Михаил Крюков - Разговорчики в строю. Лучшее за 2008-2009 годы

– Долго ещё?

– Звенит все, товарищ подполковник. Банки, гильзы, колючка ржавая… Если все копать, часа два, как минимум.

Шувалов на секунду задумался, потёр кирпичный подбородок.

– Так, хорош, не успеваем. Палыч, распредели технику по капонирам и загоняй. Грач, готовь группу на засаду. Татарин, с тебя охранение. Ставь аккуратно, в кусты пусть не лезут. Странник, как рассветёт, вокруг лагеря проверишь, могли растяжек понаставить.

В самый глубокий капонир Палыч загнал «Урал» с боеприпасами. Подошёл к Страннику:

– Николаич, капониры проверял?

– Не все успел, Палыч. Там всё звенит, мусора накопали кучу.

– Эх…

На рассвете Странник снял в кустах вокруг лагеря четыре растяжки. Гранаты были относительно свежие, не проржавевшие. Свежими были и накопанные гильзы и банки, как будто специально принесённые и насыпанные вокруг да около для усложнения работы сапёров. Сомнения, возникшие накануне, заворочались, как упитанные ежи в корзине, закололи душу.

– Местечко-то наше засвеченное, Странник.

– Да я уж понял… – сапёр досадливо сплюнул, – ждали нас тут, или предусмотрительные очень. Странно, что на въезде фугасик не поставили. Видимо очень хотели, чтоб мы въехали.

– Что командир?

– Согласен. Думает, спалили нас. Скорее всего, у душья за такими местами постоянное наблюдение. Какой-нибудь бача раз в два-три дня делает обход, смотрит, не ведут ли свежие следы к местам старых стоянок.

– Думаешь, подтянутся?– Палыч щелчком стряхнул с плеча снежинку.

– А хрен их знает. Могут. Может, так из миномётов постреляют…

Шувалов принял единственно возможное в сложившейся ситуации решение: доложив в Ханкалу о случившемся, отправил все три группы на засады на пути возможного подхода боевиков. В лагере оставили броню и минимум личного состава. Организовали круговую оборону, наблюдение за дорогами. На случай возможного обстрела из миномётов или эрэсами решено было восстановить старый блиндаж. Им занялись сапёры. Расчистив вход, Странник послал бойца на разведку. Воин сунул в жерло укрытия миноискатель, и тот сразу истошно завопил зуммером. Осторожно потыкали щупом. В блиндаже было по щиколотку воды, схваченной ледяной коркой, из которой, как остовы затонувших кораблей, торчали пустые цинки из-под патронов. Посветили фонариком на сочащиеся влагой стены, под покрытый сосульками и мёрзлыми поганками бревенчатый потолок… Есть. Еле заметная проволочка на уровне глаз. Грамотно, ничего не скажешь. Заходя в незнакомое помещение, человек обычно светит по сторонам и себе под ноги, не замечая того, что находится перед его носом. Снимать растяжку пока не стали – кто его знает, сколько раз и где этот фугас продублирован. Рассеялись последние сомнения. Духи упорно ждали, когда кто-нибудь встанет на это место, ждали и готовились.

Омич приказал в случае обстрела прятаться в БТРах и сразу же выводить машины с площадки, и теперь сидел над картой, грыз карандаш и ломал голову, куда уводить отряд. Двигать в базовый лагерь тем же путём было опасно, просить пехоту выставить блоки – окончательно запороть всю операцию.

Тянулся пасмурный день. Группы мёрзли на засадах, потихоньку жевали галеты и холодную тушёнку. Редкие снежинки кружили белыми мухами, ныряли в стылую грязь.

16:46, 04 марта 2001. Омич– Татарину. Три двойки, по руслу. Вижу восемь. Вижу десять… двенадцать…

Духи шли по руслу. Шувалов быстро прикинул расклад. Нормально. Направление подхода угадано, мины выставлены, группа успела окопаться. Грач чуть сместился, отрезая боевикам пути возможного отхода. Отряд был небольшой, двенадцать «чехов», вооружение стрелковое, два пулемёта, гранатомёт – наверняка, разведка. Шли грамотно, головкой, боковые дозоры и тыл, но уж больно торопливо – видимо, не терпелось засветло выйти к лагерю и организовать наблюдение. Здоровенькие, упакованные, видно, что не первый год воюют, а вот дисциплина в подразделении хромает, идут вроде осторожно, а веточками похрустывают, стволами кусты цепляют, в ядре ещё и ругаться умудряются полушёпотом.

Головной дозор сняли в два ВССа [7] ВСС – винтовка снайперская специальная. Калибр 9 мм. и сразу растащили по кустам, забрав радиостанцию. Русло ручья в этом месте делало небольшой изгиб, остальные «бородатые» держали дистанцию метров в сорок. На духовский запрос по станции ответили двумя щелчками тангенты – заблаговременно подслушанный условный сигнал. Главные силы противника двинулись дальше, дошли до поворота, Татарин произвёл подрыв установленных мин. Четыре ОЗМ-ки [8] ОЗМ – осколочная заградительная мина. разом грохнули, разметав клочья по деревьям. Боковые дозоры и тыл боевиков тут же залегли, открыв стрельбу во все стороны, но группа Татарина вжалась в отрытые окопчики, слилась с мёрзлым мхом, отмолчалась. Не получив ответа, духи успокоились. Решив, что заминированное русло никем не прикрывалось, завыглядывали из укрытий, закаркали гортанными голосами. Наконец двое полезли в ручей, осмотрели тела подорвавшихся, собрали оружие и закарабкались вверх по склону. Тихо всхлипнули бесшумные винтовки, два трупа, бряцая оружием, покатились на дно. Немногочисленные остатки банды, уже не прячась, ломанулись назад по руслу, прямо на пулемёты Грача. Тут уже деликатничать не стали, бойцы прилежно отработали по коробу.

Шувалов был доволен. Минусы обернулись плюсами, среди разведчиков раненных и убитых нет, результат впечатляет. Шуму, конечно, наделали, но тут уж не до жиру. Забито двенадцать «бородатых», если их основные силы где-то на подходе – вряд ли сунутся, услышав звуки боя и потеряв со своими связь. Трофейная станция пару раз что-то обеспокоено спросила на чеченском и замолкла – «духи» ушли на другую частоту.

Сейчас ноги в руки и сваливать отсюда. Жаль, погода хреновая, вызвать бы вертолёты, может, получилось засечь остальных и грамотно навести артиллерию… Надо спешить. Пока светло, есть шанс проскочить.

18:00, 04 марта 2001.

– Палыч – Омичу.

– Связь.

– Всё, отход, «ленту» на дорогу.

БТРы и шестьдесят-шестая выползли на дорогу, построились в походный порядок. Наводчики хищно поводили жалами КПВТ, [9] КПВТ – крупнокалиберный пулемёт. обшаривая в прицелы стремительно темнеющие склоны. Гружёный «Урал» беспомощно елозил в своём укрытии – за день жирная глина подраскисла, солидолом забила протекторы колёс. Из леса потянулись разведчики – пыхтящие, нагруженные трофейным оружием и снаряжением. Развернули охранение, полезли на броню. Водитель «Урала»– бритоголовый, с оттопыренными ушами боец по фамилии Клюков, смешно пучил глаза и вытягивал шею, отчаянно газовал.

Палыч подошёл к «Уралу», глянул в капонир, открыл дверь в кабину: