Стас Иванов - Прячьтесь! Будет ограбление!

– Окей, и что дальше? По-ходу, он не собирается засыпать. А если слезем, он опять начнет кидаться на все подряд.

– Серега... – Дотянувшись до валяющейся на полу секиры, Шутов пододвинул ее поближе к сидящему на плечах банкиру Глебову. – Действуй.

– Обойдусь, – буркнул Сергей и, запустив пальцы под край шлема, нащупал сонную артерию и яремную вену на горле банкира.

– Эй, ты чего это там собираешься делать? – заинтересовался Шутов.

– Старый прием из арсенала всех школьников. Если правильно пережать артерии на шее, то человек мгновенно вырубается.

– Не слышал о таком.

– Да ладно? – удивился Глебов, надавив пальцами на пульсирующие сосуды. – А мы с одноклассниками часто практиковали такое в школе. Ради прикола. Да и в армии баловались.

– Суровая у тебя была школа, – заметил Шутов.

– Ну точно гопник, – хмыкнул Покровский.

– Да идите вы, – кинул Глебов, чувствуя, как Синявкин начинает обмякать. – Я не гопник и никогда им не был. Я просто учился в самой обычной худшей школе района.

– Момент, надеюсь, не нюхал?

– Не, Момент теперь не вставляет. В наши дни все школьники балуются парами бензина. – Вытащив пальцы из-под шлема, Глебов констатировал: – Все, готов.

– Точно готов? – уточнил Шутов.

– Гарантирую.

– И когда он очнется?

– Без понятия. Обычно приходят с сознание быстро, но этот дядька под таблетками... хз, когда он очнется.

– Тогда предлагаю посидеть на нем еще немного. На всякий случай.

– Так и сделаем, – согласился Глебов.

Однако спустя минут десять банкир так и не очнулся. Более того, стало понятно, что очнется он не скоро, ибо его обморок плавно сменился глубоким сном.

Встав с громогласно храпящего мужчины, троица выстроилась над его телом. Шутов осторожно пнул Синявкина, не дождался в ответ никакой реакции и снова пнул его, на этот раз значительно сильнее. Но и тогда Синявкин, лишь всхрапнув, не пожелал просыпаться.

Подняв на друзей обалдевший взгляд голубых глаз, Шутов, не веря самому себе, сказал:

– Кажись, мы сделали его.

Глебов кивнул.

– И даже не пришлось бить его по башке

– А я давно предлагал придушить его, – с легкой обидой заметил Покровский.

– Если бы он был трезвым, мы бы с ним не справились, – заявил Глебов.

– Да, у нас могли бы возникнуть некоторые трудности, – переметнулся на сторону друга Шутов, мгновенно позабыв, что сам же неоднократно предлагал огреть Синявкина топором. – А так мы уделали здоровенного дядьку и обошлись без насилия. – Он обвел друзей взглядом и, вскинув руки, возбужденно провозгласил: – Чуваки, мы гении преступного мира! Мы пробрались в чужой дом, отравили его хозяина-амбала, а потом усыпили его. Мы реально гении! Кто еще способен провернуть такое?! Даже если бы спецназ штурмовал этот дом, у него с этим дядькой возникли бы проблемы! А мы повязали его и вообще не причинили ему никакого вреда! Он даже не понял, что происходит! Да мы гении! О нас должны писать книжки и снимать фильмы!

– Рыжий, да заткнись ты, – поморщился Покровский.

– Да, рано радоваться, – кивнул Глебов. – Надо дохера всего сделать. Мы только усыпили его. Теперь надо превратить его в труп и похитить. – Он покосился на часы в кухне. – У нас в запасе полтора часа.

Нагнувшись, Шутов поднял секиру.

– Тогда делим работу так, – решил он. – Вы делаете из него труп, а я пока добуду сейф.

– Засранец, – глядя вслед поднимающемуся по лестнице Шутову, пробормотал Покровский. – Лишь бы что-нибудь спереть.

– Пусть идет, – разрешил Глебов. – Он все равно ничего не понимает в гриме. Ладно, Гоша, давай достанем наш труп из доспехов.

Повозившись с причудливой системой ремешков, парни стащили с бессознательного тела Синявкина доспехи, после чего Глебов решил:

– Понесли его в спальню.

– Нафига в спальню?

– Представим так, будто мы зарезали его во сне. Так будет правдоподобней.

Схватив Синявкина за ноги и под подмышки, друзья с огромным трудом оторвали массивное тело мужчины от пола и, оскалившись от напряжения, потащили его вверх по лестнице.

– Вот отожрался, – заливаясь потом, дрожащей ногой нащупывая позади себя ступень, пропыхтел Покровский, когда они достигли первого поворота лестницы. Впрочем, Гоше было на что жаловаться – он тащил туловище Аркадия, на которое приходилась большая часть веса, и ему приходилось намного тяжелей Глебова. – И что собрался делать с сейфом наш припадочный?

Со второго этажа донесся звук мощного удара – это Шутов, орудуя секирой, принялся вырубать из стены сейф.

– Давай шевелись! – сквозь стиснутые от напряжения челюсти прошипел Глебов и поудобнее перехватил выскальзывающие из рук ноги банкира.

Парни успешно преодолели еще половину пролета лестницы, когда Покровский совершил роковую ошибку – он не слишком надежно поставил на ступеньку позади себя ногу, подошва его туфли соскользнула, и Гоша завалился назад, выронив Аркадия.

Лестница была достаточно крута, чтобы Синявкина потянуло вниз, и поднимающийся следом Глебов почувствовал, что на него вдруг начал давить довольно приличный вес. Дабы не быть сметенным катящимся на него амбалом, Сергей просто отпустил ноги мужчины и, отскочив в сторону, распластался по стене.

А Аркадия ногами вперед резво заскользил вниз, собирая затылком каждую ступень. Когда его тело почти достигло поворота лестницы, оно вдруг совершило кувырок и со всей дури протаранило макушкой гипрочную стену, оставив в ней приличных размеров вмятину. После чего, совершенно неуправляемое, кубарем покатилось по следующему пролету и замерло посреди разбросанных по полу прихожей доспехов и оружия.

Проследив за полетом бесчувственного тела, Покровкий поднялся и задумчиво произнес:

– М-да... И зачем только кормили его таблетками? Нужно было сразу долбануть его по башке.

– Кажется, ты прав, – тяжело дыша, прохрипел Глебов.

– Позвать на помощь придурка?

– Забей. – Глебов дрожащей рукой рукавом свитера отер с лица пот. – Этот кабан слишком тяжелый. Сделаем другую сцену, не будем никуда его поднимать. Иначе таким темпом мы скоро замучаем его до смерти.

Покровский кивнул.

– Правильно. Мне уже тоже жалко этого мужика. Чего мы с ним только не творили. А ведь это еще начало.

– Тогда понесли его в ванную. Замутим сцену убийства в душевой.

Волоком дотащив тело Синявкина до ванной, парни, отодвинув дверцу душевой, запихали его в кабинку, оставив торчать ноги в спортивках наружу.

Критично оценив результат их трудов, Покровский констатировал:

– Немного неправдоподобно.

– Надо его раздеть.

– Совсем или до трусов?

– А ты видел людей, которые принимают душ в трусах? – удивился Глебов.