Александр Стефанович - Париж ночью

На его похоронах пятеро друзей-офицеров поклялись, что будут отдавать вдове по десять процентов от всех своих доходов. Клятве они следовали всю жизнь. Это дало возможность Эдуарду окончить школу, поступить в военное летное училище и стать пилотом. Он воевал в Алжире и в Корее. А когда вышел в отставку, пошел учиться на юридический факультет.

Потом в его жизни случился неожиданный поворот. Дело в том, что Лазурный Берег Франции всегда был прибежищем для русских людей.

Еще в конце девятнадцатого века в городе Ментоне было основано Русское благотворительное общество. Был куплен большой участок земли, и в саду, среди пальм и лимонных, апельсиновых, оливковых деревьев, возведен Русский странноприимный дом (дом для странников). Согласно его уставу, русский человек, оказавшийся в беде на Лазурном Берегу, мог обрести там стол и кров.

А надо сказать, что офицеры, всю жизнь поддерживавшие Ставского, состарились и оказались в этом самом ментонском приюте. Настала очередь Эдуарда о них заботиться. Для этого они назначили его на должность управляющего. Больше десяти лет Ставский возглавлял этот дом, пекся о своих благодетелях и других проживавших там соотечественниках.

Однажды к нему обратился крупный чин Русской православной зарубежной церкви с просьбой провести лето на одной из вилл. Из уважения к сану Ставский принял его. Но попу там так понравилось, что он решил не съезжать. Больше того, пользуясь тем, что друзья отца Эдуарда уже ушли из жизни, он совершил тихий переворот — сместил Ставского, поставил своего человека и принялся распоряжаться, кого там поселить. Эдуард плюнул на эту богадельню, решил заняться нотариатом. И очень в этом преуспел.

Как-то раз я сговорился со Ставским вместе пообедать. Он взял надо мной шефство и показывал рестораны, где готовят настоящие яства, а не разогревают в микроволновке полуфабрикаты для туристов. В тот день он назначил встречу в маленькой марокканской таверне на набережной городка Кань-сюр-Мер. Это между Антибом и Ниццей.

Я приехал, когда было сказано, но оказался за столиком один. Минут через десять раздался звонок Эдуарда. Он извинялся, что опаздывает, и сообщил, что обедать мы будем втроем, в компании еще одного банкира из Тбилиси.

— Только ты не обращай внимания, — сказал Эдуард, понизив голос, — он немного странный.

— В каком смысле? — спросил я.

— Сам увидишь. — С этими словами мой приятель повесил трубку.

Банкир оказался крепким, загорелым красавцем в светлом костюме. И все в нем было нормально, если бы не глаза. Больше доли секунды они не задерживались ни на одном предмете. Его взгляд постоянно шарил вокруг. В нем ощущались постоянная напряженность и тревога. А в остальном он вел себя как светский человек. Он весело шутил и внимательно слушал пояснения Эдуарда, чем кускус в этом ресторане лучше того кускуса, который подают в порту Ниццы.

В ожидании шедевра марокканской кухни мы полакомились дарами моря, выпили по бокалу вина и совершенно расслабились.

В этот момент раздался взрыв. Сперва я не понял, что произошло. Хлопок был не очень сильный. Все повернули головы к пирсу, где стояли яхты. Над одной из больших лодок поднимался дым. Я перевел взгляд на своих собеседников и с изумлением увидел только одного из них — моего приятеля Ставского. Банкир, который секунду назад сидел за столом прямо напротив меня, исчез. Я с недоумением посмотрел на Эдуарда, а он перевел взгляд куда-то вниз. Тут из-под стола появилась голова банкира. Его зрачки расширились, он был бледен, как полотно на его костюме. Оглядевшись еще раз, он вернулся в свое кресло и попытался улыбнуться.

Но улыбка не получилась.

Между тем Ставский достал из своего кейса фотоаппарат и с восклицаниями:

— Какая удача, какая удача! — побежал к пирсу фотографировать горящую яхту.

Его поведение нисколько меня не удивило. Я уже немного пообтерся на Лазурном Берегу и понял, на чем здесь люди делают деньги. Загоревшаяся яхта была роскошной, и Эдуарду требовались фотографии пожара для какой-то комбинации со страховкой.

— Лимонов на пять потянет, — предположил я.

— Семь миллионов восемьсот пятьдесят тысяч по каталогу, — сказал банкир. — Извините, но в яхтах я кое-что понимаю.

— А какая у вас? — спросил я.

— Уникальная, — ответил он с гордостью. — Построена по специальному проекту.

— И в чем ее уникальность?

— Другой такой яхты нет в мире, — продолжил банкир и тут же на бумажной салфетке нарисовал нечто напоминающее акулу с плоской спиной и парусом.

— Больше похожа на подводную лодку, чем на яхту, — сказал я.

— Точно подмечено, — согласился банкир.

— А где же прогулочные палубы, бассейны, солярий?

— Здесь задача другая. Эта яхта выдерживает любой шторм. Волны просто перекатывают через верхнюю палубу. Пройдет сквозь любую бурю. Она непотопляема. И никогда не перевернется. Мачта и парус автоматически складываются. Она может идти на дизеле хоть до Австралии…

— Прямо чистый «Наутилус» Жюля Верна, — сказал я. — А где она стоит, можно ей полюбоваться?

Но банкир проигнорировал мой вопрос, будто его не слышал.

«Не очень-то и хотелось», — подумал я.

В это время вернулся Ставский, очень довольный собой. Он рассказал, что на загоревшейся яхте взорвался небольшой баллон с газом. Огонь удалось потушить, но ущерб оказался приличный. Адвокат успел позвонить к себе в офис, и его помощники уже ищут владельца яхты.

— Главное в жизни, оказаться в нужном месте в нужное время, — философски заметил Эдуард и заказал еще одну бутылку.

— Приношу извинения, но я вынужден вас покинуть, — неожиданно произнес банкир.

— А как же кускус? — спросил я.

— Нам больше останется, — пошутил Ставский.

Судя по всему, он не удивлялся таким внезапным переменам в его поведении.

— Мы обо всем договорились, — сказал банкир, пожимая ему руку, кивнул мне и скрылся в направлении автомобильной стоянки.

— Странный тип, — сказал я Ставскому. — Кто он такой?

— Мой клиент, — ответил Эдуард.

— А что у него за яхта?

Ставский посмотрел на меня удивленно:

— Откуда ты знаешь про яхту?

— Он рассказал, даже нарисовал ее, вот где-то здесь на салфетке.

Я начал искать бумажку со схемой, но ее нигде не было.

— А что он еще тебе рассказал? — спросил Эдуард.

Я решил сблефовать:

— Кое-что.

— И про банк?

— И про банк. Только я не все понял? Кто же он такой?

— Очень занятный парень. Организовал у себя в республике первый частный банк. Провел потрясающую рекламную компанию и, когда все: и госструктуры, и бандиты, и частные вкладчики, и даже семья президента — доверили ему свои деньги, исчез вместе со всей наличностью. Тогда ему объявили войну — и блатные, и местные спецслужбы, и обманутые частники. Они наняли киллеров, чтобы если не вернуть деньги, то хотя бы отомстить. А он построил себе яхту по спецзаказу и носится на ней по всему миру. Больше двух ночей в одном порту не проводит. То, что его рано или поздно «замочат», знает и он сам, и бывшие вкладчики его банка. Весь вопрос в том, когда это случится. Счетчик, как ты понимаешь, включен.