Диана Уитни - Старомодные люди

— Я хочу пить.

— Так выпей воды, парень, — нетерпеливо отрезал Митч.

— Ага. — Дасти, ухмыляясь, проскользнул в гостиную и направился к кухонной двери.

— В ванной попьешь, — остановил его Митч. — Не знаю, известно ли тебе, но там из крана течет превосходная пресная вода. А на полке целый запас отличных бумажных стаканчиков. Дуй наверх, живо!

— Сейчас, сейчас. — Дасти остановился и бросил лукавый взгляд на Шеннон. — Может, все же пойдем, посмотрим мою комнату?

Рассвирепевший Митч упер руки в бока.

— Я сказал — дуй наверх, парень.

— Ухожу. — Видно, мальчуган по опыту знал, что терпение дяди имеет предел, и решил, что не стоит играть с огнем. — Пока, Шеннон!

— Спокойной ночи, Дасти!

Митч грозно сверкнул на племянника глазами, и Дасти взлетел по лестнице, словно по пятам за ним гнался вражеский отряд. Вскоре дом затих.

Шеннон и досадовала на эти помехи, и радовалась им. Невероятно, но Митч Уилер, кажется, околдовал ее. Сколько раз мужские надежды вдребезги разбивались о ее холодность. А тут вдруг в ней проснулось желание. Да, она хотела, чтобы Митч поцеловал ее, она сама хотела этого. И он поцеловал бы ее, не помешай Рейчел. В глубине души Шеннон чувствовала — стоит их губам соприкоснуться, и прощай, спокойная жизнь. Митч Уилер — необыкновенный человек. Необыкновенный и опасный.

— Наверное, уже поздно. — Она схватилась за свою сумочку, как утопающий за соломинку. — Мне пора.

— А десерт? — возразил Митч. — Неужели вы откажетесь от торта с шоколадным кремом?

— Только не говорите, что вы и торт пекли сами!

В ответ Митч лишь самодовольно усмехнулся.

— Вижу, вы настоящий чародей. Наверняка я и не подозреваю обо всех ваших талантах.

Шеннон сразу же пожалела о своих словах. Лицо Митча осветила многозначительная улыбка — особая мужская улыбка. Шеннон зарделась как маков цвет. Рыжеволосые люди обычно легко краснеют, и Шеннон, к собственному великому огорчению, не была исключением. Какой стыд, думала она, он сочтет ее дурочкой.

Но Митч, похоже, пришел в восторг.

— Люблю, когда женщина заливается румянцем, — заметил Митч.

— Это проклятие всей моей жизни, — призналась Шеннон. — Сейчас еще что… А в школе я вечно пылала, как костер.

Она перевела дух. Он совсем близко. Господи, он подошел вплотную! Ей как-то удалось выскользнуть в коридор. Уноси ноги, пока не поздно, приказывала она себе, но чувствовала, что ее решимость с каждой минутой слабеет.

Митч погладил ее по щеке.

— Когда мы снова увидимся? Завтра?

— Завтра… я… э… занята…

Шеннон охнула про себя. С ума она сошла, что ли? Спотыкается на каждом слове, и в голове пусто и гулко. Где ее спасительный здравый смысл?

Они уже совсем близко от ее собственных — губы Митча, красиво очерченные, манящие губы. Вот он коснулся ее рта и впился в него долгим поцелуем. Дрожь пробежала по телу Шеннон. Митч все крепче прижимал ее к себе, сквозь тонкий шелк платья она ощущала тепло его тела. У нее закружилась голова, и она обвила Митча руками, словно в этом неустойчивом мире он был ее единственной опорой.

Он все сильнее, все настойчивее прижимался к ее губам, раздвигая их языком. Но вот поцелуй кончился; она ощутила легчайшие, нежные касания его губ на своих щеках.

Какое блаженство! Если бы эта минута длилась вечно!..

— Дядя Митч?

Они мгновенно отскочили друг от друга, словно школьники, которых родители застали врасплох.

На верхней ступеньке лестницы терпеливо поджидала Рейчел. Митч вытаращил глаза, словно перед ним вдруг возникло привидение.

Наконец он обрел дар речи.

— Рейчел, тебе же было велено отправляться в постель и спать?

— Да, дядя Митч, — с готовностью согласилась девочка.

Терпению Митча, судя по всему, настал конец.

— Так скажи на милость, что ты здесь делаешь? — повысил он голос.

— У Стефи вся простынка мокрая. — Девочка с укором взглянула на Митча огромными карими глазами. — Я же тебе говорила, ей надо…

Митч зашевелил губами, но не выдавил из себя ни звука. Это было слишком даже для него. Потом, издав какое-то нечленораздельное мычание, он беспомощно махнул рукой.

— Вам лучше подняться к ним, — с трудом удерживаясь от смеха, посоветовала Шеннон.

Он обреченно кивнул и направился к лестнице. «Эти дети — сущее наказание, — бормотал он себе под нос. — И что там только болтают о средствах ограничения рождаемости! Дети — сами по себе отличное средство».

Телефонная трубка приятно холодила ухо — в отличие от бушевавшего в ней голоса.

— Что ты там такое натворил, Митч? Уж я-то привык, что мой братец вечно откалывает номера, но тут даже я не поверил. Гилберты утверждают, что обнаружили в твоей ванной какую-то полуголую красотку. Причем ты, смех сказать, пытался ее выдать за водопроводчика. Потрудись объяснить, что…

— Слушай, Росс, прекрати разоряться. Хорошо, что ты позвонил, — мне сейчас как раз нужен совет адвоката.

Митч потер нывшие виски. Только головной боли не хватало вдобавок к свалившимся на него неприятностям. Впрочем, в последнее время все и вся против него.

— То, что ты слышал от Гилбертов, — чистая правда.

На другом конце провода повисло молчание. Потом до Митча донесся вздох Росса Уилера.

— Я догадывался. Для выдумки все это слишком невероятно. Надеюсь, ты отдаешь себе отчет, что эти истории не пойдут на пользу твоей репутации?

— Отдаю, отдаю, успокойся. — Митч забарабанил пальцами по рабочему столу. — Еще какие-нибудь новости есть?

— Главная новость — Гилберты опять забили гол в твои ворота. Впрочем, этого можно было ожидать. — Голос Росса звучал устало. — Если дело об опеке будет передано в суд, у нас остается единственная зацепка. Надо упирать на то, что смена обстановки может неблагоприятно повлиять на психику детей.

— А финансовые соображения? Не забудь, я уже открыл специальный счет — детям на образование, и у меня вполне достаточно денег, чтобы…

— У Гилбертов денег тоже хватает. Вдобавок они приходятся детям дедушкой и бабушкой. И самое главное — у них за плечами тридцать три года безупречной супружеской жизни. Можешь не сомневаться, это произведет на суд впечатление.

— Да? А что Руфь Гилберт бессердечная ледышка, что… — Митч смолк, чувствуя свое бессилие. Никто не будет разбираться в том, что творится у него в душе. Сравнение же респектабельной супружеской пары с холостяком, обладающим весьма сомнительной репутацией, неизбежно будет не в пользу последнего. — Так придумай что-нибудь! Шеннон тоже готова сделать все от нее зависящее! — Голос Митча отчаянно дрогнул.

— Шеннон? — Росс был не то изумлен, не то рассержен. — Это что еще за Шеннон такая?

— Ну, водопроводчица, та самая…

— Ах вот как! — Росс рассвирепел. — В таком случае заруби себе на носу: ты должен подыскать себе водопроводчика, а эту дамочку больше в глаза не видеть!