Таня Танк - Девианты

— Ага, и получится у меня и тут немножко, и там кое-как. Вместо нормальной отработки тем — три куцые заметки, под которыми даже стыдно будет поставить свою подпись!

— Ну давай я попробую облапошенную пенсионерку Крикуненко перебросить, — наконец, предложила Серова. — Ее персонаж-то. Она любому униженному и оскорбленному в душу влезет.

— Спасибо, Свет, — и Антон скользнул по ее лицу благодарным взглядом.

Он никогда не думал о Серовой как об интересной женщине. Как, впрочем, и о Яблонской. «Может, это потому, что они — начальницы?» — спрашивал Антон сам себя. Его очень манила Корикова. Раззадоривала яркостью и стервозностью Рыкова. И лишь плаксивой, вечно всем недовольной Колчиной он сторонился. А ведь четыре года назад она ему очень даже нравилась.

Зато он Колчиной тогда не приглянулся. Она не проявила большой оригинальности и влюбилась в Вопилова. И он, конечно, не преминул по ходу дела сорвать этот случайно встреченный на своей тропинке хорошенький цветочек. Но продолжения не последовало. Влад вообше редко сохранял к кому-то интерес дольше двух-трех недель, а с Юлей же он распрощался и того раньше — уже на второй встрече он нашел ее леденяще нудной. Колчина тогда объявила ему бойкот и выдержала-таки три месяца. Но Вопилов этого даже не заметил и лишь радовался тому, как тихо-мирно они расстались.

И вот где-то с полгода назад Кузьмин неожиданно понял: а ведь он того, нравится Колчиной. Да что там скромничать! Девка, похоже, конкретно в него влюблена. Антон попробовал взглянуть на Юлю новыми глазами — не получилось. Да, хороша, но к ее красоте он давно присмотрелся. «Малыш, ты меня волнуешь, но не могу, не могу, извини, не могу» — констатировал про себя Кузьмин.

Юля же почему-то решила, что Антон специально напускает на себя холодность. Дескать, хочет наказать ее за то, что некогда она пренебрегла им. И чем больше Кузьмин это отрицал — а она на редакционных собирушках уже трижды разводила его на беседы о личном — тем больше Колчина утверждалась в своей версии.

Все точки над iона решила расставить, пригласив его в пятницу к себе домой на интимный ужин. Ей представлялось, что Антон оттает и разомлеет, увидев на столе бутылку шампанского и пачку рафаэлок, а на кровати — розовых плюшевых мишек и голубого слоненка. Для пущего романтизма она разорилась на три чахлые розочки, ободрала с них лепестки и накидала на простыню. То-то Антоша будет в восторге! А уж когда он подойдет к зеркалу в ванной и увидит, что оно усеяно отпечатками ее напомаженных губ — тут уж точно лед между ними будет сломан раз и навсегда.

А вышло что? Когда в пятницу утром Антона отправили на задание, Юля сбросила ему СМС-ку, приглашая в гости. Он ответил лишь спустя час и вовсе не так, как она рассчитывала. «Ну не знаю». Днем она послала ему еще пару эсэмэсок. Ответ был по-прежнему неопределенный. Ну а сразу после выступления Яблонской Кузьмин, чуть ли не сглатывая слюну в предвкушении попойки, свалил из редакции вместе с этими ужасными Вопиловым и Ростуновым!

Юля катила домой, едва сдерживая слезы. Она опять сбросила Кузьмину эсэмэску: «Приходи обязательно, у меня к тебе очень важный разговор». «Навряд ли, — отвечал Антон. — Будем пить всю ночь». «Они для тебя важнее, чем я?» — спрашивала несусветную глупость Колчина. Кузьмин оставил этот вопрос без ответа. Но через 10 минут пришло очередное послание: «Значит, ты не хочешь узнать тайну?» Он опять проигнорировал эти незатейливые потуги зазвать его к себе хоть под каким предлогом. И тогда черед четверть часа на его мобильнике высветилась следующая СМС-ка: «А если я скажу тебе, что кое-что знаю о Романе Светлове?» Антон тут же отбил: «Приеду».

Но не получилось. Под занавес гулянки Филатов огорошил товарищей признанием, что прямо без памяти любит Колчину, и готов жениться на ней хоть завтра. Напрасно пьяный Вопилов говорил ему:

— Рекомендации лучших собаководов… В общем, лучшие собаководы не рекомендуют!

Напрасно не менее пьяный Ростунов выступил со «встречным иском»:

— Не, Димон, Юлька меня любит. Так что отпрыгни!

Филатов стоял на своем: он должен немедленно открыться Колчиной в своих чувствах и заверить в серьезности намерений.

— Без тест-драйва — никакой свадьбы, — наставлял его Вопилов.

— А если начнет нудить, что голова болит — тут же посылай и уходи, — поддакивал Стражнецкий.

Но едва Димон вышел на улицу ловить тачку, как следом за ним выскочил Ростунов.

— Э, нет, братан, так дело не пойдет, — вцепился он в Филатова. — Раз так, то едем к ней вместе. Пусть Юляха сама выбор сделает!

Услышав звонок, Колчина радостно посеменила к двери. Но каков же был ее шок, когда вместо Антоши к ней в прихожую ввалились вдрабадан пьянующие Филатов с Ростуновым. Крушение надежд было столь молниеносным, что она тут же разрыдалась.

Удивительно, но о любви, свадьбе и свободном выборе ни Филатов, ни Ростунов не сказали ни слова. Втроем они выпили Юлину бутылку шампанского, после чего герои-любовники отрубились прямо здесь же, в креслах. А Колчина поставила «Джейн Эйр» и проплакала до утра.

Яблонская была на грани нервного срыва. Она проверяла почту чуть ли не каждую минуту, но долгожданной весточки от Светлова все не было. «Надо взять себя в руки и отвлечься, — внушала Яна сама себе. — Займусь номером». Она вызвала Кузьмина.

— Антон, что у вас с темами, которые я дала утром? — когда Яблонская была не в настроении или собиралась устроить подчиненным разгон, она называла их на вы.

— Работаю.

— А поконкретнее?

— До студента дозвонился, в деканате тоже дали оценку ЧП. Добыл сотовый препода, но он пока не берет трубу.

— Так, Антон. Запомните: звонил — не дозвонился, стучал — не достучался — это все оправдание для ленивых и бездарных!

— Да почему же, Яна Яковлевна? Я звонил…

— Да по кочану же! Меня не волнует, кому вы там звоните. Да хоть черту в преисподнюю! Но чтобы текст к сроку лежал у меня на столе!

— Зачем же вы меня тогда вызвали?

— Чтобы проконтролировать, как вы работаете над заданиями главного редактора.

— Ну вот я вам и сообщил расклад на данный час, а вы мне заявляете, что вас не интересуют мои мелкие трудности. Тогда зачем же требовать отчета?

— Вы бы так заметки резво писали, как языком чешете, — съязвила Яблонская. — А что там с облапошенной старушкой?

— Старушкой занимается Крикуненко.

— Как — Крикуненко?! Я давала задание вам!

— А Светлана Андреевна по моей просьбе сняла с меня одну из тем. Все три я бы не успел качественно отработать.

— Если бы вы были профессионалом, то это для вас не составило бы труда.

— Я профессионал, Яна Яковлевна, и утверждаю, что это физически невозможно, — твердо отвечал Антон.