Владислав Мацкевич - Флотские байки

Командир с механиком ведут дискуссию — всплывать или не всплывать, ведь наверху спасатель, слышен шум его винтов. Подготавливая возможное всплытие, решили открыть клапаны вентиляции цистерн главного балласта средней группы и дали «пузырь в среднюю», чтобы обозначить своё место всплывающим воздушным пузырём. Когда дифферент достиг опасной черты — разлития электролита аккумуляторной батареи с вытекающими отсюда последствиями, командир даёт команду продуть балласт. Лодка медленно, без хода, начинает всплытие, попытка удержать её на какой-то промежуточной глубине не удалась, и она всплыла в позиционное положение. Командир рывками, осторожно поднял перископ, но тут же отпрянул от окуляра. Все поле обзора заслоняла корма спасателя, который, как потом оказалось, находился в метрах пятнадцати от носовой оконечности лодки. Вскоре выяснилась причина возникновения дифферента. Трос-кабель телекамеры зацепился за кормовой руль и винт. Отцепить его без помощи водолаза невозможно.

Телевизионщики, которые так и не увидели ничего, вопят: «Спасите камеру!»

На волнении моря, когда спасатель и лодка могут навалиться друг на друга, был спущен водолаз, который топором отделил камеру от лодки и в конечном итоге размотал трос-кабель. Камеру подняли на страховочном конце.

Так, кряхтя, новая техника внедрялась на флот. Через восемь с лишним лет по данным рыбарей с траулеров была обнаружена «С-80», а затем поднята с помощью спасательного судна «Карпаты».

В конце 1963 года подводные лодки 25 БПЛ СФ, базировавшиеся в Ягельном, «разгоняли» по другим соединениям. ПФ-5 по живучести «выпала честь» сопровождать три лодки в базу Гремиха, где передать их в другое соединение. Формальные мероприятия передачи закончились быстро, так как задул северо-западный ветер, лодкам на почти открытой этим ветрам стоянке (острова Витте помогали мало) стало неуютно. Местные лодки, обвешанные десятками автопокрышек, чувствовали себя более-менее сносно. А «новосёлы», привыкшие к тихой, защищённой стоянке, оных не имели, поэтому как только разыгралась волна, их стало бить о плавбазу и друг о друга. При ударах спускные трубы для слива воды из ватервейсов, закреплённые в двух точках балластных цистерн, стали отрываться в верхней части. При этом воздух из цистерн стал выходить в местах отрыва, а так как концевые цистерны на лодках 613 проекта были безкингстонными, то есть не запираемыми снизу, лодки получили крен и дифферент. Их, покалеченных, срочно «выгнали» на якоря, чтобы окончательно не угробить, а начальство стало думать, где раздобыть штук пятьдесят старых покрышек. Дорог, а значит — автомобилей, кроме нескольких служебных, в гарнизоне не было.

ПФ-5 оторвали от родимой «С-345» и поселили на плавбазе, чтобы ждал пароход «Илья Репин» древнейшей постройки, но еще курсировавший вдоль Кольского побережья.

А пока со штабом хозяев сидим в кают-компании, пишем бумаги. Вдруг плавбаза содрогнулась от взрыва. Мигом выскакиваем наверх. На берегу у корня плавпирса клубится облако взрыва, рядом стоит пожарная машина, служивые бегут к месту происшествия.

Через несколько минут обстановка проясняется. Одна из местных лодок готовилась к постановке в док, из неё уже выгрузили пятьсот патронов регенерации воздуха и от греха подальше уложили штабелем на базальтовой скале рядом с пирсом. На пирсе у лодки боцман сосредоточил запасы грунтовки, краски, растворителя для проведения доковых работ.

Инициативный солдатик из экипажа пожарной машины решил воспользоваться ситуацией и поступить по принципу Гавроша — «если от много взять немножко — это не кража, а просто делёжка». Проблема только в том, что не во что налить воруемую краску. Взор его падает на патроны регенерации. Используя складки местности, он «прихватизирует» один ящик. Хорошо, что препарацию ящика он решил делать на скале, а не в машине — иначе жертв было бы больше. Спецключа для ящика, естественно, у него не было, поэтому в ход пошли молоток и швайка. Пробив небольшое отверстие, солдатик увидел, что отличный оцинкованный ящик подходящего размера набит чем-то похожим на асбест или бумагу, только желто-зелёного цвета. Возникла идея — выжечь содержимое ящика бензинчиком. Что и сделал. Неизвестно, поджигал он бензин в ящике или нет. Вероятно, этого не понадобилось. Регенеративное вещество «ОЗ» при контакте с любой органикой самопроизвольно возгорается, а при контакте с горюче-смазочными материалами горит с интенсивностью вольтовой дуги или происходит взрыв. Что и произошло. Бедного солдатика взрывом сбросило на ледовый припай с пятиметровой высоты.

Крайнего в этой нелепой смерти не нашлось.

На рубеже 50–60-х годов начальником штаба одной из бригад подводных лодок, базировавшихся в бухте Ягельная, служил капитан 2-го ранга Ж. Моряк был отменный, из моря не вылезал, за что его подводные моряки и уважали. Что ещё выделяло его из остальной массы офицеров? Для него почти не существовало правил этикета и прочей интеллигентщины. В море многие годы он ходил в канадке «времён очаковских и покоренья Крыма» и мятой матросской шапке со звездой. Видимо, эта амуниция была ему удобней или служила талисманом. Часто патрули, следящие за порядком на территории вдоль пирсов, принимали его за матроса. Дело в том, что утром после подъёма флага на всех лодках шёл осмотр и проворачивание оружия и технических средств, а затем проводились первичные мероприятия по борьбе за живучесть корабля. В это время перемещение личного состава на территории, примыкающей к пирсам, было запрещено. За этим следило командование бригад, дивизии и патрули. Начальник штаба уходил в море на одной из лодок, которая, как говорится, уже стояла «под парами», готовая ринуться в море. Ж. пошёл к оперативному дежурному дивизии завершить отходные дела. По дороге его «отфильтровал» патруль во главе с молоденьким лейтенантом. Как тогда говорили, чтобы подчеркнуть молодость офицера, — у него ещё ботинки красные следы оставляют. Дело в том, что училище выдавало выпускникам ботинки на кожаных подошвах, окрашенных в ярко-коричневый цвет. Резина на флотских ботинках не применялась. Юный лейтенант, не знавший Ж. в лицо, останавливает нарушителя порядка.

— Товарищ матрос, почему…?

— Пошел на… (следует что-то об этом самом).

— Товарищ матрос, остановитесь!

— Пошел на…

Движение ускоряется, а диалог продолжается до рубки оперативного дежурного, где сидит и комдив капитан 1-го ранга Егоров Г. М.

Следует доклад Ж. комдиву.

Лейтенант стоит, разинув рот. Комдив, уже не раз наблюдавший подобную сцену, отпускает лейтенантскую душу на покаяние, то бишь нести службу.