Андрей Баранов - Сказ о тульском косом Левше и крымской ай-Лимпиаде

– Да с таким хитрым снарядом всю матушку-землю кругом обегут и назад воротятся! – решительно подвел итог Платов, а Левша с мастерами как-то скромно потупились, и только приняв рупь серебром немножко от своей робости отошли, правда уже в кабаке. Вообще мягкий зимний климат, сохранившийся отчасти и весной, способствовал частым возлияниям, что Лесистратова не одобряла, а Платов будучи и сам невоздержан грозился прекратить но чувствовал что не может подать личный пример а плеток тут на всех не хватит.

С этим порешивши, стали строить уже и сами стадионы и селения для атлетов, но сие было никак невозможно без согласия губернатора. С визитом экспедиция несколько запоздала, проманкировав им насколько возможно и выйдя уже за рамки приличия, так что теперича надобно было срочно спасать положение. Граф Г. даже удивлялся что это не было сделано ранее и объяснял это для себя особой секретностью их миссии, о которой впрочем знала уже каждая собака в округе.

В те далекие годы, как впрочем и ныне, от губернатора как от отца и благодетеля зависело столь многое в губернии, что пройти мимо него было решительно невозможно. В плодородных же южных землях, для которых мужиков как известно закупали на вывод, казалось только палку ткни в землю – и она зацветет, но без губернатора все почему-то вяло, как не поливай. Время идти к источнику мудрости настало, и после этого, как рассчитывали экспедиционеры, их дело тоже должно было процвести и зацвести пышным южным цветом.

Нарядившись во все свои регалии, нанесли визит и губернатору. Текущий губернатор Тавриды, брюнет с тонкими чертами лица, длинным носом и изящно очерченным ртом, а также с орденом св. Анны на шее, принял их в своем дворце любезно как родных. Здешний правитель был по совместительству и генералом, и сенатором, и даже в тяжкую годину отечественной войны Двенадцатого года спас поголовно весь Крым от чумы, возникшей в местных деревнях невесть откуда.

Рассказали, что прибыли сюда прямо из Петербурга с секретным предписанием – устроить игрища наподобие античных, всему миру на удивление но в то же время в глубочайшем секрете. Платов звенел орденами, Лиза стреляла глазками, граф Г. понимая субординацию стоял чуть в стороне, но тоже являл собой образец добродетели и целеустремленности. Сомкнутые ряды экспедиционеров не давали возможности улизнуть от исполнения своих обязанностей, так что надо было не только слушать но и входить в курс излагаемого предприятия.

Надо сказать что история, поведанная пришельцами, вызвала у начальника славной Тавриды некоторое недоумение, и он даже поначалу высоко вздернул брови, но более ничем не выдал своего удивления. Ознаменовать окончание великой войны мирным состязанием может быть и казалось разорительным, но зато бесспорно настроило бы граждан на мирный лад и напомнило что трудиться надо усердно, и тогда к пышным хлебам добавятся и радующие глаз зрелища.

Губернатор почувствовал что непременно следует сказать что-то значительное, сообразно моменту, но этот порыв почему-то вылился только в дежурную фразу, которую приходилось часто повторять за неимением других:

– Ну разумеется, всенепременно и всемерно посодействуем… А кстати уж, сколь долго предполагается тут все перечисленное строить и устраивать сии ристания?

Тут правителя губернии заверили что это все случится очень быстро, еще до зимы, и никак не будет противоречить гражданским постановлениям и дальнейшим видам России. Разумеется сказаны были и слова о том что в губернию въезжаешь как в рай, что чудеса природы здесь сочетаются с искусным управлением и победа над чумой ничуть не менее, а может быть и более славна чем победа над французами.

Губернатор, который просился у царя в армию, но был остановлен чумной оказией, услышав это решительно просиял и позволил вновь прибывшим творить на вверенных ему землях все что они хотели, с тем чтобы только не щипать уж слишком обывателей, и даже обещал содействие всех сухопутных войск.

Лесистратова сделала глубокий книксен и на всякий случай покраснела, Платов лихо отдал честь и молодецки крякнул, граф Г. поклонился, метя шляпой пол, а затем щелкнул каблуками и вытянулся, засим вся честная компания выкатилась наружу и со щитом отправилась в ставку верховного командования праздновать успех и строить дальнейшие планы ай-лимпийской кампании.

Решивши таким образом этот насущный вопрос, вновь вернулись к нашим баранам, то есть атлетам, их наставникам и собственно вопросам организационным. стадион и гипподром строились уже ускоренными темпами, но прежде пришлось решить еще мильен проблем и проблемок. Выяснилось что требуется разослать приглашения всем лучшим иноземным атлетам, потому что одни только россияне соревноваться сами с собой тут не могут – надобны и иностранцы. Чтоб нам не посрамить честь отечества потребовались пригласить первейших иноземных наставников, дабы ихние атлеты над нашими не предвозвышались бы.

– Да наши и так всех обойдут, дай только срок и пришпорь как следует! – заявил граф Г. безапелляционно, видимо вспоминая опыт общения с любимой кобылой, которую он назвал «Элен».

– У нас нет времени на долгую беременность – надобно сразу рожать, даже без поцелуев! – пояснила ему Лесистратова, пожалуй даже слишком рьяно взявшись за дело. – Девять месяцев ждать следует только если кавалер попался на дело горячий и охочий – да где ж таких набрать?

Перебрали в уме всех лучших и известных на тот день европейских наставников по плаванью, фехтованию, меткой стрельбе, верховой езде и прочим аристократическим дисциплинам. Граф предложил со своей стороны стрельбу из дуэльного пистолета и ружейную пальбу по подбрасываемым кверху почтовым голубям, Платов напомнил про шермиции – казачьи «примерные бои», словом искали во всех направлениях сразу.

Граф Г. вспомнил правда и о рыцарских турнирах, но Лесистратова с сожалением отвергла это предложение как несовременное, хотя и представляла как здорово было бы устроиться там королевой сердец, ради которой сшибли бы с плеч немало горячих голов. Метание лисиц на дальность броска тоже как-то не покатило, хоть в целом полезность спорта вполне признавалась и для здоровья, и для насаждения имперских традиций, как в Великой Британии. С англичанами впоследствии стали тягаться французы, прибавились скандинавы, дамы стали заниматься гимнастикой, словом пошло-поехало. Но в то время конечно дворяне и их учителя задавали тон, впрочем и ярмарочные силачи тут пригодились бы.

– Надо найти лучших из лучших, трезвых и за дело радеющих, и одарить щедро но соразмерно таланту и усердию! – пояснила Лесистратова стратегию ай-лимпийских расходов.