Люда и Игорь Тимуриды - СУ-47 ДЛЯ МАТЕРИ ОДИНОЧКИ

- Нет-нет, не надо ее учить убивать, знаю я вашу разведшколу... – быстро сказала Люба. – Обойдется без специальных знаний!

- Но меня никто не учил убивать... – хихикнула я. – Ты с кем-то меня путаешь. Мне запрещали касаться оружия... – я вдруг замялась, ощутив какой-то неприятный укол, – по крайней мере, на моей памяти... – мрачно сказала я.

- Кстати, твой бронежилет и пистолет в тайнике... – ехидно сказала Люба.

- Какой пистолет? – в недоумении съежилась я. Я не помнила, чтоб у меня был пистолет. Еще когда я упала в носилки, я оставила его там, ибо врачи, ища раны, вполне могли его найти.

- Не придуривайся... Американский пластиковый “Иглс”, очень дорогой, для спецзаданий, в специальном замаскированном кармане на жопе в бронекостюме. Он миниатюрный, у него специальные патроны, он выдерживает всего шестьдесят выстрелов, но ведь вы все равно выбрасываете оружие после каждого спецзадания! И этих зарядов обычно достаточно, чтобы завладеть любым чужим оружием охраны, зато на него не реагируют детекторы... Вы совсем не думаете, дурачки, о других, когда носите так это оружие! Что будет, когда узнав о том, где вы проносите оружие, охрана будет еще щипать мужиков за ягодицы? Мир свихнется, все менты будут извращенцами!!!

Поняв, о чем она говорит, я отчаянно захохотала, откинув голову.

- Лежи, лежи... – быстро сказала Люба, мягко опрокидывая меня обратно. – Тебе нельзя вставать, Боже, сколько я с тобой намучилась... И неизвестно, будет ли с тобой после такой травмы все нормально... – устало вздохнула она. Я вдруг заметила, какое у нее усталое лицо.

Я неотрывно смотрела на нее. Какое-то озарение вращалось у меня в голове, но я не могла вспомнить.

- Ты что-то вспоминаешь? – резко спросила Люба.

- Кошмары, кошмары... – с ужасом сказала я. – И я одна, совсем одна... Меня выгнали на улицу... И я умираю...

- И тебе не стыдно врать? – печально спросила Люба. – Если хоть одного воспитанника разведшколы выгнали на улицу, то я откушу свой хвост.

Я опять хихикнула сквозь слезы.

- Тетка давно выжила меня на балкон... – хихикнула я. – Я там жила вместе с Филей, отец давно утеплил его, еще когда был жив...

- Постой, что значит утеплил? Он что, был плотник и делал балконы?

- Нет, не делал, это наша квартира... – недоуменно ответила я.

- Постой, она что, жила с вами?

- Нет, – недоуменно проговорила я.

- А почему ж она там живет!? – хмуро выпалила Люба.

- Брат поселил, чтоб смотрела за мной, – недоуменно сказала я, съежившись, точно сделала что-то плохое. Мне всегда было больно, когда другие люди узнавали, что я дура. Я так отчаянно боялась этого!

- А где он, этот брат? – непримиримо процедила она.

- В Германии... – прошептала я. – Я не виновата! Он приезжал, устроил меня на работу, и снова уехал на год!

- Он видел, что ты живешь на балконе?

- Не знаю... Наверно, видел... – растеряно сказала я. – Я всегда жила на балконе...

- А сколько у вас комнат?

- Шесть.

- Вместе с балконом?!?

- Семь... Шесть без балкона!

- И ты жила на балконе?

Я не поняла, почему она злиться, и испугалась.

- Я всегда жила там... – устало сказала я. – Дети должны закаляться... Там веселее... Только у меня была еще комната внутри, где я делала уроки...

Она устало опустилась на стул.

- А сейчас она есть?

- Нет... – растеряно сказала я.

- И как так получилось?

