Айдар Павлов - Олеся и Арлекин

Олеся подошла к экрану, пощелкала кнопками и неожиданно влезла в раздел "Перечень сотрудников ассоциации предпринимателей "Время - деньги".

На экране поползли строчки:

5.100 ж/м Дамир-Вахтанг-Арсен-Ренан Самый Главный Генеральный директор.

4.050 ж/м Альберт-Теймур-Рауль-Абрам Первый заместитель Генерального директора.

3.900 ж/м Евгений-Данилович-Устинов Второй заместитель Генерального директора.

Олеся подняла список и отыскала строчку:

2.050 ж/м Омар-Хайам-Гафиз-Вильям-Гомер-Шекспир-Доде. Специалист по выходу из запора...

В тот же момент Гегель открыл ученый совет, пригласил Арлекина в зал, и они направились в гущу ученых. В зале, действительно, происходило нечто замечательное и необыкновенное. Толпа известных и неизвестных психологов, экономистов, политологов, дерматологов, историков, философов, лоров, физиков, биологов, почвоведов и даже астрологов образовала почти трехэтажную кучу, окружив щупленького профессора Агафангел-Дион-Гемелл-Виссарион, который сам едва верил в собственное открытие и тихо плакал.

- За это изобретение Гегель даст не меньше двух лимонов! - прошептал один известный ученый за спиной изобретателя.

- Подумать только! Такому дураку, и такая идея! - говорил другой.

- Что будешь делать с деньгами, Степан? - кричал третий.

- Полученные от моего скромного изобретения деньги я решил вложить в самое выгодное дело, - поделился Степан с коллегами, смахивая нечаянные слезы.

- А ну-ка! А ну-ка! - подал голос Гегель, и неразбериха моментально упорядочилась в стройные ряды ученого совета.

Корифеи науки дружно обратили взоры в сторону бейджа Генерального. Казалось, они готовы были сделать все, что бы он не потребовал, лишь бы задача не превышала возможностей, указанных в бейджиках. А Гегель, положив руку на плечо Арлекина как на лицо ответственное и наделенное чрезвычайным доверием, произнес несколько кратких, но точных слов в пользу науки...

Обнаружив, как управиться с компьютером, Олеся удалила с экрана слова Омар, Хайам, Гафиз, Вильям, Гомер, Шекспир, Доде и, шутки ради, вписала вместо них слово "Арлекин". В общем, всем знакомая и приевшаяся строчка после ее глумливых, хотя и не лишенных веселости операций, приняла необычный вид:

Арлекин. Коммерческое чучело. Без оклада.

...И ученый совет, ахнув в едином порыве, как-то осел, приземлился, затих. Рука Генерального сползла сплеча Арлекина. Арлекин вдруг увидел лицо Гегеля и отшатнулся. А тот как слепой стал шарить руками в воздухе, пытаясь поймать человека без оклада.

- Где он?!! - заорал Гегель. - Взять его! Слышали, что я вам сказал, остолопы?! Взять его, книжные черви!!

- Пропал!

- Совсем пропал! - послышались робкие возгласы из зала.

- Но это невозможно! Закон сохранения материи...

- Уйдет! - хрипел Гегель. - Уйдет, собака! Кто отпустил его с оклада?!! Взять его, полоумки! Всем, участвовавшим в заговоре, вдвое снижу оклады! Втрое! Впятеро!! Дайте мне его!

Арлекин только сейчас заметил, что значилось на бейджике:

Арлекин.

Коммерческое чучело.

Без оклада.

Арлекин выхватил из руки Генерального ключи.

- А!!! - взревел Гегель. - Ключи! Он здесь! Держите его!

Затем Арлекин овладел блестящим бейджем Гегеля и повесил себе на грудь.

- Господа, прошу сохранять спокойствие и трезвость, - обратился он к ученым.

Деятели науки, глубоко потрясенные такими превращениями, сконфужено и оскорблено таращились на главную бирку компании.

- Ничего не произошло, - заверил Генеральный директор. - Оклады остаются прежними.

Вздох облегчения вырвался у ученого совета. Все стали украдкой подмигивать соседу и улыбаться. Лишь Гегель отрешенно сидел на полу со сбитыми в точку глазами. Без бейджа он был бесполезнее пустого места.

- Я скоро вернусь. А вы, профессор, - обратился Арлекин к Степану, - скоро получите три миллиона жарней на свой проект. Он представляется мне в высшей степени необычным и выгодным. Занимайтесь, господа.

Профессор густо покраснел. Самые смелые мечты Степана не превышали суммы двух с половиной миллионов жарней, а тут, на тебе!

Арлекин степенно покинул зал, запер в два оборота замок, подергал за ручку дверь и направился в кабинет, встречая по пути восторженные взгляды коллег.

Едва увидев его сияющий бейджик, Ирен расцвела и взволнованно поиграла левой грудью. Арлекин поцеловал бирочку Ирен и вошел в кабинет Генерального.

Не успев дойти до высокого кресла, он схватил с телефонную трубку:

- Мавр-Венедим-Майор-Орцест? - Его голос не предвещал собеседнику ничего хорошего.

- К вашим услугам, господин директор.

- Направьте телеграмму Джон-Донн-Бодлер, что мы больше не собираемся ждать их химерические...

Перед тем, как отправиться на поиски Арлекина, Олеся додумалась снять свой бейджик, так что теперь работники компании “Время-деньги” ее не замечали и даже безболезненно проходили насквозь.

Обнаружив, что зал ученого совета закрыт на ключ, Олеся сообразила:

«Запереться изнутри они не имеют права. Значит, либо Гегель запер Арлекина вместе со всеми, либо...» - У нее мурашки побежали по спине.

Оставалось воспользоваться преимуществом невидимки и проскользнуть в кабинет Генерального. В приемной Олесю встретил отсутствующий взгляд секретарши.

- Ирен! – окликнула она.

Ноль внимания. Самая старшая секретарша глядела в одну точку и улыбалась. Миновав Ирен, Олеся проникла в кабинет Гегеля. Так и есть! В высоком гегелевском кресле с телефонной трубкой возле уха сидел Арлекин!

- Вам и карты в руки, - говорил он. - Когда наполним бассейн ртутью, это выльется в сто пятьдесят шесть миллионов жарней.

Олеся подошла вплотную к Арлекину и помахала рукой перед его глазами.

- Котлован будет готов завтра к двум часам ночи, - продолжал говорить тот. - Сроки поджимают. Пора заключать договор с поставщиками ртути...

- Арлекин!

- Перевозка ртути займет семнадцать часов. Мы обязаны уложиться.

- Ах! - вздохнула Олеся и опустила рычаг телефона.

- Алло!! - закричал Арлекин, побагровев, ибо от разговора зависело многое. - Почему разъединили?!

Вошла Ирен:

- Господин Генеральный директор?

- Почему прервана связь?!

- Я этим займусь, господин директор. Что-нибудь еще?

- Нет! Немедленно выясните, в чем дело!

Сидя вне бизнеса почти двадцать секунд, Генеральный помрачнел как туча. И, казалось, когда внутренняя боль и весь этот кошмар бездействия достигли апогея, черты его лица вдруг чудесно прояснились. Глаза Арлекина благодарно обратились к небу, а пальцы рук соединились у лица. Он благоговейно поднялся с кресла и открыл сейф, чтобы лишний раз полюбоваться деньгами...

Однако едва благотворный бальзам начал согревать душу, хмель внезапно растаял. В руках Арлекина были не жарни, великие и прекрасные жарни, сообщавшие конторе столько тепла и очарования, а груда разноцветных бумаг!