Сергей Романов - Байки под хмельком

— Мля! Так это же про нашего Пушкова! — догадался Бякин.

Первым же желанием у Бякина было отнести газету командиру части. Вот, мол, каков ваш герой. Но, поразмыслив, Бякин затрусил к Миньке. Прямо на склад. Выложил перед ним газету:

— Читай. Тут про тебя.

Минька прочитал. Поднял грустные глаза на сослуживца:

— Ну, и что теперь собираешься делать? Командиру покажешь? По всему поселку разболтаешь?

— Зачем же? Лучше, Миня, я на тебя штраф наложу.

— Какой?

— С каждой получки — по литру водки. Идет?

Друзья ударили по рукам.

А через полгода обоих уволили. В запас. По этому поводу в военном городе разные слухи ходили. Одни говорили, что пострадали друзья из-за сокращения штатов. Другие ссылались на инвалидность одного и товарищескую верность другого. Третьи вообще несли чушь. Говорили, что Тишков и Бякин спились, ну командир обеим героям и дал под зад пинком. Но долго ещё в городке из уст в уста ходила легенда о медведе-шатуне. Из области даже профессиональные охотники приезжали, но зверя в лесу так и не обнаружили. Наверное, закусив Минькиным пальцем, в тайгу подался…

1999 г.

Два мужика на подводный лов собирались. На два дня. Уложили в ящики по литру водки, сальца, колбаски, в термоса огуречный рассольчик залили, ну и все остальное прилежащее к рыбалке — удочки, мормышки, мотыль, приманки…

Утром в электричке расстались с одной бутылкой. За удачу, так сказать. Ну, а на льду, потому как клева у них не заладилось, дело пошло основательно. Надо заметить — здоровые были мужики. Для таких по литру водку, что по заднице ладошкой. Соседи по лункам, выдергивая в час по рыбке, с завистью смотрела на профессиональные действия друзей. А когда очередная бутылка волчком отлетала в сторону, с восхищением кивали головами: во, мол, дают! А у тех «ловля» шла так споро, что уже к обеду, один из товарищей поднялся и, как этого стоило ожидать, засобирался в дорогу. В поселковый магазин.

Все бы ничего, продмаг находился километрах в пяти от места действия. Только по льду нужно было прошагать километра полтора. Но что такое для настоящего рыбака пять километров? Тьфу!

Правда, перед тем как отравиться в дорогу, мужики долго спорили. Можно было догадаться о чем: стоял извечный вопрос — сколько брать.

Наконец, ходок размашистым шагом направился к берегу. Дружок устало стал проверять лунки. Не прошло и четверти часа, как он с остервенением бросил удочки и устремился за товарищем. Бежал, размахивая руками и горланя на всю округу. Метров четыреста преодолел, но масса разной одежды на могучем теле, все-таки приостановила его бег. И тогда он, различив среди прочих рыболовов фигуру товарища принялся орать ещё громче и истеричнее. Расстояние между ними было метров пятьсот.

Товарищ услышал. Чай, не глухой. Повернулся к другу, чего, мол, тебе? И тут многие рыбаки стали свидетелями немого разговора. Кричать-то, видимо, у обоих и сил не осталось. Подпрыгивали, махали руками, снова подпрыгивали…

С горы прямо на лед, накручивая синими мигалками, соскочил «Уазик». На всех порах устремился к дальнему мужику, который уже спокойно шагал к лункам. Водитель умело затормозил, на лед выскочил мужчина в комбинезоне, схватил мужика за рукав:

— Где?

— Что, где?

— Как что, полынья где? Утопающий где? — допрашивал мужика представитель группы спасателей.

— Бог с вами, какой утопающий? — забеспокоился рыбак, глядя в сторону продмаг, куда направился его товарищ. Уж не случилось лишь с ним чего? Но тот уже карабкался в гору. — Какая полынья, ребята? Что вы мелите-то!

— Нам по сотовому телефону позвонили. На льду рыбак-какой то тонет, а другой орет благим матом, призывая на помощь. Ты что не орал, что ли?

— Орал.

— А чего орал-то? Чего руками махал? — старший спасатель стал терять терпение, понимая, что группа примчалась на ложный вызов.

— С другом разговаривал, — как ни в чем ни бывало, пожал плечами мужик.

— Это ты называешь разговором.

— А ты сам-то окрикнешь за полкилометра?

— О чем?

— О том, что я передумал.

— Что передумал?

— Пусть, как и хотел — четыре берет.

— Чего четыре?

— Водки, естественно.

— А чего подпрыгивать тогда и руками махать?

— Так это я дублировал. Вдруг не услышит! А тут четыре хлопка, четыре прыжка…

— Ну и дурак! — спасатель занял кресло в машине и громко стукнул дверцей, зло сказал водителю, — Трогай обратно. Ложный вызов…

2000 г.

Когда Синюхин возвращался домой с работы, абрикосов выгуливал своего питбультерьера по кличке Бакс. Баксом он его назвал, потому как щенок модной породы обошелся в кругленькую сумму. В долларах конечно. Это было два года назад. За это время щенок вырос и стал похож на огромную крысу-мутанта.

С трудом удерживая собаку, Абрикосов гуляет с ней по единственной дорожке сквера, которая тянется от автобусной остановки к жилому кварталу. Прохожие, завидев мутанта, сходят с дорожки и, невзирая на грязь и мокрую траву, обходят человека с питбулем, как говорится, десятой дорогой.

Трезвый Синюхин, сосед Абрикосова по подъезду, также, от греха подальше, вынужден пачкать ботинки. Но если «под шафе» — никогда не свернет с дорожки.

— Убери свою крысу, — требовательно просит Синюхин Абрикосова.

— Ну, как же! — ехидно улыбается хозяин Бакса, — Тебе надо — ты и убирайся.

— Отравлю ведь, — обещает Синюхин, сам стараясь поверить в свои же слова.

— Ха! — восклицает Абрикосов и гладит Бакса по голове, — Он из чужих рук пищу никогда не возьмет. Дрессировка, понимаешь!

— Тогда всажу заряд картечи.

— И картечи не всадишь. У тебя ружья-то отродясь не было. Ты ведь пьянь подзаборная, Синюхин! Откуда у тебя возьмутся деньги на ружье?

Терпеть оскорбления Синюхин не в силах. Он шарит глазами по мокрой траве в надежде отыскать камень или увесистую дубину, чтобы была покрепче и подлиннее. Но кроме пустой бутылки из-под шампанского ничего не находит.

Абрикосов разгадывает замысел Синюхина, негромко произносит два слова, обращаясь к собаке:

— Бакс, чужой!

Синюхин резко бросается к бутылке, хватает её за горлышко, размахивается во все плечо, и в это время Абрикосов спускает мутанта с поводка. Питбуль делает два затяжных прыжка, а на третий хватает зубами предплечье Синюхина и повисает на руке. Бутылка падает на асфальтовую дорожку и разбивается вдребезги.

— А-а-а! — от дикой боли на всю округу кричит Синюхин, — Убери собаку, гад!

Но Абрикосов не обращает внимания на категоричные требования Синюхина.

— Ха-ра-шо, Бакс! Ха-ра-шо!

Бокс, довольный похвалой хозяина, ещё сильнее сживает мощные челюсти. Синюхин чувствует, что вот-вот потеряет сознание. А ну как этот мутант тогда схватит его за горло? Свободной рукой он хватает Бакса за ошейник, подтаскивает ближе к себе и… сам вцепляется зубами прямо в кирзовый собачий нос.