Михаил Крюков - Разговорчики в строю № 3. Лучшее за 5 лет.

Озарение: может, у них тут вообще гальюнов нет, а все их ответы – заговор молчания? Брежу.

Вроде, пробегал здесь уже, знакомые шероховатости на стене…

Интересно, а меня найдут когда-нибудь?…

– Товарищ старший лейтенант, а где найти мичмана Кренделева?

– Гальюн!!!

– Что гальюн?

– Гальюн где?!

– А-а-а… прямо… направо… вверх…

– Зачем вы мне врёте?!!! Нет там никакого вверх!…Вперёд! Ведите меня!

– Ну, тащ старший лейтенант… мне надо…

– Вперёд, мамувашу!

Куда–то идём, где-то поворачиваем. Матрос встаёт и задумчиво озирается.

– Ага! – ору восторженно, – нету здесь ни хрена! Ну, где, где, покажите! – поворачиваюсь кругом, – здесь нет! И здесь нет! Его вообще нигде нет!

Пока я возмущался, матрос смылся. Сука. Найду – убью.

Бреду в никуда…

– Тащ старший лейтенант! Разрешите доложить! Ваше задание выполнено! Приборка в гальюне произведена!

Смотрю недоверчиво. Боюсь спугнуть призрачную надежду. Хриплю, пучеглазя:

– Гальюн… ведите…

Он все–таки был. И совсем недалеко. Милый… как я скучал по тебе…

Я долго не кончался… какой же это оргазм, ребята…

Вальяжно выхожу в коридор. Люблю всех. Останавливаю матроса.

– Любезный, где тут каюта номер ….цать?

– Это вам надо направо… налево….

Начинается…

В те незапамятные времена, когда я служил срочную, советские люди ещё не знали о мишках Гамми, покемонах, телепузиках и прочих достижениях мировой культуры. Некогда могучий социалистический строй уже чувствовал себя нехорошо, хрипел и задыхался, хватаясь за сердце, в то время как говорливый главврач подолгу рассуждал о планах уникальной операции по пересадке пациенту человеческого лица. Но железный занавес ещё сдерживал напор штампованной продукции фабрики Уолта Диснея. Желание посмотреть в субботу иностранный фильм приравнивалось к измене Родине, личный состав раз в неделю переписывал редакционную статью газеты «Правда» в тетради для политзанятий, а жёсткое порно успешно заменяла утренняя аэробика на первом канале, к просмотру которой не допускались лица, отслужившие менее полутора лет.

Впрочем, маленькие радости были и у нас. Камчатский период моей службы совпал с триумфальным шествием по экранам и умам великого гимна советской действительности – фильма «Кин-дза-дза». С лёгкой руки нескольких фанатов выражение «Пацак пацака не обманывает» на время заменило экипажу традиционное «Я тебе отвечаю», укоризненное «Небо не видело такого позорного пацака!» употреблялось в процессе воспитания младших товарищей, а грозное «Плохо кончится, родной» предвещало удар по фанере. Матросская получка измерялась в чатлах, и даже от офицеров иногда слышалось нечто вроде «Пацаки! Почему без намордников?». Наша версия краткого чатлано-пацакского словаря выглядела примерно так:

Пацаки – матросы и старшины сроком службы до полутора лет.

Чатлане – то же, от полутора лет и старше.

Эцилопп – военнослужащий в звании от мичмана и выше.

Луц – алкоголесодержащая жидкость.

Кю – универсальный заменитель наиболее употребительных слов русского языка.

Однажды вечером три матроса из БЧ-5, посетив по своим «годковским» делам посёлок Завойко, мирно возвращались на корабль. Естественно, никто не обратил внимания на идущего навстречу по пустынному просёлку незнакомого капитан-лейтенанта. Нормальный корабельный офицер тоже спокойно прошёл бы мимо компании лохматых бойцов с чужого корабля. Но видимо, ветер служебных перемещений забросил к нам этого каплея из тех загадочных мест, где соблюдение уставных приличий ещё согревает офицерские сердца.

Услышав возмущённый окрик: «Товарищи матросы! Почему вы не отдали честь?!», друзья несколько удивились. Достойный ответ созрел мгновенно. Троица вернулась на десять метров назад, разобралась в колонну по одному и чётким строевым шагом двинулась в сторону офицера. Поравнявшись с каплеем, уже готовым вскинуть руку к фуражке, они синхронно присели, хлопая себя по щёкам и разводя руками, и издали громоподобный вопль: «Ку!!!» в три лужёных матросских глотки. После чего, довольные экспромтом, проследовали на корабль, уже не обращая внимания на гневные крики эцилоппа за спиной.

Адмиралы…

Железные сердца, стальные нервы, морская пена на голове, грот-мачтовая выправка. Такие адмиралы редки, но они были и будут. Без них нет побед, славы и чести Флота.

Вице-адмирал Иван Кузьмич Хурс, начальник разведки ВМФ СССР, личный друг Главкома Горшкова, морская пена на голове, грот-мачтовая выправка, честь во всем его облике.

Я встречался с ним дважды: в июле 1983 года, когда трясущейся от напряжения рукой открыл дверь его кабинета и вошёл для представления, и позже, через несколько лет, на борту «Азии», на которой он всегда останавливался, прилетая во Владивосток.

– Товарищ вице-адмирал, лейтенант… представляюсь по поводу назначения на бригаду разведывательных кораблей!

– Я ознакомился с вашим личным делом, лейтенант. Вы представляете особенности будущей службы?

– Никак нет. Боюсь, что моя специальность не будет востребована на флоте. Я – абсолютно сухопутный человек.

– Вы даже не представляете, насколько она будет востребована. Идите, служите, ничего не бойтесь, и все будет хорошо.

А вот и вторая встреча:

– Товарищ вице-адмирал, дежурный по кораблю старший лейтенант… За время дежурства на корабле происшествий не произошло.

– Здравствуйте, лейтенант. Как служба?

– Спасибо, все в порядке. Как вы и говорили.

Он, конечно, узнал того нахального мальчишку, который добился у него приёма, чтобы доказать, что посылать служить на корабли «меня, такого славного, такого умного, желающего служить где-то на переднем и горячем краю – в Танзании, например» – это большая кадровая ошибка. Но он ничего не сказал, поняв по моим глазам, насколько мне стыдно за ту глупость. За моими плечами уже было два похода и стойкая уверенность, что в выборе места службы мне выпал туз, который ещё всего два года назад казался шестёркой треф. Я благодарен этому высокому, седовласому и сильному моряку за кусочек подаренной судьбы. Самый главный кусочек. Очень важный. Сегодня я стараюсь разыскать и записать воспоминания о нем, рассказанные флотским людом – те маленькие и иногда смешные штрихи, ярко характеризующие личность.

Кузьмич, конечно, не Хайман Риковер , [38] Риковер Хайман Джордж (1900 – 86 гг), американский морской инженер, адмирал (1973 г.). Возглавлял работы по созданию ядерного реактора для первой американской атомной подводной лодки «Наутилус». который мог сыграть учебную тревогу на подводной лодке, на которую он забрёл среди ночи, если в каюте его не встречала тарелка с любимым виноградом, но и он, Хурс – тоже адмирал старой школы со своими маленькими слабостями.