Джером Джером - Вечерняя прогулка джентльмена

«И когда же это началось? — спрашиваю. — Когда он в первый раз на тебя глаз положил?»

«Всего лишь позавчера, — отвечает. — До того он вообще меня не замечал. Кто я для него была — кухарка, существо в наколке и передничке, с кем он случайно сталкивался на лестнице. А в четверг повстречал меня, когда я принарядилась, и тут же влюбился. Он и сам, бедняжка, об этом еще не подозревает, да только так оно и есть».

Ну, возражать я ей не стала, особенно после того, как вспомнила взгляды, которые он на нее за столом бросал.

«А ты, признавайся, как к нему относишься? — спрашиваю. — Небось для такой молодой особы он добыча в самый раз?»

«В том-то вся и беда, — говорит она. — Я ни о чем другом и думать не могу. Стоит представить себя в роли миссис Джон Пэрэбл!.. От такой мысли голова идет кругом».

«С таким-то мужчиной жить, пожалуй что, нелегко!» — говорю.

«С гением всегда трудно! — соглашается она. — Но если обращаться с ним как с ребенком, станет полегче. Просто временами он становится капризен, вот и все. Но в глубине души это добрейший, милейший…»

«Тогда бери свою корзину и отправляйся в Верхний Уитком. А то он и впрямь раскапризничается», — говорю я ей.

Скоро я их домой не ждала, да они скоро и не вернулись. Как вдруг в середине дня слышу у ворот шум мотора, гляжу — выходят из автомобиля мисс Балстроуд, мисс Дортон — ну, та молодая леди, что ему все пишет, — и мистер Куинси. Я им говорю, дескать, неизвестно, когда он вернется, а они отвечают, что, мол, неважно, — просто ехали мимо, заехали.

«Кто-нибудь приезжал к нему вчера? — спрашивает мисс Балстроуд этак небрежно. — Может, дама какая?»

«Нет, — говорю, — вы первые и пожаловали».

«Он привез с собой кухарку, ведь так?» — спрашивает мистер Куинси.

«Так, — говорю, — и кухарку отменную».

То была чистейшая правда.

«Мне бы хотелось кое о чем ее расспросить», — говорит мисс Балстроуд.

«Простите, мэм, — говорю, — но ее в данный момент нету дома. Отлучилась в Уитком. На базар, — говорю, — это, конечно, подальше будет, зато там лавки побогаче».

Тут все трое переглянулись.

«Ну что же, — говорит мистер Куинси, — тем не менее те щекотливые вопросы, которые предназначены ей и которые она не сможет услышать по причине отъезда в Уитком, она все же услышать должна. Итак, нынче вечером нам предстоит веселенькая совместная трапеза!»

«Какова нахалка!» — еле слышно прошипела мисс Балстроуд.

Они все трое немного пошептались, потом повернулись ко мне.

«Всего хорошего, миссис Медоуз, — говорит мистер Куинси. — Вам не следует сообщать мистеру Пэрэблу о нашем визите. Ему хотелось уединиться, это может его рассердить».

Я пообещала, что не скажу, и говорить не стала. А эти забрались снова в автомобиль и уехали.

Перед обедом мне понадобилось зайти в дровяной сарай. Только открыла дверь, слышу — кто-то метнулся в сторону. И, если только мне не показалось, вижу в углу, где у нас уголь хранится, прячется мисс Дортон. Не видя проку в том, чтобы поднимать шум, я молча вышла из сарая. Когда я вернулась в кухню, кухарка спросила, нет ли у меня петрушки.

«Там немного растет перед домом, — говорю, — слева от калитки».

Она и пошла. Возвращается вся не своя.

«Разве у вас тут козлы водятся?» — спрашивает.

«Да вроде кроме как в Ибстон-Коммон здесь ни у кого козлов нету!» — говорю.

«Могу поклясться, что, когда я рвала петрушку, прямо из крыжовенного куста на меня уставилась козлиная морда, — говорит она, — с бородой!»

