Олег Рыков - Разговорчики в строю №2

Прапорщица Балабанова из квартиры слева уверяла знакомых, что неоднократно видела Толяна, выходящего утром из моей квартиры. Сплетница Нюрка Крышалович из квартиры сверху с пеной у рта доказывала, что это был не Толян, а ротный из саперного батальона, и что она лично видела, как он поутру курил на моем балконе. К моему полному удовлетворению они поссорились, хотя обе были правы.

Через неделю нашего идиллического соседства Толик с Юркой вызвались в знак признательности получить и доставить мне на дом продуктовый паек моего мужа. Глупо было отказываться от подобной любезности, и я неосмотрительно согласилась. Они притащили мне не только мой, но и два своих пайка. Гора продуктов заняла весь стол и две табуретки.

— Ой, ребята, да что вы, это-то зачем? — расчувствовалась я.

— Да ладно тебе, — снисходительно утешил меня Толян, — нам-то ни к чему, мы все равно все это только перепортим. А ты, может, сваришь чего….

— А мы уж как-нибудь бульонными кубиками, — поддакнул Юрка.

И опять я не учуяла подвоха. Они явно били на сострадание и не ошиблись. В припадке материнской жалости я в тот же день сварила им борщ, чего давно уже не делала даже для собственного мужа. И тем самым подписала себе приговор.

С этого дня они взяли себе за правило все добытые продукты тащить ко мне. Сначала с благодарностью съедали то, что я им готовила, потом, уверившись в моей безотказности, начали намекать, что неплохо бы мне к вечеру сбацать… Разброс их кулинарных пристрастий оказался широчайшим, и я сбивалась с ног, чтобы не ударить в грязь лицом. Как говорится, «назвался груздем…»

Мое терпение лопнуло в тот вечер, когда, уничтожив полторы сотни пельменей, на которые я затратила несколько часов своей жизни, Толян умиротворенно расползся локтями по столу и мечтательно вздохнул:

— Эх, блинков бы завтра… По случаю выходного.

И искоса бросил на меня быстрый взгляд, проверяя реакцию.

— Во! Точно! — воодушевился Юрка. — А мне как раз селедки обещали…

Это было уже слишком. Во-первых, суббота была у меня рабочим днем, а во-вторых, я рассчитывала заняться генеральной уборкой квартиры.

— Толик, — проникновенно отозвалась я на его наглые притязания, — может, тебе еще и за пивком в Безречную сбегать? Ты скажи — я мигом.

Добрый наивный Юрка не заметил чудовищной иронии, которую я попыталась вложить в свои слова, и инициативу охотно поддержал.

— А и правда, Лен… Я слыхал, в военторг китайское пиво завезли. Вот если бы ты подсуетилась…

Если бы Юрка не был Юркой, он, не сходя с места, превратился бы в кучку пепла под моим взглядом. Толян тем временем, поняв, что ляпнул лишнее, пошел на попятную:

— Ну, я хотел сказать… То есть, если тебе некогда, мы и сами можем. У меня еще какие-то продукты остались. Ты нам только напиши, как их делать…

Он явно вновь пытался вызвать сострадание, но на этот раз безуспешно. Не без злорадства я отыскала чистый лист бумаги, подробно изложила на нем рецепт и очередность действий и вручила Толяну. Они с Юркой по очереди прочитали мою инструкцию, не пропуская ни слова, заглянули даже зачем-то на обратную сторону листа и хором заявили:

— И только-то?!!!!

После этого они одолжили мою сковородку, выпросили еще кусок колбасы, чтобы веселее было работать, и отправились к себе.

Не было их очень долго, и я даже начала беспокоиться.

Несколько раз я выходила на лестничную клетку понюхать, не пахнет ли паленым. Паленым не пахло, впрочем, как и блинами.

Воровато оглянувшись по сторонам, я даже, вопреки своим правилам, прижалась ухом к их замочной скважине, пытаясь уловить отголоски хоть какой-нибудь деятельности. Но в квартире Толяна стояла мертвая тишина. Зато в этот момент раздался страшный звон в моей. Подозревая самое худшее — крушение полки в шкафу, где у меня хранились добытые с невероятным трудом две бутылки шампанского, я кинулась в свою кухню и обомлела. Шампанское было цело, а звон происходил от разбитого вдребезги оконного стекла. Часть осколков оставалась в раме, остальные ровным слоем покрывали пол. В том, что окно было разбито кем-то сознательно, сомнений не оставалось: там же, на полулежало орудие злодеяния — увесистый обломок кирпича. Конечно, высунувшись в окно, я никого во дворе не обнаружила. Как-никак дело шло к полуночи, да и вряд ли неизвестный вредитель стал бы дожидаться, пока я выгляну с ним познакомиться. Мысленно я составила список подозреваемых, в который вошел малолетний, но перспективный бандит — сын военторговской сторожихи, мой водитель Витя Рогулькин, с которым как раз накануне мы крупно поругались по принципиальному вопросу, и грузчик Андрей Семенович, которому я в тот день отказалась выдать зарплату, так как он был пьян настолько, что не мог воспроизвести в ведомости свою подпись.

Продолжая кипеть от негодования, я кое-как смела осколки в кучу, еле-еле успев до очередного отключения света. А спустя еще четверть часа в мою дверь постучали.

На пороге стояли Толян и Юрка. Их волосы были слегка присыпаны мукой, лица выражали невиданную покорность судьбе. У Хорошевского была обожжена щека, у его приятеля — палец. Юрка держал в руке свечу, Толян держал подмышкой блин.

— Ну как? — спросила я, чтобы вызывать у них хоть какие-то человеческие эмоции. — Получилось?

— Вот, — отрешенным голосом сказал Толян и, не дрогнув лицом, протянул мне свой продукт.

Блин был огромный, твердый как фанера, квадратный и почему-то синий. Я не рискнула взять его в руки.

— Мы, наверное, что-то не так делали? — Хорошевский с доверчивой надеждой заглянул мне в глаза. — Они какие-то твердые получились…

— Очень твердые, — подтвердил Толян и в доказательство попытался сложить блин пополам. Блин скрипел и лишь слегка гнулся.

— Они? — удивилась я, разглядывая диковинное кулинарное творение. — А у вас их что, много?

— Было пять штук, не считая пригоревшего, — пояснил Юрка, — но четыре штуки мы съели.

— Подгоревший тоже съели, — добавил Толян, — они, пока теплые, были ничего.

— А этим хотели тебя угостить, но вот… видишь… — вконец расстроился Юрка.

— Может, если его в горячей воде подержать, то можно разгрызть? — предположил Толян и поверх моей головы выразительно посмотрел в сторону кухни.

— Ну ладно, заходите, — вздохнула я. — Разберемся.

Мои друзья моментально оживились и резво протопали прямиком в кухню, по пути больно задев меня своим блином.

— Ребята, а почему он у вас квадратный?

— Меня больше интересует, почему он синий, — ответил Толян, разглядывая блин, словно там мог быть написан ответ.

— Квадратный — потому что на противне жарили, — охотно пояснил Юрка.

— На противне?! В духовке, что ли?