Стас Иванов - Прячьтесь! Будет ограбление!

Грохот выстрела, и из пулевого отверстия в двери над головой Глебова ударил луч света. Раздался еще один выстрел, и рядом появилась еще одна дырочка.

Растянувшись на полу, троица прикрыла головы руками.

– Идиоты, – прошипел под звуки выстрелов Шутов. – Я же вам говорил, что идея с таблетками – полный бред. Надо было оглушить его, пока он спал. А вы: нет, если не заснет, то хотя бы станет поспокойней. – Антон взглядом указал на пулевые отверстия в двери. – Что, это, по-вашему, он так стал спокойней?

Снова громыхнул выстрел.

– Да в кого он палит?! – не выдержал Глебов.

– В свои глюки! – сдавленным шепотом пояснил Шутов. – Фенозепам в больших дозах может вызывать галлюцинации. А он принял не меньше сотни таблеток. И если он еще запил их алкоголем... это вообще атас. Могут возникнуть приступы агрессии.

Громко сглотнув, Глебов ткнул друга локтем и прошипел:

– Гад, почему раньше не предупредил?

– Забыл. Да и откуда я мог знать, что он вылакает весь пакет? Выпил бы стакан, сейчас бы мирно дрых, а не бегал по дому с пушкой.

– И когда его отпустит?

– Без понятия, – признался Шутов. – Может, через сутки, а может, и через неделю.

Снова громыхнула пара выстрелов, послышался звон бьющегося стекла.

– Неделю?! – невольно вскрикнул Глебов, и в тот же миг под звук очередного выстрела рядом с двумя пулевыми отверстиями в двери появилось третье. Прикрыв голову руками, Сергей тихо простонал: – Вот засада. Да мы не продержимся даже полчаса.

– Вырубим его? – предложил Шутов. – У него, по-идее, должны остаться одна-две пули.

– Хорошо, – сдался Глебов. – Выстрелит еще два раза, и мы выходим.

– Мы? – напрягся Шутов.

– Да, мы, – с нажимом повторил Глебов. – Я не собираюсь кидаться в одиночку на неадекватного качка-уголовника, который палит во все подряд из пистолета размером с гаубицу.

– Испугался, что ли? – хмыкнул Шутов.

Схватив друга за воротник ветровки, Глебов притянул его к себе и прошипел:

– Идем все вместе! И не пытайся съехать! Ясно?!

– Ладно-ладно, – закивал Шутов. – Вместе так вместе.

– Вот и договорились, – отпуская друга, произнес Глебов. – Теперь осталось дождаться, когда он опустошит магазин.

Спрятаться! Нужно срочно спрятаться!

Однако дождаться следующих выстрелов оказалось труднее, чем казалось вначале. Прошло полчаса, как парни условились о своих дальнейших действиях, но Синявкин все отказывался стрелять. Более того, в какой-то момент он внезапно притих – из-за закрытой двери больше не доносился топот ног, больше не было слышно воплей и рычания.

– Да что опять случилось?! – нервно спросил Глебов. – Чего он не стреляет?

– Может, заснул? – предположил Покровский.

– Или просто убежал из дома, – добавил Шутов.

– Что?! – напрягся Глебов. – Не хватало только, чтобы он начал ломиться к соседям!

– Да, тогда его по-любому заберут в дурку.

– Так, парни, больше ждать нельзя. Нужно срочно ловить этого обдолбыша.

– Эм, Сергей, а может, подождем еще...

– Все, идем, – твердо велел Глебов и осторожно приоткрыл дверь. – За мной, оба! И не шумите!

Выглянув в кухню и удостоверившись, что Синявкина поблизости нет, Глебов, пригибаясь, почти на корточках выбрался из сауны. Переглянувшись, подталкивая друг друга вперед, за ним, скопировав его способ передвижения, вышли его товарищи.

– Как-то подозрительно тихо, – прошептал Покровский.

– Тссс! – шикнул на него Глебов, выдергивая торчащую из двери секиру. – По-ходу, он на втором этаже. Идем.

– Круть! – широко лыбясь, восторженно произнес Шутов. – Мы прямо как группа захвата. Это... это... так возбуждает!

– Да заткнись ты, придурок!

Вооружившись секирой и парой сковородок, самопровозглашенная «группа захвата» гуськом, пригибаясь, перебежками двинулась к лестнице. Казалось, вот-вот и из-за угла с пистолетом в руке выпрыгнет Синявкин, однако мужчина так и не появился, и троица благополучно добралась до лестницы, рядом с которой валялись сорванные со стены щиты и оружие.

Пробравшись на второй этаж, троица принялась обходить комнаты. Но Синявкина не оказалось ни в спальне, ни в гостиной, ни в рабочем кабинете, ни в гостевой, ни в домашнем кинозале.

Заглянув на всякий случай и в шкаф, Глебов задвинул дверцу и глубокомысленно изрек:

– Так...

– Что за бред? – вертя башкой, настороженно спросил Шутов. – Куда он делся?

– Заглянем на чердак, – решил Глебов. – А потом снова пройдемся по первому этажу.

Однако и более тщательные поиски не принесли никакого результата. Синявкина не удалось обнаружить ни на чердаке, ни в помещениях первого этажа. Но самое странное – входная дверь была заперта, из замочной скважины торчал ключ, а все окна закрыты. Что значило – Синявкин никак не мог выбраться из дома и все еще находился где-то внутри.

Подергав за ручку запертой входной двери, Глебов повторил:

– Так-так-так. Мистика какая-то...

– Не мог же он испариться, – пожал плечами Шутов и ткнул стоящий при входе доспех. – Правильно, чувак?

В ответ доспех молниеносно вскинул руку, и железные пальцы латной перчатки сомкнулись на горле Шутова, едва не рухнувшего в обморок от подобного хода.

Не менее него была шокирована и остальная парочка. Раскрыв рты, Глебов с Покровским могли лишь стоять и тупо пялиться, как доспех душит их друга. Потребовалось некоторое время, чтобы до них наконец дошло, что искомый ими Синявкин никуда не пропадал, а все время стоял у них на виду.

Вцепившись в наручь доспеха, Шутов прохрипел:

– Помогите...

Сглотнув, Покровский выдавил:

– Надо бы ему помочь.

– Думаешь, стоит? – хмыкнул Глебов.

– Ну, можно немного подождать.

– Козлы... – прохрипел Шутов и попытался двинуть доспех коленом между ног. Эффект был очевиден – Антон взвыл от пронзившей его ногу боли.

– Будешь знать, как оскорблять меня, – кинул ему Покровский.

– И впутывать нас во всякие аферы, – добавил Глебов.

– Помогите... – слабеющим голосом взмолился Шутов.

С некоторой тревогой вглядевшись в синеющее лицо друга, Глебов решил:

– Пора.

Побросав свое оружие, кое-как вырвав товарища из железной хватки латной перчатки, Глебов с Покровским, повиснув на руках закованного в железо и ставшего оттого неповоротливым Синявкина, повалили его на пол. Пришлось попыхтеть, прежде чем они наконец смогли завалить неадектватного банкира лицом в пол и, дабы он не брыкался, уселись поверх его. Синявкин рычал, дергался и орал какую-то невразумительную муть про черных гоблинов, однако облачение из доспеха и груз из трех оседлавших его парней вскоре вымотали его, и он притих.

Когда Синявкин наконец перестал дергаться и начал просто призывать на помощь ангелов света, перед троицей встала очередная проблема, которую поспешил озвучить Покровский: