Андрей Баранов - Сказ о тульском косом Левше и крымской ай-Лимпиаде

– Понаехали тут божьи луга портить, планы с гор снимать, сливки собирать! – ворчали аборигены, не желая очевидно полностью отдаться великому спортивному процессу. – Едет шайтан-арба, смотрит шайтан-труба, пилит шайтан-пила – не будет тут добра!

Нашлись конечно и активно протестующие, как христиане так и мусульмане, однако их протесты успешно отражались экспедиционерами, почти без помощи воинской команды. Платов отмахивался от делегаций старейшин нагайкой, граф Г. пространно объяснял необходимость внесения цивилизации в дикий азиатский край, зодчие говорили что их дело маленькое – к сроку поспеть. Таким образом цивилизация насаждалась вроде бы принудительно, но с другой стороны как бы добровольно, так как цивилизуемые понимали – назад дороги нет, а цивилизаторы чувствовали что ежели отпустить чуть вожжи то все рассыплется, но и перетягивать узду не надо.

Ай-лимпийские игрища, хоть и краткосрочные, требовали от мастеров больших усилий, так что Левша и его товарищи месяц, два, три сидели и далеко не отходя все молоточками потюкивали. Меж тем согласно высочайше утвержденному регламенту надо было ускорить процесс и утроить усилия, поэтому на благословенный полуостров стали прибывать иноземные архитекторы и наставники для атлетов, а также и первые спортсмены из далеких заморских стран – некоторых селили тут же в еще недостроенные избы, обещая что все вскорости будет сделано на диво.

– Вам же сказано – будет, значит будет… завтра! – поясняли наши чудо-труженики в ответ на все претензии и увещевания. – Вот ведь как с вами тяжело!

Иностранцы принимали эти высказывания за издевку или же черный русский юмор, особенно это подозревали англичане, хотя мы как всегда говорили от чистого сердца и то что думали.

– Пускай пока тут поживут, а то еще ждать их так не поспеют к сроку, кто ж тогда бегать да бороться у нас будет? – пояснила такую тактику мамзель Лесистратова.

– Вы б лучше подумали кто за нас бороться будет? Уже всех надо было набрать, а у нас как всегда – жизнь прошла, а ничего не сделано! – отметил граф Г. радея за государевы интересы.

– А что борцы? У меня на примете есть один – Ванька Полудубный, прямо бык, косая сажень в плечах, и шея в три обхвата… Любого заборет! – пояснила Лиза, проявив неожиданный интерес к стати богатырей.

– А мало будет – так можно для панкратиона и греческо-римских схваток кавказцев набрать. Чистые звери, зубами любого зарежут, как волк ягненка Тут их столько без дела болтается – хоть две роты сформируем! – подал идею Платов.

– Вот и правильно, направим их силы в нужное нам русло. И еще надо что-нибудь придумать…

Все стали придумывать, и на некоторое время воцарилось молчание. Каждый думал о своем, Лиза о девичьем, в частности о богатырях и их мускулатуре, граф Г. о том что Кавказу очень не хватало столь решительного и боевитого генерала как Ермолов, которого как раз собирался туда послать император, дабы принудить к миру и сожительству всех недоусмиренных, Платов же полагал что главное всех построить в ряды, а там уж и само пойдет, что борьба, что к примеру бег с препятствиями по горно-лесистой местности.

Однако мечтание и молчание затянулось несколько неприлично, и граф Г., от скуки ставший вспоминать крымскую природу – и кипарисы и горные сосны, а также древовидный можжевельник, дуб пушистый и даже лох серебристый, почувствовал что вот-вот задремлет. Надо было спасать положение, пока мозговой штурм не превратился окончательно в бабьи посиделки на завалинке, тем более опять в глаза лезла луна.

– Может соревнования по стрельбе? Кто собьет яблоко? – подал идею граф, вспоминая дворянские забавы.

– А это мысль! Можно мушкетеров, можно и лучников… Прекрасно дополнят наши кулачные бои и конные скачки на колесницах. Еще пускай мечут диски, копья, прыгают кто дальше приземлится… Или все вместе – с бегом и борьбой сие называют пентатлон, сиречь пятиборье, – одобрила Лесистратова.

– У нас многие лихо бегают, особливо с каторги, – поделился Платов. – А что до конных бегов, то тут не худо бы помимо античности вспомнить и наш российский опыт. И гипподромы для военных кавалеристов в Петербурге строили, и на Донском поле в Москве за призом графа Орлова пылили. И жокеями были наши, русские люди! Один Сорока Степан чего стоил – равных на верховом круге никого не было! Что ни круг то приз, что ни приз то и спасибо…

– Ну лошадей-то ему из Англии завезли, некто Смит. Кстати сейчас этих Смитов понаедет – не счесть сколько. Инженеры, зодчие, всякие атлеты да жокеи, – напомнила Лиза собравшимся.

Это преданье старины седой заставило экспедиционеров вспомнить историю создания знаменитой орловской породы рысаков, начавшейся с завоза графом Орловым в Россию арабского светлого жеребца Сметанки, за баснословные деньги купленного у турецкого султана. К сожалению Сметанка пал уже через год с небольшим, не выдержав российских грубых конюхов и сурового климата, но успел оставить потомство, от коего и пошла орловская порода. Завозились также лошади и из Дании с Англией и Голландией, все это скрещивалось и смешивалось, Хреновской завод трудился без остановки, покрывая кобыл. Сам государь удостоил его своего посещения, причем полтысячи кобылиц ржали и вставали на дыбы, радостно его приветствуя. Такого рода вещи очень нравились всем царям во все эпохи, и они тут же начинали раздавать брильянты и вольные грамоты.

– Надобно к иноземцам приставить курьера который на все языки учен, а при нем чтобы и Левша находился и чтоб он сам англичанам мог показать нашу архитектурную работу и каковые у нас в Туле мастера есть, – заметил Платов, как известно смерть не любивший уступать иноземцам.

На том и порешили. Между тем вновь прибывшие инозестранные гости оказывались излишне любопытны и всем недовольны. Таможня им свое добро не давала а норовила и чужое, ими привезенное, отобрать, ружья ихние для стрелковых состязаний не пускали и желали за каждое стаможить чуть не всю его стоимость, да так словно оно золотое.

Шведы, немцы, англичане, примкнувшие к ним чухонцы не говоря о всяких лягушатниках с макаронниками – все ахали, видя лихой казачий патруль, или крестьянскую живописную таратайку, где кучер был борода да рукавицы и сидел черт знает на чем, или городового с необхватным животом, как будто это была прямо диковина и ничего подобного в целом свете нельзя было увидеть.

– Мы рады всем приехавшим, заходите, гости дорогие, будьте как дома, счастливы сделать знакомство! – Лиза привечала всех улыбкой и кланялась высокопоставленным особам.

– Будьте как дома, но не забывайте что вы в гостях! – прибавлял граф Михайло сквозь зубы дабы не раздражать компаньонку.