Дмитрий Быков - Статьи из газеты «Труд»

В России «Аватар» вызвал безумный восторг именно апологией финального перехода на чужую сторону: вопли о том, что на фиг такую Родину, сливались с визгом «Наши так не смогут никогда». Боюсь, именно поэтому мы живем так, как живем. В Штатах кассовый успех «Аватара» не обманул экспертное сообщество. Дело не только в том, что фильм Кэмерона слишком рано и самонадеянно обозначил тупик «белой цивилизации» — она не собирается сдаваться и вылезала и не из таких тупиков. Дело в том, что пресловутая «новая эра» в истории кино не состоялась — виртуальный мир с его предсказуемыми драмами не заменит жизнь, а кино, пытающееся работать с реальностью, никогда не проиграет компьютерному эксперименту.

Короче, Америка — по крайней мере лучшая ее часть — приняла «Аватар» далеко не так восторженно, как Россия. Нынешний «Оскар» — едва ли не единственный, когда мое мнение почти целиком совпало с решением академиков. Еще и в том, кстати, что черноватая пародия Тарантино на военное кино «Бесславные ублюТки», не слишком остроумная и стилистически небезупречная, тоже по всем статьям проиграла простой, честной и добротной драме. Хороший щелчок по слишком высоко задранным носам. В том числе местным.

№ 40, 11 марта 2010 года

Опрос британских школьников выявил удивительные факты.

Выяснилось, что телефон изобрела ныне действующая королева. По крайней мере так думает каждый десятый. Оказалось также, что Ньютон открыл огонь. Не в том смысле, в каком открывает его артиллерия по врагу, а в том, в каком Дарвин открыл электричество. Некоторые из них, по крайней мере, полагают, что до него электричества не было. Тот факт, что он открыл происхождение видов, никому в голову не приходит: зачем открывать то, что и так есть?

Думаю, аналогичный опрос сегодняшних российских школьников выявил бы сенсации куда более ослепительные. Я догадался об этом, когда три года назад первокурсница журфака, явившаяся ко мне на практику, всерьез заявила, что «Гамлет» — маленькая трагедия Пушкина. Большинство моих школьников ничего не слышали о первых двух русских революциях, имеют самое туманное понятие о культе личности и вовсе никакого об античности. Но никаких сетований на этот счет вы не дождетесь — происходит нормальный выход на поверхность того давно уже предсказанного факта, что вместе с ХХ веком завершился очередной этап развития человечества.

Поменялась, по-умному говоря, парадигма. Наши дети не знают предыдущей истории человечества потому, что она для них неактуальна. Можно бы, конечно, сказать, что современному ребенку приходится знать слишком много вещей о современности, информационная насыщенность которой беспрецедентно высока, и маленьких его мозгов не хватает, чтобы вместить подробности прошлого. Но это не так, и в глубине души мы отлично это знаем. Человек устроен разумно, это еще Дарвин открыл: у него постепенно отмирают ненужные способности. Раньше он умел добывать огонь кресалом, а потом изобрел спички. Раньше надо было помнить массу фактов и подробностей, а теперь изобрели интернет, и при самых простых навыках вы за минуту или две можете узнать, что телефон изобрел Александр Белл.

Знание этого факта не сделает вас ни умнее, ни нравственнее. Что касается истории и культуры, приходится признать несколько более универсальную и радикальную вещь: предыдущая история человечества завершилась коммунизмом и фашизмом, то есть буквальной реализацией двух великих утопий: христианской и оккультной. Выяснилось, что христианская может осуществиться лишь в отдельно взятой душе, а оккультная с неизбежностью ведет к безумию. Боюсь, что и демократическая утопия на наших глазах упирается в тупик, хоть и не столь очевидный. Человечество нащупывает новые выходы из этих закоулков. Мировая культура предыдущего тысячелетия, которая как раз и привела в эти тупики, перестает быть значимой для детей.

Можно и дальше пилить опилки, отвечать на последние русские вопросы (в самой постановке которых давно обнаружились роковые ошибки), можно без конца перечитывать классику или тосковать по усадьбам или опричнине, но все это — лишь разные формы бегства от будущего. Дети давно поняли, что старый мир кончился. Пора бы осознать это и нам. Поймите, это не новое варварство. Это первые ростки новой культуры, прорастающей на кровавых пустошах нашего прошлого. И если ваши дети лучше знают биографию доктора Хауса, нежели мы с вами — хронологию Второй мировой, большой вопрос, кто из нас лучше подготовлен для жизни в этом новом мире.

№ 45, 18 марта 2010 года

Перельман манифестирует собою тот же тип гения, что и Эйнштейн.

Григорий Перельман дорог россиянам не тем, что решил одну из сложнейших задач топологии: подавляющее большинство, включая автора этих строк, с трудом отличит топологию от топографии, а математика Андре Пуанкаре, чью гипотезу доказал Перельман, — от давнего французского президента Раймона, его двоюродного брата. Нам дела нет до односвязанных поверхностей. Думаю, во всем мире в них разбирается еще меньше народу, чем в общей теории относительности, — но Перельман манифестирует собою тот же тип гения, что и Эйнштейн. А без этого типа в мире неинтересно.

Перельман в глазах россиянина велик не столько тем, что доказал невозможность превращения шара в бублик — для всякого нормального человека антагонизм шара и бублика очевиден и не нуждается в доказательствах, — а тем, что после победы над труднейшей математической задачей не взял эту ихнюю медаль Филдса, а теперь еще, глядишь, не возьмет миллионную премию тысячелетия от Института Клэя. Наша вековая мечта состоит не только в том, чтобы всех их победить, но еще и в том, чтобы ничего от них не взять, то есть продемонстрировать не столько уникальную остроту ума, но еще и недосягаемую высоту духа. Русский гений мало что значит в Отечестве без признания за рубежом — это у нас как бы окончательная верификация, главное доказательство заслуг; но национальным героем его делает презрение к этому признанию.

Перельман презрел мировое математическое сообщество, в котором царит коррупция и подлог; лучшие университеты мира были бы счастливы предложить ему кафедру, но он живет с мамой в Купчине и пинками гоняет корреспондентов; он продолжает работать над сложнейшими математическими проблемами, но ничего не публикует, типа как наш отечественный Сэлинджер. На фоне тотальной расслабухи, явной интеллектуальной деградации и всеобщей продажности, когда отдаются не за миллион, а за иллюзию востребованности, причем не за границей, а дома, Перельман являет собою пример того праведника, без которого не стоит Гоморра. Удивительнее всего, что в этой ситуации классический еврейский вундеркинд выступает как воплощение лучших черт русского характера: не так давно в русские, по сути, приняли Абрамовича, умудрившегося за час пропить с друзьями и молодой женой более 50 тысяч долларов (информация не подтвердилась, но любовь осталась).