Джером Джером - Вечерняя прогулка джентльмена

Нарушитель порядка, выпив в половине восьмого под моим личным наблюдением чашку чая с небольшим тостом, покинул участок в сопровождении мистера Таппа вскоре после десяти утра.

Старший офицер полиции Уэбб признал, что ему известны случаи, когда во избежание всяких неприятностей нарушители порядка называют себя вымышленным именем, однако отказался пускаться в дальнейшее обсуждение этого вопроса.

Старший офицер полиции Уэйд, выразив сожаление по поводу того, что не имеет более времени общаться с нашим представителем, сказал, что, вполне вероятно, сможет узнать ту леди, если увидит ее еще раз.

Не претендуя на компетентность в подобных вопросах, старший офицер полиции Уэйд полагает, что ее вполне можно назвать в высшей степени смышленой и исключительно привлекательного вида молодой особой.

От мистера Джулиуса Таппа, владельца прачечной «Солнечный ручей», к которому наведывался наш представитель, мало чего удалось добиться, поскольку мистер Тапп на все обращенные к нему вопросы отвечал односложно: «Ответов не даю!»

По счастью, наш представитель, возвращаясь обратно через сушильню, смог взять короткое интервью у миссис Тапп.

Миссис Тапп вспоминает, что впускала одну молодую леди в дом утром в пятницу двадцать восьмого, как раз открыв дверь, чтобы взять оставленное молочницей молоко. Как отмечает миссис Тапп, голос у леди был осипший в результате того, как та сама разъяснила с милым смешком, что ей пришлось всю ночь пробродить по Хэм-Коммон, поскольку в тот вечер безмозглый носильщик на вокзале направил ее совсем не туда, а будить и тревожить соседей в два часа пополуночи леди не хотелось, что миссис Тапп сочла весьма благоразумным с ее стороны.

Миссис Тапп описывает молодую леди как особу с весьма милыми манерами, однако по виду несколько утомленную, что и понятно. Леди спросила мистера Таппа, пояснив, что его приятель попал в беду, что ни в малой степени не удивило миссис Тапп, каковая лично ни с какими социалистами дела не имеет. Получив такое известие, мистер Тапп живо оделся и сбежал вниз, после чего ушел из дома вместе с молодой леди. На вопрос, что это за приятель такой, мистер Тапп крикнул на ходу, что миссис Тапп он незнаком, некто мистер Куинс, а может быть, Куинси.

Миссис Тапп убеждена, что мистер Пэрэбл также является социалистом, и поговорка «рыбак рыбака…» ей хорошо известна. Однако она уже многие годы обслуживает мистера Пэрэбла и всегда считала его вполне приличным клиентом. И поскольку в этот момент появился мистер Тапп, наш представитель поблагодарил миссис Тапп за предоставленные сведения и удалился.

Мистер Хорациус Кондор-младший, согласившийся отобедать в обществе нашего представителя в ресторане «Холборн», вначале воздерживался от ответов на задаваемые вопросы, но мало-помалу снабдил нашего представителя следующей информацией:

— Свое отношение к мистеру Арчибальду Куинси, Харкорт-Билдингс Темпл, я бы затруднился в точности определить.

Как он относится ко мне, мне не совсем ясно. Временами мы с ним бываем очень дружны, а временами он бывает со мной груб и высокомерен, будто я прямо какой-то жалкий секретаришка.

Утром в пятницу, двадцать восьмого, я не пошел в Харкорт-Билдингс к обычному времени, поскольку знал, что самого мистера Куинси там не будет, так как он договорился на десять утра взять интервью у мистера Пэрэбла для «Дейли Кроникл». Я позволил себе задержаться на полчаса, но он пришел только в четверть двенадцатого.

Меня он как бы не заметил. Минут десять, может и поменьше, он расхаживал взад-вперед по комнате, бранясь и чертыхаясь и пиная все, что встречалось ему на пути. Он поддал оказавшийся на его пути низенький ореховый столик так, что тот угодил мне по ногам, и я решил воспользоваться этой возможностью, чтобы пожелать ему доброго утра, и после этого он, можно сказать, как бы очнулся.

«Ну как прошло интервью? — спрашиваю. — Удалось выудить что-нибудь интересненькое?»

«Вот именно, — отвечает он, — интересненькое! Прямо-таки очень даже интересненькое!»

А сам как бы сдерживается, знаете ли, произносит слова медленно и с растяжкой.

«Представляете, где он был вчера вечером?» — задает он мне вопрос.

«Ну как же, — говорю, — верно, в Кэкстон-Холл? На митинге, где требовали освободить мисс Клебб?»

Тут мистер Куинси потянулся ко мне через стол и приблизил свое лицо прямо к самому моему носу.

«Не угадали! — говорит. — Еще разок!»

Только мне было не до угадываний. Он больно зашиб меня столиком, и я уже слегка начал горячиться.

«Да будет вам в игры играть, к тому же с самого утра!» — говорю я ему.

«Он был в Эрлс-Корт! — восклицает мистер Куинси. — Танцевал танго с леди, которую подцепил в Сент-Джеймском парке!»

«Ну а что тут такого? — возражаю я ему. — Ведь он вовсе не часто позволяет себе развлечения».

Я решил, что ничего во всем этом особенного нет.

Но мистер Куинси пропустил мое суждение мимо ушей и продолжал:

«Тут появляется какой-то претендент — судя по моим данным, полный идиот, и сразу же между ними возникает драка. Пэрэбла забирает полиция, после чего он проводит ночь в арестантской при полицейском участке на Вайн-стрит!»

Здесь, видно, я, сам того не желая, ухмыльнулся.

«Смешно, не правда ли?» — язвительно замечает мистер Куинси.

«Так ведь в этом деле есть и комичная сторона, разве не так? — говорю я. — И что теперь с ним будет?»

«Меня волнует не то, что будет с ним, — отвечает мистер Куинси, — меня волнует, что будет со мной!»

Я решил, что он не в своем уме.

«Вы-то здесь при чем?» — спрашиваю.

«Если старик Уотерспун окажется в благодушном настроении и с головой у констебля до пятницы полегчает, возможно, я отделаюсь штрафом в сорок шиллингов и общественным порицанием. С другой стороны, — продолжал он, постепенно обретая рассудительность прежнего мистера Куинси, — если с головой у констебля лучше не станет, а печенка у старого Уотерспуна разболится, надо готовиться к тюремному заключению на месяц без права замены штрафом. Это если я буду вести себя как круглый идиот…»

Войдя, он оставил двери открытыми, что в дневное время у нас принято, поскольку наше помещение находится на самом верхнем этаже. И тут в нашу комнату вплывает мисс Дортон, секретарша мистера Пэрэбла. Меня она как бы не замечает. Падает в кресло и разражается рыданиями.

«Он уехал! — всхлипывает она. — Взял с собой кухарку и уехал!»

«Как уехал! — восклицает шеф. — Куда?»

«В Финджест, — бормочет она сквозь рыдания, — в свой загородный дом! Едва вы ушли, как тут же появилась мисс Балстроуд. Он пожелал удалиться от всех и пару дней пожить в спокойной обстановке. А когда вернется, сказал, что сам готов это сделать!»