- Ну, брат же отдал квартиру ей... – попыталась втолковать я ей. – Я же приживалка у нее и тунеядка... – постаралась я объяснить не понимающему такие простые вещи человеку.

- Ну и что?

- Она сказала, чтоб я совсем не приходила... – вдруг разревелась я. – Что с нее хватит... Жестко и зло так сказала, по настоящему, вы не знаете... – я испуганно сжалась. – Она сказала, что не пустит меня на порог, а просто сдаст меня милиции... И что в квартире очередная засада, и это ее достало после пыток...

- Засада... – облегченно сказала Люба. – Так она тебя предупреждала!

- Она просто не понимала от злобы, чего говорит... – проговорила угрюмо я. – Если б она поняла, то откусила бы себе язык, чтоб меня пристрелили. Она в злобе сама не понимает, что говорит!

- Но почему ты ничего не сказала ей? – яростно спросила Люба. – Что она не может так поступать!? Ты что, совсем дитя?

- Но она же старшая... – недоуменно и с обидой сказала я. – Мне всегда внушали, что старших нужно уважать, не бить их, не стрелять... – у меня в глаза даже навернулись слезы. Я всегда была хорошей!

Люба внимательно вдруг посмотрела мне в лицо, потом перевела взгляд на принцессу, нахмурилась и выругалась:

- Дьявол меня побери, да ты же просто курсант первого курса в лучшем случае, я думала, что ты старше... Эта мелкая девчонка совсем мне голову заморочила со своей мамой! И что они думали там, в твоем ФБР, когда ребенка на дело посылали! Я еще голову кое-кому намылю, детей под пули суете, дураки чертовы! Оля выйди!

- Да знаю я, тетя Люба, что ты хочешь сказать! – яростно завизжала Оля. – Ты ей скажешь, что я каждую молодую женщину называю мамой, правда!? – со злобой спросила она. – Что я маленькая чокнутая девочка, у которой убили маму, которую саму чуть не взорвали и стреляли, и поэтому я везде ищу маму?! – она всунула руки в боки. – Я же не совсем дура! Это моя мама, у нее на черепе пробор, я это сразу заметила и запомнила три дня назад до раны, когда еще тогда ее по голове гладила!

- Ее ранило, очевидно, с детства... – задумавшись, сказала Люба. – Это искажение черепа возможно только в результате младенческой травмы...

- Вот-вот, бабушка так и говорила, что мама с детства долбанутая... – обрадовалась девочка. – Потому и такая дура... И папочка у меня из ФБР, долбанутый, делать ему больше нечего...

- Оленька, пойми, – устало сказала Люба. – Это не твоя мама, это просто девчонка, она потом встанет и...

- Никуда она не уйдет!!! – выкрикнула в слезах Оля. – Черта с два! Они у меня с папочкой на коленях приползут! Я эти коды спрятала и затырила так, что ни одна собака не найдет! Я с миникопьютера все вскрыла и заныкала так, что ни одна собака не найдет, будут на коленях умолять взять меня с собой!!

- Но ты же читать не умеешь!? – в ужасе воскликнула я.

- Для кого читать не умею, а для кого закончила заочные курсы программистов и бойко читаю с одного года, – мрачно проговорила Принцесса из-за двери, куда вдруг вылетела.

Мы переглянулись с Любой и пожали плечами.

- Вот твой компьютер! – запыхавшись, влетела Принцесса, бросая мне на кровать маленькую складную книжечку, чуть потолще и подлиннее обычной книги. – Я его вскрыла за двое суток... Черта с два ты получишь его содержимое, коды разведки, список Генштаба... – она гордо и надменно стояла, втиснув руки в боки.

- Но это не мой компьютер, – растеряно сказала я, неловко поворачивая голову. И по слогам прочитала на нем: О-лег. Я помолчала, восстанавливая в памяти события, когда я взяла выбитый из грудного кармана компьютер. – Мой был с двумя зелеными полосами поверху... – закрыв глаза, восстановила я картинку. – Забрызган кровью и мозгами, поверхность похожая, но плюшевая...