Леонид Треер - Происшествие в Утиноозерске

Утиноозерцы всегда проявляли повышенный интерес к тайнам и чудесам. Тем более что природа регулярно подбрасывала им странные факты, давая пищу воображению. К примеру, в начале лета на город обрушился небывалый ливень, хлеставший семь суток подряд и причинивший немалый ущерб. В частности, смыло склад мебельной фабрики, и притихшие утиноозерцы видели из окон, как, покачиваясь, проплыли по улицам новенькие шифоньеры, на которых сидели хмурые птицы.

Дожди сменились изнуряющей жарой, весьма озадачившей горожан. Вдобавок, в один из вечеров на экранах всех телевизоров с треском исчезло изображение, и сквозь крапчатую пелену проступило огромное пятно, напоминавшее глаз. Через несколько секунд пятно исчезло, и вновь продолжилась прерванная передача.

Специалисты искали ответы в повышенной солнечной активности. Но ссылки на солнечные вспышки не удовлетворили утиноозерцев. Умы их были взбудоражены до такой степени, что даже люди с высшим образованием готовы были поверить в чертовщину. Стаи летающих тарелок закружили над городом. Прошел слух, что ночью в районе озера видели неопознанный летающий объект, имевший форму бублика. Аппарат, вроде бы, посылал в воду тонкий луч света, словно что-то искал на дне. Утром многие рыбаки жаловались на головную боль.

Понятно, что после всех этих событий утиноозерцы уже ждали чего-то необычного, и весть о появлении ящера была встречена с удовлетворением. Не прошло и трех дней, как весь город возбужденно обсуждал загадку озера. В конторах и автобусах, в парикмахерских и магазинах, в поликлиниках и кинотеатрах — повсюду высказывались мнения о чудовище. Причем факт его существования практически не вызывал сомнений. Гораздо больше интересовал население вопрос: доброе это существо или злое? Одни уверяли, что животное это миролюбивое. Другие прямо указывали на агрессивный характер ящера, который буквально на днях якобы пытался утащить девушку — назывались ее имя, фамилия, адрес, — но солдат, случайно сидевший в кустах, услышал крики и вырвал девушку из лап гада.

Заметим, что число очевидцев и свидетелей увеличивалось в геометрической прогрессии. Их сообщения, вернее сообщения об их сообщениях, выглядели весьма впечатляюще. Так, например, некий гражданин, купаясь в обеденный перерыв в озере, вдруг заметил под водой гигантскую тень, быстро приближающуюся к нему. Он поплыл к берегу, охваченный страхом, но через несколько секунд почувствовал, как кто-то провел по его животу чем-то теплым (это подчеркивалось особо) и шершавым. Гражданин все же успел выскочить на берег в обморочном состоянии. Осмотрев свой живот, он обнаружил красноту, которая, впрочем, быстро улетучилась…

Сообщалось также об известном в городе браконьере, который играючи уходил на двух моторах от преследующего его рыбинспектора. Браконьер, разумеется, скрылся бы безнаказанным, но совершенно неожиданно лодка его подпрыгнула от мощного удара в днище и перевернулась, так что инспектору оставалось лишь извлечь из воды нарушителя.

Каждый раз, услышав очередную историю о встрече с животным, Бандуилов пытался найти непосредственного очевидца, но добраться до первоисточника, кроме, разумеется, Заборова и Жгульева, ему не удавалось. Нашелся, правда, в городе долгожитель Афонин Трофим Семенович, утверждавший, что видел в детстве чудище. Вот с ним-то Алексею удалось побеседовать.

Несмотря на жаркий день, долгожитель Афонин сидел в валенках и смотрел по телевизору «Клуб кинопутешествий». На экране африканское племя исполняло ритуальный танец.

— Трофим Семенович, — сказал журналист, — а я к вам по делу…

— Ты гляди, чо творят! — Старик покачал головой, но глаз от экрана не отрывал.

— Трофим Семенович, — сказал Бандуилов, — говорят, вы когда-то видели в озере неизвестное животное. Если не трудно, расскажите…

— Ето можно, — старик кивнул. — Было ето в одна тыща осемьсот… — он задумался, — не, точно не скажу… Помню только, што при царьском режиму. Ох, драли нас тогда. Щас все по-другому. Щас еропланы летают, везде електричество…

— Трофим Семенович, вернемся к тому случаю.

— Да… Сижу я, значить, молоденькой мальчонка, в прошлом веке, рано утречком, на бережку, удю себе подлещиков, комаров отгоняю. Ох, комары тогда были! Как волки. Воткнет шприц — аж дырка в коже остается. Щас рази комар? Вот тогда был комар!

— Трофим Семенович, ну а дальше-то?

— Да… сижу я, значить, вечерком, удю…

— Вы же говорили, рано утречком…

— Может, и утречком. Стоко лет прошло, рази упомнишь… Сижу, значить. Вдруг, веришь, вода как забурлит, как закипит — и на обе стороны разошлась. А оттеда поднимается скотина навроде коровы, только морда как у дракона. Я от страха чуть не сконфузился. Ну, руки в ноги — и домой. Отцу рассказал, он ремень взял, на лавку меня уложил да и прошелся по ягодным местам. Штоб, говорит, не молол языком чо попало. Ох, драли нас тогда. Щас рази дерут? Щас жизть другая…

— И сколько же лет вам тогда было?

— Точно не скажу. Может, семь. А может, и все восемь…

— А сейчас сколько?

— Сто шишнадцатый пошел. Ето по пачпорту. А скоко на самом деле, один бог знает…

— Трофим Семенович, — допытывался Алексей. — А может, это и впрямь была корова?

— Может, и корова, — долгожитель вздохнул. — Рази щас упомнишь… — он почесал затылок. — Нет, не корова. У коровы морда спокойная, мирная, а у той твари глаза огнем горели…

От Афонина Бандуилов ушел несколько разочарованным, хотя рассказ старика с некоторой натяжкой заполнял белое пятно в историческом прошлом ящера.

Тем временем возбуждение в городе нарастало. Широкие слои населения заражались оптимизмом. Утиноозерцы чувствовали себя именинниками, словно была и их заслуга в появлении таинственного животного. Даже неудачи местной футбольной команды отошли на второй план и никого, включая футболистов, всерьез не огорчали. Да и как было не гордиться, если на всей планете насчитывалось лишь два таких существа! Тем более, насчет шотландской Несси были большие сомнения. Некоторые граждане, правда, высказывали тревогу, опасаясь, как бы ящер чего не натворил, а кое-кто предлагал его, пока не поздно, уничтожить. И все же подавляющее большинство утиноозерцев относились к древнему животному с искренней симпатией и частенько приходили на берег, надеясь увидеть ящера. С чьей-то легкой руки он получил кличку Утенок, которая всем очень понравилась и широко использовалась в разговорах.

Одной из любимых тем в городе стала линия «Утенок — Несси». Люди спорили, кто из них старше, крупней, сообразительней, и отдавали предпочтение Утенку. Само собой сложилось мнение, что наш ящер мужского пола, а заграничная Несси — женского.