Ричард Хукер - MASH

— Ну, что думаешь? — спросил Ястреб.

— Мы его подцепили, — ответил Ловец, изображая самый неуклюжий в рамках правдоподобности размах клюшкой.

— Идет, — шепнул Ястреб.

— Ладно, — сказал полковник, — Играем. Только имейте ввиду: мы будем следить за вашим каждым ударом.

Болотники открыли ляповыми драйвами [14] , расчитанными не на дистанцию, а чтобы начать игру, и оба оказались ровно посередине — около 225 ярдов до лунки. Ловец достиг ее в четыре-пар [15] . Ястреб сделал красивый удар пятым айроном [16] , но не расчитал дистанцию, ударил веджем обратно, но промахнулся на пять футов и заработал богги [17] .

Вторая лунка была короткой пар-три, и никаких затруднений не вызвала. Оба получили богги на третьей и четвертой, что сделало очевидным, что, практикуя драйвы в Двойном-неразбавленном, они совершенно не отработали ни паттинг ни способность верно определить дистанцию. Невзирая на это девушки-носильщицы были под впечатлением, особенно от Ловца, чьи движения они наблюдали едва дыша.

На седьмой лунке он уже был посередине, ярдов 260, Ястреб слегка позади. Второй удар Ястреба был совсем никудышный, и ему оставалоь играть только пятый-айрон. Зато Ловец удивил всех превосходным ударом вторым вудом, слегка закрутив удар так, что мяч упал на фэйрвэй [18] , подскочил, перелетел через песочную яму, и, прокатившись, замер в двух шагах от лунки.

— Иисусе! — отреагировал Ястреб, а кадди настолько многозначительно переглянулись, что и обитатели Болота поняли, в чем заключался все увеличивающийся ажиотаж. К счастью, у Ястреба в кошельке нашлись несколько фотокарточек с автографом, копиями которых он широким жестом одарил девушек, тем самым подтверждая их предположения и вгоняя в экстаз. Ястреб отвел их в сторону, чтобы успокоить, после чего объяснил что игра Мастера немного хромает, и что Он хотел хоть лунок восемнадцать сыграть до всенародного объявления о своем возвращении.

— Эти девахи, — сообщил он подходящему к восьмой ти Ловцу, — настоящие Христианки, так что не разочаруй их смотри.

Ловец схватился за драйвер, поморщился и посмотрел на ладони.

— Чертовы гвозди, — пожаловался он.

Оставшиеся несложные и недлинные лунки Ловец сыграл на пар, и закончил трассу с семьюдесятью-тремя очками. Ястреб так и не смог прочувствовать трассу и на восемнадцатой лунке оказался аж в десяти футах от ямки. Ловец благословил и мяч, и лунку, Ястреб ударил и мяч закатился в лунку будто у него были глаза. Носильщицы, постоянно кланяясь, удалились распространять благую весть.

— Итак, — сказал Ловец, — приготовимся облегчить кошелек Корни. Если этот жулик только скажет, что разменял восемдесят-пар — я его в Верховный Суд потащу.

Доктора, облачив Ловца по полной форме, отыскали бар. Они уже заказали по второму виски, когда заметили заглядывающие в оконца японские лица и полковника Корнвалла со свитой, расталкивающих толпу у входной двери.

— Я не понимаю, — заявил полковник отряхиваясь, — в чем дело, кто-нибудь знает?

— Конечно, — ответил Ястреб, показывая на Ловца, кланяющегося толпе в дверях и у окон. — Великая Религиозная Личность приветствует своих поклонников.

— Конечно же, — засмеялся полковник. — Надо же! Как потешно, не правда-ли?

— Что потешно, сэр? — спросил один из его коллег.

— Да, вот наш приятель изображает Иоанна Крестителя! — кивнул он на Ловца.

— Полковник, — обратился к нему Ястреб, протягивая фотокарточку, — Очевидно вы не узнаете игроков, не посмотрев на карточку результатов игры.

— О, надо же! — восторгался полковник, — И впрям похож, не так ли? Я теперь понимаю. Ребятки, давайте я вас угощу! Ну, надо же!

Доктора выпили несколько раз за его счет, а когда пришло время сравнить очки, полковник, сыгравший в восемьдесят, заплатил без возражений.

— Корни, — вдруг услышал сам себя Ястреб, — А не хотел бы ты и эти вот твои джентельмены пойти с нами на ужин в Самый Лучший Педиатрический Госпиталь и Бордель Доктора Ямамото?

— О, надо же! — воскликнул полковник, — Это так заманчиво!

Вскоре после семи вечера, мирно посасывающий мартини в баре СЛПГиБ Моя Трах Марстон услышал подозрительный шум за дверью. Отворив её, он обнаружил Ястреба, за ним — Британский контингент, и прикрывающего тыл Ловца. Ловец пытался выпутаться из облепивших его новообращенных и просто любопытных.

Моя Трах, — сказал Ловец, оказавшись внутри, — Я больше не могу, тащи ножницы и бритву.

Вскоре Ловец был побрит, подстрижен и вымыт, после чего ужин был подан заботливыми девицами. Когда гости принялись за послеобеденные ликеры, Моя Трах извинился и вышел совершить обход в соседствующем госпитале. Он вернулся через несколько минут с озабоченным выражением на лице.

— Ребят, а что вы сегодня планируете на вечер? — спросил он.

— Ну как, — сказал Ловец, — мы думали: щас закажем нам…

— Не могли бы посмотреть одного малыша?

— Слушай, Моя Трах, — возразил Ястреб, — это ты тут на стажировке…

— Да заткнись ты, и лучше иди сюда, посмотри малыша.

— А что с ним? — спросил Ловец.

— Ну, как сказать, одна из наших менее осторожных девиц два дня назад родила восьмифунтового японско-американского мальчугана.

— И что с ним?

— Каждый раз, когда мы его кормим, он или назад все сдает, или заходится кашлем, синеет и сильно мучается.

— А причем здесь мы, — сказал Ловец, — Позвони в свою гребаную Армейскую больницу, скажи пусть приготовят липиодал для пищевода, чтоб сделать рентген.

— Но ведь уже пол-одиннадцатого ночи. Мы их ради гражданского не поднимем. Они им не займутся.

— Спорим что не так, Моя Трах — спросил Ястреб. — Звякни им и скажи что два профи из Доувера с пациентом уже на пути к ним. И скажи пусть операционную готовят, потому что чувствую тебе придется подавать газ пока я буду помогать Ловцу закрыть трахео-пищеводную фистулу.

— Надо же, — встрял любознательный полковник, — а что это?

— Это дырка между пищеводом и трахеей там, где её не должно быть, — объяснил Ястреб.

— И вы это можете починить?

— Можем попробовать, — ответил Моя Трах.

Дежурный офицер 25-го Стационарного Госпиталя был предупрежден звонком капитана Марстона о скором прибытии тяжелого пациента на рентген. Вскоре в рентген-отделение вошли Ястреб и Ловец в костюмах Папа-Санов, и Моя Трах, с младенцем на руках.

Подоспевший дежурный капитан Бэнкс поинтересовался: — Что все это значит?

— Это значит у нас больной ребенок, — ответил Ястреб. — Мы хотим сделать рентген и прямо сейчас, и не хотим впутываться в бесцельные разговоры, навязываемые нудными офисно-военными типчиками вроде тебя.