Джек Аллен - Последний звонок

— Дай гляну.

Он берёт её за руку и отводит её от щеки.

— Господи! Ради всего святого, во сколько же ты вернулась?

— В половине пятого, сэр.

— Тогда не удивительно, что она разозлилась. Полпятого — действительно поздно!

Маргарет улыбается. Ресницы протестующе хлопают.

— Не в половине пятого утра, сэр. В половине пятого вечера! Она ударила меня шваброй и заставила всё убрать и помыть, сэр. Потом взяла утюг и прижала мне к лицу.

Тошнотворное ощущение заползает в живот Калеба. Разочарование в системе. Он всё время учит их уважать родителей, общению, хорошим манерам и доброте к животным, и вот что с ними случается! Какие у них возможности? Как мать может так поступать с дочерью? Особенно такой милой, преданной и вежливой. Всегда готова что-нибудь для тебя сделать. Калеб хотел предложить ей выйти за него замуж, но теперь, когда она обезображена, придётся отказаться от этой мысли.

— Послушай, Маргарет. Свадьба отменяется. Не переживай, любовь моя. Найдёшь себе кого-нибудь ещё. Не такого красивого, как я, зато помоложе.

На Калеба смотрят наполненные страхом глаза. Она изо всех сил вцепляется в его руки у локтей.

— Пожалуйста, не говорите матушке, что я рассказала вам, а то она снова меня изобьёт.

— Конечно, не расскажу. Обещаю.

Калеб несётся в Кабинет Штаба Командования. Злой и нервный. Мозг словно завёрнут в вату. Ноги слегка дрожат. Муть. Мимо него к холлу идут Мужебаба Джонс и Джен Скотт. Только что пришли, потягивают кофе. Думают, заслужили его после их-то напряжённого утра! Ленивые бляди! Он пытается не обращать на них внимания, но Мужебаба решает пообщаться. Сердечно и вежливо приветствует его. Он злобно и агрессивно поворачивается к ней, готовый высказать всё, что о ней думает. Оставили его тут въёбывать за троих! Но сдерживается, оценив размеры её предплечий. Бугрящиеся бицепсы в кипельно белой рубашке «Персия». Удачно оттеняются чёрной жилеткой «Мосс Брос», аккуратно стянутой пряжкой на спине. Решает, что благоразумие — лучшая составляющая храбрости. Нечего сейчас связываться с Мужебабой. У него есть миссия, и он бежит её выполнять. Срочно надо позвонить соцработнику в области образования, объяснить ситуацию с Маргарет и что должны сделать социальные службы. Господи Боже, жизнь девочки в опасности! Нежный сладкий голос Анжелы Уайт на том конце провода. Она тихо и аккуратно пытается его успокоить.

— Извини, Калеб. Боюсь, сегодня я ничем не могу помочь. Давай попозже на этой неделе?

— Значит, как только сможешь. Редактора выгонят в поле всех журналистов, если, не дай Бог, найдут её обгорелые останки.

Калеб преувеличивает размах преступления. Пятно на лице Маргарет не слишком серьёзное, но ему надо показать озабоченность. Дать ей немножко любви и нежности, которых ей в жизни так не хватает. Пусть почувствует, что она для него что-то значит. Нет, истинная причина, почему он звонит соцработнику — потому что хочет снова поговорить с Анжелой. Женщина на его длине волны. Она разделяет его близость с детьми, что находятся на его попечении, и как и он, она хочет, чтобы они добились успеха.

Из-за сочетания этих страшно редких качеств с внешностью кинозвезды в моменты проблем его так и тянет обратиться к ней. Поплакаться ей в жилетку. Как не раз бывало раньше.

В его химически изменённом состоянии сознания Калебу несложно представить связь между ними. Вся страсть и отвага Французского Сопротивления снова сносит его мозг с курса. Ему так нужна любовь прекрасной дамы теперь, когда Кай бросила его. Его захлёстывает цунами жалости к себе.

Он сидит в штабе и расслабляется. Начинает врубаться в радости табакерки Эррола. Грохот далеко, пускай там и остаётся. Пусть его, решает он, Джен и Мужебаба поработают. Давление падает. Вот так и живут на кафедре К.О. День вспышек и приступов. Вот он кипит активностью, а вот уже спокоен, как дохлый лев. Оставьте мою крышу в покое!

По зданию разносится громкий звонок, предвещая перемену. Не то чтобы он что-то значил на К.О. Здесь одна сплошная перемена. Но в это время продают чипсы. Прибыль от лотка с едой приобретает новое значение. Она больше не пойдёт ему в карман. Деньги можно использовать и лучше. На Великий Исход. Купить учебные материалы для классной комнаты. В холл поставить лоток. Ветчина, курица и сыр с луком. В каждом движении порыв. Некогда тратить время на ерунду. Джен и Мужебаба уже свалили.

Метнуться в учительскую в главном здании, рассказать об утренних кошмарах!

— Гринвуд, отодвинь стол от двери!

Парень из Общеобразовательной школы Гринхилл смотрит на него с полным презрением. На губах хищная ухмылка.

— Пошёл на хуй! Сам двигай! Ленивый мудак!

Такого Калеб ни от кого не потерпит. Яркое неповиновение. Горн трубит тревогу. Нагнув голову, он несётся на угрюмого Гринвуда, чья агрессивная поза показывает, что ему плевать. Пиздюком-учителем его не пронять. Особенно если тот вырядился, как идиот. Любовник его матери стремается его до усрачки, и в «Роуверс» его боятся и уважают. Из конкурирующих болельщиков он вышибает дух здоровенными «Док Мартенсами», которые и сейчас на ногах. И смеётся, когда работает ими. Но только не теперь. Знобящий крик, который издал Калеб, сгоняет краску с его щёк. Первая воркуха прилетает сбоку в голову и он, вертясь, отлетает к шкафчикам. Падая, он производит оглушительный лязг, и жизнь в холле замирает. Вечно одно и то же, когда приходит новичок и пытается показать себя перед другими быками. Примитивный инстинкт заставляет его помечать границы. Занять своё место в неофициальной иерархии. Гринвуд протестующе ревёт и принимает вызов. Тестостерон резво накачивается.

— Ты, мудак! Я убью тебя на хуй!

Калеб вздымает над головой теннисный стол и швыряет его в Мастера Гэри. Следом несётся пара стульев и подначка Джона Тощего.

— Ты хотел сказать, что попробуешь на хуй, дрочила!

Калеб приходит в бешенство. Молотит кулаками по телу. Слева, справа, снова слева. Коленом по яйцам, вот это кайф, и кулаком по морде, и нос хрустит. Из шнобеля мощно льётся кровь. Рука жёстко захватывает шею в замок, и Калеб тащит наглого Подростка по холлу. Вниз по лестнице в Батлинленд. [Комната отдыха, названная в честь сети домов отдыха «Батлинз».] Он запирает дверь. Задёргивает занавески, чтобы комната погрузилась в полутьму. Хватает Гринвуда за длинные светлые волосы и сурово загибает голову назад к лопаткам.

— А теперь послушай, Гринвуд, нищий подонок! Это Батлинленд! Здесь мы поговорим с глазу на глаз. Никаких свидетелей, понял?

Злобно бьёт его по лицу. Набивая синяки, и снова пуская кровь. Гринвуд ломается. Глубокие всхлипывания поднимаются изнутри. Инстинкт подсказывает Калебу, что пора переходить к серьёзным разговорам.