Ян Гелин - Прекрасный принц

И ему ответили, что такая возможность вполне возможна, однако отнюдь не доказана, тем более что сам машинист отрицает, что ехал на погашенный сигнал.

Тогда Прекрасный Принц сказал: при въезде на эту сортировочную установлен световой сигнал, и если он не горит, значит, проезд запрещен. Если, как утверждает машинист, он не ехал на погашенный сигнал, значит, он ехал на зажженный сигнал. Это означает, что кто-то на сортировочной противозаконно и ошибочно зажег сигнал и тем самым дал ложный знак машинисту.

И ему ответили, что такая возможность вполне возможна, однако отнюдь не доказана, поскольку из всех бывших на месте происшествия не удалось выявить никого, кто признался бы, что без крайней необходимости зажигал сигнал, тем более что никто из опрошенных не мог припомнить, чтобы вообще его зажигал, так что все бывшие на месте происшествия исключаются, кроме Прекрасного Принца, который ничего из случившегося просто не помнит.

Тогда Прекрасный Принц сказал: при въезде на эту сортировочную установлен световой сигнал, и если он не горит, значит, проезд запрещен. Если, как утверждает машинист, он не ехал на погашенный сигнал, значит, он ехал на зажженный сигнал. Если никто из бывших на месте происшествия не зажигал его противозаконно в момент прохождения состава, что всеми, кроме Прекрасного Принца, который ничего не помнит, отрицается, то, значит, сигнал вполне законно был зажжен кем-то из предыдущей смены, а выключатель отказал, и сигнал так и остался гореть.

Конструкция выключателя вообще такова, что в отсутствие оператора он сам отключает ток.

И ему ответили, что такая возможность вполне возможна, однако отнюдь не доказана, поскольку испытания системы отключения показали, что она отказывает всего лишь один раз из шестнадцати, и чрезвычайно мала, в сущности, статистическая вероятность совпадения трех таких факторов, как отказ автовыключателя, необходимость провести состав и наличие Прекрасного Принца между двумя товарными платформами на том именно пути, где маневрировал машинист. Таким образом, с точки зрения статистики версию об отказе автовыключателя следует, скорее всего, отбросить.

Прекрасный Принц спросил, не может ли быть какой-нибудь иной причины несчастного случая, кроме трех названных.

Ответ был, что (если не говорить о той довольно незначительной, но не полностью исключаемой возможности, что Прекрасный Принц сам каким-то образом поступил безответственно) хотя вообще-то УЖД не считает себя обязанным вдаваться в подобного рода анализ, они не станут отрицать, что никакой иной возможной причины они, пожалуй, не усматривают.

Прекрасный Принц сказал:

— Ну, вот видите.

Тут их терпение лопнуло. Его вызвали к начальнику, так как формально он еще числился в УЖД, испросили, понимает ли он, к чему ведут его высказывания.

Прекрасный Принц сначала сказал, что нет, не понимает; если одна из трех возможных ошибок явилась причиной его нынешнего затруднительного положения и если УЖД ответственно за каждую из этих ошибок, значит, УЖД ответственно и за его нынешнее затруднительное положение.

— Но какая? Какая ошибка? — воскликнул в нетерпении начальник. — Скажите же, черт возьми, в чем эта наша ошибка? Кто виноват? Господи ты боже мой! Да ведь если так рассуждать, то вы могли бы насчитать тысячу всевозможных ошибок, которые способно совершить УЖД или любой из смертных, а потом заявить, что мы совершили ту или иную из этих ошибок, и если мы не можем оправдаться в любом из этих тысяч случаев, то, значит, мы и плати. Неужели вы не понимаете всей абсурдности вашей аргументации!

— Теперь-то прекрасно понимаю. Одно мне только непонятно: что могло измениться в моем мыслительном процессе за эти несколько минут? Ведь минуту назад мне казалось абсолютно бесспорным, что вы обязаны мне заплатить, а сейчас я кажусь себе, чуть ли не нахалом, а главное, человеком неразумным и даже глуповатым.

— Ну и отлично, — сказал начальник, — тогда, пожалуй, и кончим на этом.

— Пожалуй, что и так, — сказал Прекрасный Принц и повернулся где стоял, а стоял-то он на одной ноге, на расстеленном перед начальническим столом молитвенном коврике (коврик этот, положенный сюда просто-напросто согласно проекту Строительного управления, заключал в себе и некий символический смысл), а поскольку этот коврик не был закреплен, он поехал под ногой Прекрасного Принца, и тот упал и при падении сломал себе левую руку у самого плеча.

С рукой все обошлось, однако, тихо-мирно, без лишних разговоров. Взяли и отрезали — ведь если чинить, то, во-первых, еще вопрос, починишь ли, а во-вторых, и просто ни к чему, поскольку нижний-то этаж все равно с изъяном. Строительное управление и УЖД немного поспорили, кто из них обязан оплатить стоимость ампутации, по вообще, повторяем, все обошлось тихо-мирно, так как Прекрасный Принц разговора по этому поводу не поднимал.

Прекрасный Принц был счастливчик. Несмотря ни на что. Правда, на государственной службе его использовать уже не могли — во-первых, он был в какой-то мере инвалид, что, как правило, считается помехой, во-вторых же, вследствие известного расхождения во взглядах он очутился в таком положении, когда и сам должен был понимать (так ему намекнули), что просто неудобно оставаться работать в системе, которую ты подверг столь резкой критике — не имея к тому никаких оснований, кроме факта собственного увечья, которое, возможно (они ничего не утверждают, они лишь предполагают такую возможность), получено по причинам, зависевшим в первую очередь от него самого.

Зато Прекрасному Принцу посчастливилось, — это при его-то косноязычии! — привлечь к себе заботливое внимание муниципалитета. Возможно, не обошлось без вздохов, без разговоров насчет хлопот и неблагодарности, и стоит ли, мол, вообще овчинка выделки. Но как бы там ни было, ему предоставили работу в котельной ратуши. При этом все — как Прекрасный Принц, так и власть имущие — с радостью констатировали, что отопление коксом нынче редкость, что времена брикетов миновали. Иначе Прекрасный Принц очень скоро убедился бы, что зря он прежде возлагал такие надежды на свой крючок, — лопату с коксом ему все равно бы не удержать. С удовлетворением констатировалось, что нефтяное отопление требует лишь присмотра, что регулировать можно и одной рукой, достаточно, кстати, сохранившейся.

Ну, так вот. Похаживал, значит, Прекрасный Принц по своей котельной, присматривал за своими нефтяными печурками, и все были чрезвычайно довольны. Король радовался, что Прекрасный Принц уже не у него на службе. То есть радоваться-то он, пожалуй, не радовался, потому, как и думать забыл про Прекрасного Принца, не имея больше перед ним никаких обязательств. Зато радовался начальник УЖД, вздохнувший с облегчением, во-первых, оттого, что он — или, что одно и то же, его учреждение — не совершил никакой доказуемой и уж, во всяком случае, никакой доказанной ошибки, во-вторых, оттого, что он сберег для учреждения энную сумму, и оттого, наконец, что не надо было больше тревожиться за Прекрасного Принца, поскольку, во-первых, он не имел уже с ним никакого дела, во-вторых, другие уже о нем позаботились. И постепенно Прекрасный Принц провалился в глубины его памяти, обволакиваясь забвением, как обволакивается, говорят, жиром осколок, засевший в мягких тканях.