Дмитрий Скирюк - Прививка против приключений

В поселок Игорь въехал триумфатором, не хватало только императорской треуголки и конного эскорта. Жители, замотанные в пестрые шали, тряпки и шарфы, с опаской выглядывали в окна. Везде царили холод и запустение. Едва мы вошли в магазин, появился Уолтер Де Билл. Был он в тонких форменных брюках, рубашке с коротким рукавом и все время дышал на озябшие ладони.

Важный и надутый, Командор вылез из саней. Он походил на Шаляпина со знаменитого портрета кисти Кустодиева — распахнутая на груди роскошная шуба, меховая шапка и трость в руке.

— А, добрый день, милейший! — приветствовал он Де Билла. — Прекрасная погода, не правда ли? Вы, надеюсь, не потеряли мой список?

— Ч-что в-вы хотите? — угрюмо буркнул тот. Зубы его стучали.

— Всего лишь продуктов, — простодушно заявил Командор. Уверяю вас, снегопад тут же прекратится.

— Гарантии?

Игорь пожал плечами.

— Боюсь, Дебил-младший, что вам придется поверить мне на слово.

— А деньги?

— Денег мы не признаем, — высокомерно заявил Игорь. — Вот, если хотите, — и он небрежно бросил на прилавок увесистый мешочек с жемчугом.

Тот устало махнул рукой:

— Ладно, можете взять, что хотите, но предупреждаю, я этого так не оставлю. Забирайте свои харчи и уматывайте отсюда!

Магазин представлял собою маленький дощатый ларек, стоявший в центре деревни. Мы подогнали «Снежную Корову» поближе и загрузили в багажник бочонок солонины, большущую бутыль оливкового масла, три ящика вина, два мешка муки и ящик превосходного рома. Напоследок Игорь оставил изумленному продавцу несколько жемчужин.

— Это вам на чай, — сказал он. — Сдачи не надо.

Последний ящик загрузили в мотосани, Игорь взгромоздился сверху, и вскоре заснеженная деревня осталась позади. К вечеру большая часть снега растаяла, оставшись в памяти мальгашей кошмарным воспоминанием, и лишь ребятишки с гиканьем катались с большой горы за амбаром, куда не доставали солнечные лучи. На следующий день растаяла и она, и загадочный белый круг на поверхности Мадагаскара исчез так же внезапно, как и появился, подкинув метеорологам еще одну загадку. Мы же прямиком направились в блокгауз, где Хозяин намеревался отпраздновать событие. Форт, кстати говоря, тоже попал под снегопад, и Пашка в клетке изрядно померз. Игорь на радостях выделил ему миску каши и початую бутыль рома на ужин, после чего устроил крупный кутеж, который как-то незаметно перешел в загул и продолжался всю ночь. Хозяин напился пьян, вытащил на свет свой старый скрипучий граммофон, завел его и заставлял нас плясать под музыку, подбадривая нерадивых выстрелами в воздух.

— Совc… сем Хозяин cду… сдурел! — пропыхтел Олег, пока Игорь менял пластинку. — Надо что-то делать!

— Что предложишь? — спросил я.

Вопрос остался без ответа.

Меж тем безумства Игоря принимали устрашающие размеры.

— А ну, разойдись! Дай дорогу Капитану! — вскричал он и сам пустился вприсядку, вздымая пыль своими сапожищами. — Эх! Эх! Эх! Эх! — выкрикивал он, выписывая кренделя вокруг клетки. — Покатаюся, поваляюся, Пашкиного мяса поевши!

Здесь его шпоры сцепились, и Игорь повалился на песок. Закутанный в кучу тряпья, Пашка в углу клетки даже не пошевелился. Витя украдкой показал мне спрятанную за спиной веревку и жестами изобразил, что надо бы повязать распоясавшегося адмирал-губернатора, пока он кого-нибудь не прихлопнул всерьез и надолго. Игорь заметил его жест, но, по счастью, истолковал его как-то иначе.

— Гуляем, братва! — крикнул он. Хакая и перекосившись, он до упора закрутил ручку граммофона, опустил иглу на пластинку, выхватил пистолет и пальнул в воздух. — Танцуют все! — объявил он. — Я хо…

Большой медный таз для варенья блеснул в свете костра и с колокольным звоном обрушился на капитанскую макушку. Игоря не спасла даже конкистадорская каска; он выронил пистолет, закатил глаза и пластом рухнул на траву колесиками в небо. Воцарилась тишина, лишь потрескивали угли костра да граммофон с хрипотцой и шипением выводил:

Из темноты выступила обнаженная мускулистая фигура с тазом в руках.

— Ну? Чего эта… уставились? — угрюмо спросила она.

— Пашка… — оторопело прошептал Коля. — Пашка, это ты?

— Нет, утенок Дональд!

Мы виновато потупились — Пашка сделал то, что мы никак не решались предпринять. Возможно, он выбрал не совсем правильный метод, изображая наследного принца, но все равно — пытался хоть что-то сделать, тогда как мы позволили Игорю слишком уж многое.

— Как ты выбрался?

— Лопатой ход прорыл… Что делать будем?

— Что делать! Бежать, конечно! Давайте носилки.

Мы торопливо упаковали пожитки, уложили на носилки так и не пришедшего в себя Командора и приготовились выступить в путь, к запрятанной в укромном месте бригантине. Игорь пошевелился и невнятно произнес: «Я требую продолжения банкета!»

— Вот видите! — укоризненно сказал нам Паша. — До чего человека довели! Скорей уходим, пока он не очнулся.

Завал в частоколе разобрали, но не успели мы сделать и сотни шагов, как что-то щелкнуло, и в лицо нам ударил ослепительно-яркий луч прожектора.

— Атас!!! — вскричал Пашка, выпуская из рук носилки. — Фараоны!

Командор с тяжелым шлепком вывалился на землю.

— Все назад!

Но было поздно — путь обратно к форту был отрезан. Через секунду нас атаковали два десятка полисменов, вооруженных резиновыми дубинками и круглыми прозрачными щитами.

— Сдавайтесь! — прогремел усиленный мегафоном голос Де Билла. — Вы окружены! Сопротивление бесполезно! Я предлагаю вам…

— Агр-р!!! — взревел Пашка, выхватил из-за пояса зазубренную саперную лопатку и бросился в самую гущу врагов, прикрываясь медным тазом. — Братва, не дрейфь, прорвемся!

Полицейские рванулись было взять его в кольцо, но отлетели в стороны как кегли. Лопата звучно шлепала по мягким местам. Трещал пластик щитов. Несколько дубинок обрушились на таз, не причинив Пашке особого вреда, и прежде чем полицейские успели опомниться, я схватил свою дубинку и бросился вслед за боцманом в образовавшуюся брешь. Со всех сторон наседали полисмены, мелькали дубинки. Удары сыпались градом. Какой-то псих додумался взорвать в самой гуще драки гранату со слезоточивым газом — теперь все кашляли и чихали. Споткнувшись о распростертого на земле Командора, упал и в тот же миг был повязан Витька. Луч прожектора метался в гуще боя. Один мой глаз заплыл, но вторым я видел, как Коля, засучив рукава тулупа, еще с минуту отбивался кулаками. Дольше всех продержался Олежка, но в конце концов повалили и его, не помогло никакое карате. Отпихнув последнего стоящего на пути противника, я рванулся бежать что было сил и остановился, лишь когда спасительный занавес тропических растений сомкнулся за моей спиной.