ура! — он влез в машину целиком.

— Класс! Все просто чудно, солнышко!

По виду чудесного было мало. Голова Арта упиралась в крышу, а ноги были согнуты, как у богомола, летящего третьим классом.

— Извиняюсь за все это, солнышко. Моя тачка в ремонте, я ведь говорил, да?

Собственно, я как раз находилась с Томасом в «ситроене», когда случилась авария. У нас с Томасом состоялась приватная беседа. Ну, почти приватная. Я, Томас и Софи да Лука, которая как-то умудрилась увязаться с нами. Мы с ней вышли из редакции на обед, после того как все утро просидели над ее секс-рубрикой. И тут Софи через дорогу углядела Томаса — он стоял у старенького «ситроена» и махал мне рукой.

— Ой, какой славненький лилипутик! А это кто?

Наша встреча не была случайной. Томас Корелли караулил меня. Я ждала чего-то в этом духе после его очень странного звонка накануне.

— Джули? Я хотел сказать… (Длинная пауза.) Я знаю, ты договорилась насчет нового сеанса (длинная пауза) психотерапии, и вот звоню, чтобы… — Он заглох.

Тогда я списала это на его застенчивость, но теперь-то понимаю, что его мучила сложная моральная дилемма. Что важнее? Верность коллеге или интересы клиентки? Трусики или профессионализм?

— Я просто… хотел пожелать успехов и дать тебе мой телефон… так, на всякий случай…

На какой такой случай?

— Кто это, Джули? — выспрашивала Софи, пока мы шли навстречу Томасу. — Где ты с ним познакомилась?

Она болталась рядом, пока Томас (довольно неуклюже) приглашал меня пообедать. Потом выдумала, что ей жизненно необходимо попасть на другой конец города, а подвезти некому.

— Правда, классная машина, Джули? — спросила Софи, наклоняясь к нам с заднего сиденья. — Просто супер, Томас! Такая шикарная!

Софи делала то, что ей удается лучше всего: внедрялась в окружающую среду. И, как всякий новый биологический вид, нарушала природное равновесие. Однако Томас растаял от ее комплимента и позабыл упомянуть, что машина, по сути, не его.

— Можешь притормозить тут, Томас? — спросила я, едва удалось вклиниться в их беседу. — По-моему, тебе удобно выйти здесь, Софи.

— Разве? — с недовольной гримаской отозвалась Софи.

У нее был разочарованный вид. У Томаса тоже. Он бросал на нее восхищенные взгляды в зеркальце заднего вида с той самой минуты, как она села в машину. Что при его росте было нелегко, даже с тремя словарями под задом.

— Рада была познакомиться, Томас.

Софи не отрывала от него глаз, пока Томас наконец не заглянул в них. Но взгляд у нее был вовсе не зазывный. Почти целомудренный. Совсем не тот, какого я от нее ждала. И еще одна странность: куда делся знаменитый бюст? Исчез, сдулся — пуф, и все! Осталась невыразительная, почти плоская грудь. Не рельефная карта, а настенная. Не потаскушка, а школьная училка. Как ей это удавалось? Как научиться управлять грудью, чтобы она то пропадала, то появлялась? Может, дело в осанке? Или к Софи прилагался насос?

Томас все оглядывался на нее, даже когда мы уже отъехали. Он чуть не врезался в машину, которая выскочила откуда-то сзади. Ему пришлось ударить по тормозам, «ситроен» встал так резко, что от толчка из-под Томаса посыпались книги. Тяжеленный справочник — «Желтые страницы от А до Z» — грохнулся прямо на педаль газа. Мы рванули с места.

Томас не видел выше приборной доски. Он только успел вынырнуть из-под руля, как перед нами внезапно затормозило такси. Поздно. Краса и гордость Арта въехала носом прямо в чужой багажник.

Вот почему Томас теперь отлеживался дома, и на голове у него красовались две шишки, формой и размером смахивающие на соски Софи — в их обычном состоянии. А маэстро психоанализа гнулся в крохотной машинке Томаса, как клоун на детском велосипедике.

— Боже мой, теперь ключи куда-то делись, — простонал он.

Если бы его голова не упиралась так плотно в крышу, он, наверное, уже бился бы ею об руль.

— Ну что я за раздолбай! — Арт попытался развернуться и достать с заднего сиденья пиджак. — Вот ведь кусок дерьма!

Я дотянулась до пиджака, но ключей там не оказалось. Когда Арт понял, что ключи, видимо, у него в кармане джинсов, то стал загнанно оглядываться — как крыса в мышеловке в поисках несуществующего сыра. К счастью, унывал он недолго. Именно это мне больше всего в нем нравилось. Может, он и напоминал крысу. Но такую, которая нипочем не сдастся.