Александр Стефанович - Париж ночью

Репортаж получился шикарный. Читатели расхватывали свежий номер «Парижа ночью», как горячие пирожки. А я заработал репутацию хорошего репортера. Кроме того, Леня подкинул мне кое-что от своих щедрот, да и мсье Ури не обделил гонораром. Деньги были мне тогда очень нужны. Впрочем, когда они лишние?

И все было бы ничего, если бы Леня не перегнул палку. На этой истории он решил не только хорошо заработать, но и пропиариться. Пользуясь тем, что под рукой оказался член французского кабинета, Леня стал требовать себе орден Почетного легиона. Учитывая, что он действительно приложил усилия к спасению жизни французских граждан, его закрытым указом удостоили звания кавалера ордена. Французы не хотели это афишировать. Но Леню Брянского понесло. Он раздавал свои фотки с орденом направо и налево. Они попали в местные газеты. Тут-то и разразился скандал.

Оппозиционная пресса стала обвинять правительство и президента, что они наградили орденом главаря русской мафии. Честно говоря, газеты были недалеки от истины. Выборы президент со скрипом выиграл, но Жана Ламбера в новое правительство не взял.

– А тебя, случайно , не наградили? — заинтересовался Пьер.

— Я наград не просил, но мне эта история просто пошла на пользу. Я стал регулярно получать новые заказы от таблоида, снял квартиру возле площади Шатле. Появились друзья и любимые девушки. Одну из них звали красивым именем Дзвинка.

Красавицы из России, Украины, Белоруссии и Молдавии составляли большинство в парижских модельных агентствах. Всех их французы называли русскими, не делая никаких различий. А кое-какие различия были.

Когда она шла по улице Риволи, парижане оборачивались. Высокий рост, ладная фигура, красивое лицо, светлые, летящие волосы — это были еще не все ее достоинства. Она была очаровательной и остроумной, а главное, талантливой.

Дзвинка значит звенящая. Родом красавица была с Западной Украины, а там живут особые люди. В чем их уникальность — я расскажу.

Дзвинка родилась во Львове. То, что она посвятит себя музыке, стало ясно еще в детстве, когда и проявились ее способности к пению. Неизвестно, как сложилась бы ее судьба в другую эпоху, но Дзвинку угораздило окончить школу в период перестройки, когда на окраинах Советского Союза обнаружился рост национального самосознания. И папа, чье слово, как главы семьи, было непререкаемым, отдал девочку в Львовскую консерваторию, но не на отделение вокала, как она мечтала, а в класс бандуры. Это такой украинский национальный инструмент, похожий на наши гусли. Ну и что? — спросишь ты, скрипка тоже является национальным итальянским инструментом. Разница в том, что на скрипках играют во всех симфонических оркестрах мира, а вот звуки бандуры радуют душу исключительно украинского населения.

И Дзвинка со своими вокальными задатками пять лет училась бренчать на бандуре, а окончив консерваторию, получила диплом с отличием и полное отсутствие перспектив. Потому что играть на этой гордости украинского народа ее никуда не приглашали; не понятно, кому вообще эта бандура была нужна. Дзвинка хотела наложить на себя руки. Но тут, на ее счастье, маму-художницу пригласили на выставку в Париж, и она взяла дочку с собой. Дзвинка прижилась в Париже, поступила учиться в Сорбонну, но за несколько лет, проведенных во Франции, только однажды ей случилось играть на бандуре. В ЮНЕСКО, где открывалась выставка картин ее мамы. Дзвинка сидела у входа в зал в красивом национальном наряде и, ударяя по струнам, услаждала слух украинской делегации.

Тем не менее любовь к музыке жила в ее душе. Можно сказать, что в ней кипели талант и нереализованные возможности. Дзвинка стала сочинять песни и с помощью своих французских друзей записала самодеятельный лазерный диск. А тут как раз выдалась поездка в «ридный Львив», где она показала свои записи на местном радио. Их дали в эфир, сопроводив романтическим рассказом об украинской красавице, проживающей в Париже. Эта история тронула слушателей до глубины души, и песни ее стали пользоваться большой популярностью и занимать верхние строчки в львовских хит-парадах.

Однажды мама поинтересовалась: «А не твои ли это песни, доченька, целый день крутят в нашем эфире?» — «Мои», — ответила Дзвинка, и сердце ее наполнилось гордостью. Ее признали.

Этим же вечером в их доме за большим столом собрались родственники.

Мать украдкой шепнула:

— Готовься, доченька, будет с тобой серьезный разговор.

Дзвинка надела нарядное платье и спустилась к гостям. Во главе стола восседал ее отец. Дзвинка надеялась услышать комплименты, приготовилась раздавать автографы и даже подготовила небольшую речь, в которой она хотела пообещать в ближайшее время достичь тех же вершин, на которые поднялась Мадонна.

Но все вышло иначе. В гробовой тишине в присутствии молчаливых родственников ее родной папа вдруг произнес:

— Какой позор! — И посмотрел на нее испепеляющим взглядом.

Дзвинка подумала, что речь идет не о ее музыке, а о чем-то другом, в чем она могла провиниться. Может, о ее многочисленных поклонниках стало известно отцу. Она поджала хвостик и приготовилась оправдываться по этому поводу, а отец продолжал:

— Как ты могла так опозорить нашу семью? Я тебя породил. Я тебя выкормил. Я тебя любил. Я так на тебя надеялся. Я тебя воспитал, отдал в консерваторию. Сколько я в тебя вложил! А мать? Она взяла тебя в Париж. И в знак благодарности за все хорошее ты так опозорила нашу семью.

Дзвинка не выдержала и прошептала:

— В чем моя вина? Что я такого сделала? Я не понимаю.

— Если не понимаешь, то ты мне больше не дочь! — сверкнул глазами отец. — Это страшный позор!

— Какой позор? В чем он, объясни! — взмолилась Дзвинка.

— А в том, — ответил папаша, поправив свой украинский чуб, — что ты пела на русском языке!

– Бедная девочка, — воскликнул Пьер , — что же с ней стало.

– Дзвинка бежала из Львова в Париж, где я ее и приютил.

– Ты, надеюсь, ее утешил…

– Я старался. Мы с ней совершили замечательный круиз по Средиземному морю.

Не обошлось без приключений…

Во время пребывания в Марокко нас занесло в пустыню. Случилось это так. Наш круизный корабль стоял в порту целые сутки. Большинство пассажиров отправились на экскурсию в город, а мы поддались на уговоры частника-гида, обещавшего показать настоящую экзотику. Сели в его машину и поехали. Это было чистой авантюрой. Знали бы мы, что нас ждет…

Сначала мы петляли по каким-то холмам, постепенно удаляясь от цивилизации. Ни людей, ни машин на дороге не было. Только однажды промелькнул небольшой и убогий лагерь местных цыган. «А что ему стоит завезти нас куда-нибудь, а потом грохнуть…» — мелькнула у меня неприятная мысль. Но отступать было поздно. А гид только обострял ситуацию. Отрабатывая гонорар, он рассказывал нам историю своего королевства, делая особый акцент на том периоде, когда здесь процветали пиратство и другой разбой, а его воинственные соотечественники захватили треть Африки, Португалию и половину Испании. Чтобы отвлечься от тревожных мыслей, я перестал его слушать и переключил свое внимание на потрясающие виды, мелькавшие за окном. Окружающий мир поражал сочностью цвета: ярко-зеленые холмы, бирюзовое небо, ярко-желтый песок, который постепенно заполнял все пространство. Мы углубились в пустыню. Дорог тут не было. По каким приметам гид вел по песку свой маленький джип, оставалось тайной.