Вячеслав Кузин - Боб

– Иди лучше раковину пропылесось! Чем вы еще там в быту занимаетесь? Борщ купи! Дом посади. Дерево построй! Отстань, в общем!

Над кроватью, за которую завалилась в обморок чувствительная Мария, показалась ее всклокоченная шевелюра:

- Доченька, я сколько раз тебе говорила – не смей разговаривать с незнакомыми мужчинами! А вас, – острый лакированный ноготок указал на «Сида», – я четвертую за жестокое обращение к детям! И никой «Гринпис» не спасет. К незнакомым детям, также как и к взрослым, обращаются на «вы», не ломая, тем самым их развивающегося самосознания…

- Делаем так, - обратился к коллеге официант, даже не соизволив дослушать белиберду, которую несла из-за кровати, стоявшая на карачках дама, - ты прыгай в моего человека, я – в женскую особь. Потом забираем из агорианцев дух. И без лишних вопросов!

- Один вопрос! – попросил «Сид».

- Что тебе еще?

- Мы по духу месячный план закрываем? Если этих двух прибавить? – вирус хлопнул себя по груди и перевел взгляд на Серафима.

- Шо поднял планку, но, думаю, что норму вытягиваем.

«Сид» с облегчением выдохнул и счастливо улыбнулся:

- А то как-то не хочется «в расход» из-за неисполнения.

Мария снова грохнулась в обморок.

- Ну, вот опять! – на глаза Юляшки навернулись слезы.

Она взяла безвольную руку мамы и прижалась к ней своей щекой.

Рядом с девочкой присел молодой «доктор». Он погладил приунывшую девочку по голове и приободряющее улыбнулся:

- У меня есть волшебная таблетка!

- Наркомания – это зло, – не осталась в долгу Юляша.

- Умная девочка! У меня есть волшебная ненаркоманская таблетка, которая раз и навсегда излечит твою маму от падучки.

- Падучки?

- Ага, – кивнул «доктор». – Это когда люди падают. Как твоя мама.

- Как же я сразу не догадалась! – повеселел голос девочки. – Ну, хорошо, давайте вашу волшебную пилюлю!

- При детях нельзя!

- Это что еще за сеансы «до 16»? – удивилась Юляша.

- Попрошу за дверь, – тоном, не терпящим возражений, отрезал «доктор».

- Хорошо, хорошо, – девочка понуро опустила голову и отправилась на выход.

Назло докторам Юля взобралась на диван прямо в тапочках, и сидела там в обнимку с любимой игрушкой – плюшевым медведем, которого она звала Михалычем.

- Вот скажи мне, Михалыч, почему этот мир так несправедлив к свободной детской воле? Молчишь? То-то же! Потому, что сказать в свое оправдание нечего! Нет, я тебя, конечно, не виню за возраст - кто виноват, что тобой играла еще моя мама, и по факту, ты уже зрелый мужчина, но ведь ты – моя игрушка! - и все равно ведешь себя со мной, как типичный взрослый!

Юля пересадила побитого молью и временем медвежонка на другое колено.

- Вот посуди сам – когда я собираюсь надеть на тебя какое-нибудь шикарное платье, то твои лапы ни за что не хотят проходить в рукава. Ты сопротивляешься. Но если за дело берется мама, то что? Правильно! Ты ей подчиняешься и позволяешь просунуть лапы через те же самые рукава беспрепятственно. Дискриминация по возрастному признаку? Она самая. Даже таблетки в присутствии детей давать отказываются! Кстати, почему это врачи так долго возятся? Эх, Михалыч, Михалыч… Вот встал бы сейчас тот дяденька с кровати, да как навалял тому грубому доктору с огромным пистолетом в руке. Мама сразу бы жениться на нем захотела. Ага. Я-то, как будущая женщина, это чувствами чувствую.

Неожиданно дверь спальни распахнулась и на пороге показалась Мария.

Тело одного из «врачей», если быть точным – тело Сида – лежало на полу и признаков готовности к жизни не подавало.

- Мам, тебе что, не хватило одного спящего дяди? – опешила Юля, испуганно хлопая большими ресницами.

- Собирайся, ты едешь к дедушке! – злобно прошипела Мария, казалось, не заметив вопроса.

- У нас нет никакого дедушки, мам, – пожала тонкими плечиками дочь.

- Ну, найдешь какого-нибудь! – нервно взвизгнула женщина. – Их вон, полные деревни!

Юля заглянула в глаза-пуговки Михалыча:

- Говорила же тебе, дискриминация. Дурдом и дискриминация. Я, можно сказать, спасла маме жизнь. Уговорила этих странных докторов дать ей волшебную ненаркоманскую таблетку от падучести. А она? Никогда ее такой злюкой еще не видела. И про какого-то дедушку понесла… Слушай, а может быть это на маму побочный эффект от таблетки действует? Фух! – выдохнула девчушка с облегчением, успокоенная собственной догадкой. – Тогда буду ждать, когда ее отпустит.

В дверь снова зазвонили. Юля взглянула на маму, но вместо каких-либо указаний, Мария с треском захлопнула дверь в спальню, оставшись внутри комнаты.

Вслед за продолжительным трезвоном дверного звонка послышался грохот и огромный металлический снаряд, мгновение назад являвший собой входную дверь от квартиры Жихиных, к роду которых принадлежала и Юляшка, пролетев через весь коридор, врезался в стену гостиной, оставив на месте столкновения широкую гипсовую щербину с лохмотьями обоев по периметру.

- Не хило, – употребила совсем недетский оборот Юля и громко чихнула, потому, что гипсовое крошево повисло в воздухе непроницаемой тяжелой портьерой.- Мам, там еще кто-то пришел. Без приглашения, – на всякий случай сообщила девочка, отмахиваясь от пыли.

- Мама устала! – глухо заорала Мария через плотно закрытую дверь спальни.

В гостиной появился очередной визитер. Это была невысокая молодая девушка, которая лишь кивком уточнила у Юляши – «Они там?».

«Угу», - также кивком подтвердила скисшая Юляша, подозревая то, что эта особа имеет какие-то особенные права на дядю, возлежащего на маминой перине. А может на того хама, который сейчас на полу. А может быть, даже на обоих.

Девушка вытащила из-за пояса нейтрализатор и навела дуло на дверь спальни. Как и входная дверь, она через мгновение припечаталась к противоположной стене комнаты, обнажив весь трагизм ситуации – Мария восседала верхом на подобранном у магазина дяде, вставив свой мизинец в дядину ноздрю. Рядом с парочкой застыл официант, который удерживал голову Серафима.

- Фу-у-у, – скривилась Юля. – Теперь понятно, почему взрослые прячутся от детей, когда хотят остаться наедине!

- Ой! – лаконично обозначила свое мнение Катарина и навела прицел на Марию.

- Мамочка! – заверещала насмерть перепуганная Юляша. – Давай лучше отдадим ей дяденьку! Она сильная очень, она мебель портит, когда не в духе!

«Официант», даже не успев понять, что происходит, получил заряд из нейтрализатора в грудь. Успевшая прикрыться им, как живым щитом, Мария, откинула обмякшее тело компаньона в сторону и вскочила на подоконник.

Предстоял серьезный разговор. Катарина совершенно не знала, с чего начать. Слова застревали в горле, мысли путались клубками и толпились у входа, не решаясь выйти. Как можно вот так – запросто - вдруг рассказать маленькой девочке, что ее мама, только что выпрыгнувшая из окна четвертого этажа вовсе не мама, а носитель опаснейшего вируса? С некоторых пор. До прихода той странной парочки «докторов»…