Стас Иванов - Укротители велосипедов

– Сам такой, – сказал Артём и невольно улыбнулся. После перепалки на жестах с немцем его раздражение и неуверенность в себе улетучились, а взамен пришло чёткое понимание того, как именно надо проехать этап, чтобы не стать причиной завала, не травмировать других и не травмироваться самому.

Утяжелив передачу, Артём немного ускорился, подъехал к соседу-эстонцу, велел: «Ну-ка, подвинься», и начал выжимать его с его траектории.

– Не наглей, а? – попросил эстонец, но всё же отъехал в сторону, пропуская Артёма.

– Извини-извини. Больше ты меня сегодня не увидишь.

– Надеюсь на это.

Придерживаясь той же тактики, Артём довольно быстро выбрался с центра дороги на её край и, ускорившись ещё больше, покатился по самой обочине, быстро приближаясь к голове пелотона. И едва он объехал последнего заслоняющего обзор спортсмена, как вдалеке, за мотоциклами операторов и судей, стала заметна небольшая группа велогонщиков, постепенно уходящих в отрыв.

Отлично! Это то, что надо. Отрыв уже сформировался и, к счастью, пока не успел уехать слишком далеко. Если бы гонщики укатили хотя бы на километр вперёд, то переложиться к ним своими силами было бы довольно проблематично. Ветра сегодня нет, но сопротивление воздуха чувствуется, а погоня в одиночку за целой группой отнимет немало сил, которые глупо тратить в самом начале ста семидесяти километрового пути. Да и в самом отрыве придётся потрудиться, потому что первое правило велоспорта гласит – чем меньше в группе гонщиков, тем больше расходуется сил.

И в этой аксиоме Артём не сомневался. Не сомневался он и в том, что ближе к финишу пелотон обязательно накатит и съест отрыв. Ибо скорость одного велосипедиста ниже скорости двух, но идущих сменами. И чем больше группа преследователей, тем быстрее она способна догнать группу беглецов.

Вот только до самого финиша пелотон не будет пытаться догнать отрыв. Потому что ему это не выгодно и потому что преследователи понимают, что смогут в любой момент съесть беглецов. Гораздо проще позволить отрыву покататься, чем ловить его, а потом организовывать погоню за ещё одним отрывом, в который обязательно полезут другие, более свежие гонщики.

Настоящая погоня за отрывом начнётся километров за сорок-пятьдесят до финиша. И ведущие пелотона постараются рассчитать скорость так, чтобы отрыв был съеден всего километров за десять до конца этапа, когда средняя скорость гонки значительно вырастет и уехать в отрыв или одиночную атаку станет проблематично. Точнее, попросту невозможно, ибо команды, рассчитывающие на победу своего спринтера, не отпустят и мгновенно догонят полезшего вперёд смельчака.

В среднем из десяти попыток убежать от пелотона победой заканчивается всего одна. И все гонщики, уезжающие в отрыве, прекрасно понимают, что им практически ничего не светит, а сил они растратят немало. Но раз за разом в начале каждого этапа любой велосипедной гонки обязательно формируется отрыв из пожелавших проверить себя и победить. Потому что в противном случае победа обязательно достанется специалистам-спринтерам, и этого никак не изменить.

Когда Артём поравнялся с головой пелотона, из толпы гонщиков вырулил Клясов и покатился рядом со своим грегори.

– Эй-эй, Тёма, ты куда это собрался?

– В отрыв, – на выдохе кратко ответил Артём.

– Чего?! Какой, нахрен, отрыв?! А ну вали обратно!

– Нихрена. Я не поеду с пелотоном. Меня там уже ненавидят.

– Да ты совсем больной?.. Ты хоть...

– Отвали, – бросил Вадиму Артём и, припав пониже к рулю, сосредоточился на педалировании.

Когда Артём отъехал от пелотона на сотню метров, к нему присоединился ещё один гонщик, вместе с которым они быстро догнали и влились в группу из семи человек.

В самом хвосте пелотона трое продавцов Нефёдова, из последних сил раскручивая тяжеленные передачи, едва удерживалась за идущими впереди.

«Чувак#2», обратив к своему другу перекошенное от напряжения лицо, натужным голосом признался:

– Я больше не могу.

«Чувак#1», ставший за последние несколько километров намного серьёзней и собранней, кивнул.

– Я тоже скоро всё. Эти велосипедисты – натуральные мутанты. Они точно не люди.

– Будем заканчивать?

– Ага. – «Чувак#1» и глянул на «качка». – Эй, Шварцнегер, мы накатались, с нас хватит. А ты как?

Не имея сил даже кивнуть, задыхающийся «качок» просто бросил крутить педали, распрямился и, повесив голову и хватая воздух открытым ртом, уставился себе под ноги.

Вытянув шею, «Чувак#1» осмотрел толпу едущих впереди и спросил:

– Слушайте, парни, а где наш нарик?

– Без понятия, – ответил «Чувак#2». – Кажется, он двинул вперёд.

– Ну и хрен с ним. Давайте ждать Олега. Дальше я лучше поеду на машине.

За семьдесят километров до финиша Артём болтался в хвосте отрыва, избрав тактику «полицейского». То есть, он упорно сидел за предпоследним гонщиком, ни разу не выходил на смену, а, когда отработавший на первой позиции велосипедист опускался в конец группы, чтобы отдохнуть, Артём чуть подтормаживал и пропускал его вперёд себя. Таким образом организованная гонщиками «вертушка» работала без его участия.

В большинстве случаев присутствие в отрыве «полицейского» немного тормозит сам отрыв, ибо такой пассивный пассажир, игнорирующий свои смены, сбивает гонщиков с ритма и заставляет их понервничать, однако после того, как Артём попытался честно поработать на первой позиции, до его попутчиков быстро дошло, что его скорость оставляет желать лучшего, и они сами отправили его в хвост в надежде, что в один прекрасный момент этот любитель наконец отвалится и отстанет от группы.

Но Артём, привыкший за месяцы тренировок ездить замыкающим, и не думал отставать. Ему было комфортно на последней позиции, он экономил силы и, спрятавшись от ветра, легко крутил рабочую передачу. И несмотря на сидящую в ногах сотню километров, он был ещё довольно свеж, чему сильно способствовали относительно ровная, без затяжных подъёмов, дорога и стабильный темп. Вдобавок вот уже второй час трасса шла по лесу и кроны деревьев прятали его от палящего южного солнца.

Впрочем, кое-что всё же тревожило Артёма. И этим была необходимость срочно отлить. Потребность организма стала настоящей проблемой, поскольку делать свои дела публично Артём не привык, а обстановку на гонке трудно было назвать приватной – за гонщиками тянулось с десяток техничек, среди которых затесался «авенсис» с Нефёдовым и его продавцами, на обочинах то и дело попадались зрители, рядом постоянно курсировали мотоциклы оператора и стюарда, а в небе стрекотал вертолёт с телевизионщиками. На технички и зрителей было плевать, но вот что напрягало по-настоящему – так это камеры. А в особенности – оператор на мотоцикле. От этого индивида вообще не было покоя – он буквально лез в лицо объективом своей камеры, периодически возникая рядом с гонщиками в опасной близости от них, и даже ухитрился добиться от одного из спортсменов нескольких комментариев. А особенно важным событием, от которого тот впадал в раж, оператор считал то, как гонщики перекусывают. Создавалось впечатление, что если бы парню на выбор предложили снимать жующих бутерброды и бананы спортсменов или снимать свадьбу решивших внезапно сочетаться браком президентов России и США, то оператор без раздумий выбрал бы первое. Как если бы за эти кадры ему пообещали вручить «Оскар».