«Что ж, — говорю, — в сумерках всякое может померещиться».

«Надеюсь, что это у меня не от нервов», — говорит она.

Я решила, что надо мне глянуть вокруг еще разок, и вышла под предлогом того, чтоб набрать ведро воды. Наклоняюсь я над колодцем, что у нас как раз под шелковичным деревом, как вдруг что-то мимо моей щеки пролетело и легло на каменный обвод колодца. Гляжу — женская шпилька. Тут я крышкой колодец хорошенько прикрыла во избежание несчастного случая, а когда вошла в дом, все как следует обошла и все шторы на окнах опустила. Перед тем как нам троим сесть ужинать, я отозвала кухарку в сторонку.

«Нынче вечером я бы ни на какие прогулки в сад не выходила, — сказала я ей. — Что как сельские могут оказаться поблизости, зачем нам лишние разговоры!»

Она меня поблагодарила.

На следующий вечер они нагрянули снова. Я про себя решила: ужин своим портить не буду, а после все же скажу. И снова я проследила, чтоб все окна были завешены, а обе двери закрыла на засов. И правильно сделала.

Я слыхала не раз, что мистер Пэрэбл умеет занятно рассказывать, только самой раньше слышать этого не приходилось. А на этот раз будто стал он лет на десять моложе, чем я привыкла его видеть; все же, когда мы за ужином все трое так славно и весело толковали, мне то и дело приходило в голову, что там, за дверьми, кто-то есть. Только я кончила убирать со стола, в то время как кухарка готовила кофе, вдруг слышу: в дверь стучат.

«Кто бы это мог быть? — говорит мистер Пэрэбл. — Меня ни для кого нет дома».

«Пойду гляну», — говорю.

А сама по пути — тихонько в кухню.

«Кухарка, — говорю, — кофе на одну персону!»

Она все сразу смекнула. Наколка ее и фартук висели за дверью. Я кинула их ей, та поймала. Ну тогда я и дверь открыла.

Они мимо меня — шнырь и прямиком в гостиную. На него много слов тоже тратить не стали.

«Где она?» — спрашивает мисс Балстроуд.

«Кто „она“?» — говорит мистер Пэрэбл.

«Не смейте лгать! — заявляет мисс Балстроуд, не делая ни малейшей попытки, чтоб сдержаться. — Где эта наглая тварь, с которой вы только что ужинали?»

«Вы имеете в виду миссис Медоуз?» — спрашивает мистер Пэрэбл.

Я думала, она сейчас так и кинется на него.

«Куда вы ее спрятали?» — спрашивает.

В этот самый момент кухарка вносит кофе.

Если бы они удосужились взглянуть на нее, наверняка бы все поняли. Поднос ходил у нее в руках ходуном, а в спешке и от волнения она нахлобучила свою наколку задом наперед. Однако сумела совладать с голосом и спросила, не надо ли принести еще кофе.

«Да, да! — сказал мистер Пэрэбл. — Вы ведь все выпьете кофе, не правда ли?»

Мисс Балстроуд не ответила, однако мистер Куинси сказал, что замерз и с удовольствием бы выпил. Вечер непогожий, моросит дождь.

«Благодарю вас, сэр!» — сказала кухарка, и мы с нею вышли.

Загородный дом — это загородный дом, и если те, кто в гостиной, все время говорят на повышенных тонах, тот, кто на кухне, сам того не желая, все и услышит.

Они много толковали про «пятнадцать суток», которые, как заявлял мистер Пэрэбл, он готов отсидеть сам, а мисс Дортон убеждала его этого не делать, потому как если он это сделает, то это заставит восторжествовать всех врагов человечества. Тут мистер Пэрэбл что-то заметил по поводу «человечества», но я не расслышала, что именно, но что бы это ни было, его слова повергли в слезы мисс Дортон, а мисс Балстроуд обозвала мистера Пэрэбла «слепым Самсоном», позволившим подосланной врагами интриганке и распутнице себя остричь.