Айдар Павлов - Патрул

Красный закат.

Горы и долины Тибета с высоты орлиного полета.

В звуках дикой природы появляется человеческий голос:

- О, чудо! Поистине чудеса творит будда Амитабха

С владыкой сострадания Авалокитешварой

И могучим Ваджрапани,

В окружении бесчисленных будд и бодхисаттв.

Несравненное блаженство царит

В чистой земле Девачен.

Пусть, когда мы покинем тело этой жизни,

Иссякнет поток рождений.

Пусть мы сразу проявимся в чистой земле и увидим лик Амитабхи.

Из глубины сердца молюсь!

Будды и бодхисаттвы десяти направлений

Благословите меня и всех, кто связан со мной узами кармы!

Пусть мы беспрепятственно достигнем чистой земли Девачен.

Среди блаженного покоя природы - на обширном зеленом пространстве - проявляет признаки жизни лишь маленькая точка. Это человек. Издали может показаться, что некто решил вспахать необъятную долину. Постепенно становится понятно, что человек простирается, читая молитву о рождении в стране Девачен. Идея вспахать необъятное пространство уже не представляется фантастической. В одной мандале с человеком заключен весь мир. Вспахав два квадратных метра грудью и руками, он заодно освобождает пространство вселенной.

Уставший человек с каплями пота на лбу, в грязной рубахе (он простирался без коврика) садится на траву, опускает руки на колени. Его пальцы почернели от земли.

Тело и земля стали одним целым.

Человек видит, как красное солнце погружается в чашу блаженства, чувствует, как в воздухе растворяется нектар. Не рожденный покой царит в удивительной стране Девачен.

По пальцу бежит муравей. Рука опускается к земле. Муравей исчезает между травинок, его желание исполнено - он вернулся в родную стихию.

Небольшое помещение. На алтаре горят свечи. Молодой, опрятный практик-монах, лет двадцати пяти, простирается перед алтарем, читая ту же молитву, что и человек в поле. У него есть коврик и «все необходимое», поэтому здесь представлена цивилизованная интерпретация первой сцены. Отшельник бессознательно вошел в резонанс с человеком под открытым небом, и теперь для него самое важное - не потерять ритм «чистой земли Девачен»:

…Несравненное блаженство царит

В чистой земле Девачен.

Пусть, когда мы покинем тело этой жизни,

Иссякнет поток рождений.

Пусть мы сразу проявимся в чистой земле и увидим лик Амитабхи.

Из глубины сердца молюсь!

Будды и бодхисаттвы десяти направлений

Благословите меня и всех, кто связан со мной узами кармы!

Пусть мы беспрепятственно достигнем чистой земли Девачен.

Берег озера. Человек умывается.

Гора, покрытая лесом. Человек поднимается в гору.

Темнеет. Маленький домик практикующего монаха. Монах-отшельник готовит нехитрую трапезу. Он выходит из пещеры, чтобы вылить воду из котелка, и чувствует, что находится здесь не один. Монах спокойно оглядывается. У себя за спиной на возвышенности он видит знакомого нам человека.

- Добрый вечер! – улыбается монах.

- Добрый! – машет рукой бродяга.

Человек спускается к монаху, бодро перепрыгивая через препятствия. – Как дела?

- Да какие здесь дела?

- Неужели нет никаких дел?! - Бродяга бегло обозревает местную панораму.

- Нет, ничего такого интересного.

– Значит, вы счастливый человек?

- Да, я счастливый человек, - соглашается отшельник.

- Меня зовут Дилго, я… путешественник, - представляется бродяга.

- Барчунг, - отвечает монах. – Барчунг Гампо.

После небольшой паузы хозяин домика понимает, что «аура» бродяги благополучная и приглашает войти:

– Может, по чашке чая со счастливым человеком?

- Не откажусь, - моментально соглашается незнакомец.

