Ричард Хукер - MASH

Хороший анестезиолог просто незаменим при любой важной операции. Без него беспомощен даже самый лучший в мире хирург. А с ним даже средненький хирургишко может выглядеть хорошо. Когда человек во главе стола понимает хирургическую задачу и нужды хирурга, когда он понимает физиологию и фармакологию действий, проносящих пациента через такую ответственную процедуру, когда он может не только держать пациента в глубоком, контролируемом сне все нужное время, но и разбудить по окончании операции или около того, тогда он и есть анестезиолог и друг всего человечества. А если все, на что он способен — это держать пациента в бессознательном состоянии, то он просто газопроводчик. В Корее было много газопроводчиков, но в лице капитана Ужасного Джона Блэка — ясноглазого, темноволосого, и несомненно самого красивого мужчины во всем госпитале, 4077-й заполучил именно анестезиолога.

Ужасный Джон работал, возможно, больше всех в команде. Теоретически в его обязанности входила лишь подача газа и контроль за анестезией пациента. В действительности же, являясь единственным из всех специалистом с законченным образованием анестезиолога, он считал своим долгом, если не военным, то моральным, всегда быть под рукой. Из-за этого он неоднократно дежурил круглосуточно, в течении нескольких дней, лишь с редкими перерывами на полузабытье. В отчаянные времена — такие как Великий Потоп, хирурги прекрасно осознавали и его перманентное истощение, и более чем сверхчеловеческое напряжение. И все же, к очередному трудному пациенту для обеспечения анестезии они требовали именно Ужасного Джона, или, по крайней мере, чтоб он был где-нибудь поблизости, чтобы контролировать процесс. Одно его присутствие, или даже мысль о том, что он прикорнул где-то в уголке предоперационной, была эмоциональным бальзамом на сердце человека с ножом.

Одним из постоянных клиентов 4077го МЭШ была Дивизия Содружества, состоявшая из английских, канадских, австралийских, новозеландских и других войск из колоний Великобритании. Располагались они в нескольких милях к западу. Капитан Блэк абсолютно, непоколебимо, горячо, непримиримо ненавидел всех медиков Дивизии Содружества. По очень простой причине: каждому раненному солдату они давали полгранулы морфина и чашку чая. Если солдат не был способен глотнуть чай, ему все равно давали полгранулы морфина. В результате такого «лечения» приходилось ждать, пока пройдет действие морфина, чтобы оценить состояние пациента. А если требовалась экстренная хирургия, в процессе усыпления пациента рвало чаем прямо на колени Ужасного Джона. Зачастую прибывали раненые с дырками в животе или тонкой кишке. В таких ситуациях колени Ужаса оставались чистыми. Хирургам же приходилось откачивать чай из брюшной полости, куда он просачивался через дыры. В МЭШе 4077 диагноз «воспаление брюшины чаем» хирурги встречали в историях болезни чаще, чем за всю историю медицины.

В свободное время Ужас считал своим долгом чинить внутритрахеальные трубки. Эти трубки просовывают через горло в трахею и подсоединяют к контролируемой анестезиологом машине, которая дает кислород и анестетики в нужных концентрациях. Внутри дыхательного горла трубки закрепляются маленькими воздушными шариками, которые надувают после введения трубки.

Шарики лопались, что, впрочем, свойственно любым шарикам. Снабжение новыми трубками было мизерным, а то и вовсе прекращалось по не вполне понятным причинам. Поэтому-то капитану Блэку и приходилось постоянно чинить трубки. А источник материала для новых шаров был единственным.

Каждую неделю — дней десять, военная лавка получала груз всякой всячины. В такие дни скапливалась длинная очередь, преимущественно из медсестер. Во главе вереницы людей всегда стоял Ужасный Джон Блэк. Когда лавка открывалась, он входил внутрь и хорошо поставленным, громким голосом заявлял во всеуслышание:

— Дайте мне 60 резиновых контрацептивных приспособлений. Надеюсь, черт побери, ЭТИ будут лучше, чем в прошлой партии. ТЕ — все порвались.

Затем он разворачивался и строго взирал на заинтересованную толпу, лишь немногие из которой знали, что он делает с шестьюдесятью презервативами каждую неделю.

В свободное от работы или объединения трубок и презервативов в рациональный дуэт, Ужасный Джон любил пропустить стаканчик — другой. В таких ситуациях он накачивался в Болоте и изливал свою злость на всех медиков Британской империи.

— Эти вшивые ублюдки! — орал он. — Ведь ни один же из них не поздоровается с собственной бабушкой. Зато с удовольствием обдолбает её полгранулой морфина, а потом утопит бессознательную в кружке чая.

Такой образчик мужества был обречен на большое уважение среди обитателей Болота, и его всегда встречали тепло и по-дружески. Вообще-то, инцидент, который произошел с Ужасным Джоном и Ястребом Пирсом, был незначительным, но он стал первой ласточкой надвигающейся беды.

Каждый нетривиальный медицинский случай в Болоте обсуждали и анализировали со всех возможных точек зрения и в мельчайших подробностях. Великий Потоп породил множество тем для бесед, и два вечера спустя обитатели Болота были заняты обсуждением, когда дверь открылась и посыльный просунул в нее голову.

— Эй, Ястреб, — сказал он, — тебя в операционную зовут.

— Я не на дежурстве. Передай, пусть свои задницы подставляют.

— Полковник приказал и твою задницу туда доставить.

— Ну, ладно.

В операционной у двоих из ночной смены были обычные проблемы военной хирургии в виде обширной раны груди, брюшины и конечностей. Брюшное ранение уже само по себе представляло большой риск и не давало шансов на ошибку. Докторам был нужен совет и помощь. Ястреб вымыл руки и наскоро переговорил с Ужасным Джоном.

— Сколько крови в него влили до начала операции? — спросил Ястреб.

— Пинту, — ответил Ужас.

— Ради Христа, Джон, какого черта ты позволил этим деревенщинам браться за такоедело всего с одной пинтой?

— Ну, — стал оправдываться Ужас, — они…

— Послушай, черт возьми, — заводился Ястреб. — Ты не хуже меня знаешь, что надо было подождать еще час и влить как минимум еще 3 пинты, прежде чем тащить его под нож. Да ты в своем уме, черт побери?

— Я же не могу делать здесь все, — огрызнулся Джон. — Я, черт возьми, всего лишь анестезиолог.

— Это не освобождает тебя от обязанности соображать башкой!

— Хирурги сказали, что он готов, — ответил Ужас. — Эти ребята знали, что делают. Потому я и не стал с ними спорить.

— Тогда не спорь и со мной, — сказал Ястреб.