Владимир Надеин - Три карата в одни руки (сборник фельетонов)

У меня на дизайнеров зуб. Нет, в самом деле! Поразвели вокруг такую красотищу, что голова кругом идет. Понарушали гармонию между формой и содержанием.

Конечно, раньше эстетики было меньше. Раньше вы входили в какой-нибудь промтоварный магазин. Или даже не в промтоварный, а, выразимся короче, в точку.

Так что же вы отмечали, попав в точку? Вы отмечали пол, в отчетном квартале еще не метенный. Прилавок щербатый, будто по нему лошадиный табун прогнали. И аромат в помещении тоже немножко кавалерийский.

Ну, и, разумеется, соответствующая мадам орудует у весов. Валенки на мадам, конечно же. От форменного халата только снизу белая полоска да сверху светлеет что-то, воротник не воротник… Остального не видно, потому что остальное — сыромятный тулуп. Он-то и источает кавалерийское амбре.

В общем, все было на одном надлежащем уровне. Загадок никаких. Глядя на тулуп, вы твердо знали, что, молвив словечко поперек, вы от мадам услышите… Вы от нее такое услышите!.. Короче, вы и без того твердо представляли, что именно услышите.

А теперь? Теперь вы входите в царство (полированного стекла и мурлыкающих холодильных прилавков. Сверху льется прогрессивный неоновый свет, внизу поблескивает гигиеническая керамическая плитка. Валенок на продавщицах — боже упаси! И от всего этого душа ваша трепетно обнажена, она распахнута навстречу вежливости и интеллигентности. И вдруг вы слышите… Вы такое слышите!.. Хотя, зачем цитировать, вы и сами знаете… И становится не то чтобы больно, но обидно: что ж это я! Вроде взрослый человек, а послушал мурлыканье холодильников — и растаял…

Впрочем, извините. Наверное, в описании вышеизложенных отдельных недостатков проскользнуло нечто огульное. А это нехорошо. Но ведь и меня понять можно. Я нынче малость раздражен. Я стою в накопителе. Это такой закут для беспривязного содержания пассажиров. По радио объявили: «Пассажиры, улетающие рейсом таким-то, просьба пройти в накопитель». Вот я и прошел. Теперь стою.

А до этого я постоял у стойки. Объявили, и опять же по радио, о начале регистрации. На табло засветились электрические цифры с обозначением моего рейса. Подтащил я к стойке чемодан, спрашиваю, можно ли зарегистрироваться, а девушка говорит:

— Могу и в ресторан если вы так просите только это скучно но вы мне в семь позвоните ждите без вас не улетит я в рестораны только с подругой принципиально мало ли что подумают…

Она произнесла эту тираду ровным голосом и даже не прибегая к тем паузам, которые на письме отражаются запятыми, тире и прочими знаками препинания. И тем не менее я безошибочно повял, что ко мне обращен куцый отрывок: «Ждите, без вас не улетит», а все прочее — увлекательная информация, адресованная стоящей рядом с нею коллеге, вероятно, той самой подруге, без которой она в рестораны не ходит принципиально.

Надо ли объяснять, как определил я, что мне предназначен именно этот отрывок, а не какой-нибудь иной? Тут все дело в глазах. Ах, карие очи, очи дивочьи! В те мгновенья, когда звучало: «Ждите, без вас не улетит», они погасли. Нет, даже не так. Они вспыхнули! Они вспыхнули от едва сдерживаемого раздражения. Я понял, что я мешал.

И пассажир, подошедший вторым, понял, что он мешал.

И третий понял.

И четвертый понял.

А пятый ничего не понял. Он просто встал в очередь.

Вокруг блистали чудеса дизайна, вспыхивали и гасли табло, текла гибкая лента транспортера. Человеческий гений, помноженный на достижения современной цивилизации, предусмотрел все для того, чтобы быстро и необременительно свершался приятный обряд предполетного обслуживания. Но некто взял да и пригласил девушку в ресторан. И дал сбой человеческий гений, и посреди зала заструилась очередь.

Все мы вечно заняты быстротекущими делами, а посему на конкретные неприятности ищем конкретные ответы. Попав в данную очередь, мы возмущаемся данным безобразием, ее породившим. На более общие выводы просто не хватает времени. Но сейчас я стою в накопителе уже полчаса, времени вволю, и ничто не мешает подойти к очереди не с хвоста, а с головы.

Так вот, если не суетиться и не нервничать по поводу того, хватит на вашу долю или не хватит, то необходимо честно признать: очередь — это самая быстрая и самая удобная форма обслуживания. Разумеется, не для тех, кто обслуживает. Надо ли уточнять, что слово «обслуживание» в данном случае уже не термин, а шутка? Очередь — это великолепный, самодвижущийся конвейер, поставляющий следующую деталь к операционному узлу в оптимальном ритме.

Девушка наверняка не изучала тонкостей тейлоризма. Тейлор, этот алчный апостол конвейера, в ресторан ее не приглашал. Исключительно самостоятельно, мощью, так сказать, индивидуального интеллекта, прибрела она к открытию, что в искусственно созданной очереди ей нечего терять, кроме чужого времени. Обретет же она передышку для душещипательного трепа. Именно этот тезис нашептала ей на ушко реальная жизнь.

Но почему та же жизнь не отчеканила, что за очередь накажут?

По роду своей профессии я интересуюсь тем, за что снимают, за что понижают, за что депремируют. Тут и обвес-обсчет, и недовыполнение-недообхват, и усушка-утруска. Но мне неводом ни один, повторяю, ни один случай, когда кара последовала бы за очереди. Просто очереди, без каких-либо объективных причин.

Но поскольку очереди в расплывчато-абстрактном варианте никого не тешат, то чудится: ну, вот-вот! Ну, еще год-другой! Ну, поднатужатся дизайнеры, наведут еще шикарнее марафет, и сами собою, не снеся эстетики, сгинут очереди.

Ну, а накопитель, где я стою уже сорок минут, — разве это не формирование очереди? А вот этот неоновый светильник — разве не поработали над ним дизайнеры?

Для суровых морозов есть испытанное сравнение: птицы мерзли на лету. Жалко птичек. Впрочем, современного человека больше впечатляют цифры: по данным челябинских метеорологов, с 30 декабря по 3 января 1978 года на Южном Урале наступило невиданное похолодание. Самая низкая температура в Челябинске — минут 48. По области — минус 53.

Сотрудники института «Челябинскгражданпроект», встречаясь по утрам на службе, радостно пожимали друг другу закоченевшие руки.

— Морозец, а? Как по заказу!

— Да, с погодкой нам здорово повезло…

Только не подумайте, будто сотрудники злорадствовали по поводу лихозимья. Ни в коем случае! Просто необычная погода резко расширила рамки обычного климата. Для профессионалов это был подарок природы. Потому что никто и ничто, кроме самой природы, не могло организовать их детищу такое решающее мероприятие.

Детище института «Челябинскгражданпроект» — панельная система отопления жилых домов с пофасадным автоматическим регулированием температурного режима.