Они заходят в дом. Дилго внимательно осматривает скромное хозяйство монаха, особенно алтарь, и остается доволен. Ему здесь нравится, его отношение становится почтительным. Он присаживается.

Хозяин наливает чай.

- Давно вы здесь? – интересуется гость.

- Скоро будет два года.

- А откуда?

- Я из монастыря Пэюл.

- Говорят, большой монастырь.

- Не маленький.

- Здесь лучше, чем в монастыре?

Барчунг пожимает плечами:

- Не могу сказать, где лучше. Здесь… или там.

- Золотые слова! – Гость приходит в восхищение: - Здесь или там – нельзя сказать, где лучше, где хуже… Прекрасно сказано!

Путешественник Дилго пронзительно смотрит на хозяина, тот смущается.

- Наверно, вы неплохо продвинулись в дхарме, если перестали понимать, где лучше, где хуже, – продолжает гость. – За два года можно обрести глубокую мудрость.

- Да, - соглашается монах, - За два года можно многое обрести... К сожалению, ко мне это не относится.

- Почему?

- Я каким был, таким и остался.

- Вам так кажется. Вот я смотрю на вас со стороны и, поверьте, восхищаюсь.

- Чем?

- Да всем! Вашей скромностью, глубиной, просветленностью, в конце концов.

Пауза. Монаху насыпали в ухо столько сахара, что он не знает, как открыть рот.

- И я… я осмелюсь просить вас, - продолжает странный гость. – Стать моим учителем.

- Да вы с ума сошли! Мне всего двадцать шесть лет.

- Ну и что?

- Какой из меня учитель?

- Зачем же вы сидите в ретрите? – Гость пристально смотрит в глаза монаха. – Наверно, чтобы получить титул ламы? Учительство не за горами. Берите меня, как подопытного кролика. Попрактикуетесь на бесполезном старике, а потом и нормальных людей сможете учить. Берите, не пожалеете.

- Нет, нет. Всё, чем я тут занимаюсь – всего лишь предварительные практики. Я не собираюсь никого учить.

- Что значит, «нет-нет»?! – возмущен гость. – Старик стоит одной ногой в могиле, умоляет передать ему учения, чтобы не провалиться в адские миры, а вы ему «нет-нет»?!

- Простите… - Монах краснеет еще сильнее и опускает глаза. – Простите меня. Но вы не похожи на старика…

- Помереть может каждый. Помирают не только старики.

- Да, да, вы правы. Конечно, я дам вам учения, - обещает монах. - Все, что я знаю, я постараюсь вам передать.

- Я же не прошу о многом. – Гость быстро утихомирился, двумя пальцами показывает Барчунгу величину своих скромных притязаний: – Мне нужно всего-то столечко. Практики для начинающих – как раз то, что мне нужно.

- Предварительные практики, - поправляет монах. – Нендро.

- Да, да! Предварительные практики! Сам Будда привел меня к вам.

- Я практикую по наставлениям Патрула Ринпоче.

- Патрула Ринпоче?! – радостно восклицает гость.

- Вы о нем слышали?

- И слышал, и видел.

- Правда? – Отшельник потрясенно складывает руки у сердца.

- Один раз. - Бродяга сбавляет громкость, благоговейная реакция Барчунга заставляет его стушеваться. Видать, он не настолько тесно соприкасался с Патрулом Ринпоче, чтобы держать хвост веером. – И вообще, случайно, - потупившись, оправдывается Дилго. - Как-то собирал подаяние у монастыря… Целый день было тихо-спокойно… А потом… Все вдруг с ума посходили… Бегают, суетятся, к чему-то готовятся. Слышу: сейчас приедет сам Ринпоче! Пышная встреча, как положено, ритуал, тарелки, гонги, флаги, - все было. Очень важный лама, одет в парчу, ходит, не касаясь земли. Прежде чем повернет голову, сто раз подумает. Чрезвычайно сосредоточенная личность.