Михаил Крюков - Разговорчики в строю. Лучшее за 2008-2009 годы

Шванвич говорит про «расчленяющий эффект» и про общие закономерности маскировки.

Генералы и маршалы сидят с распахнутыми ртами.

Год спустя Шванвич снова на приёме у Сталина:

– Просите что хотите, профэссор… Хорошо поработали.

Шванвич задумывается буквально на секунду:

– Хочу кафедру энтомологии. Она была. Но теперь её нет.

С 1944-го по 1955-й, почти до самой смерти, Борис Шванвич заведовал своей любимой кафедрой. К вопросу о том, снится ли Чжоу, что он бабочка, или бабочке снится, что она – Чжоу, он, вполне сознательно, добавил некоторые нюансы.

Похоронен на Большеохтинском. На могиле – памятник с изображением плана строения рисунка крыльев дневных бабочек. И – ни одного танка. А он, танк, там есть. Просто не виден: http://upload.wikimedia.org/wikipedia/commons/2/23/Schwanwitsch.B.N.tombstone.jpg

Нам кажется, что мы находим ответы на вопросы. На самом деле, это вопросы находят нас.

Да. Именно таким эпиграфом я думал начать рассказ. Но вовремя сообразил, что мужественная лапидарность присуща суровым парням с обветренными лицами и мозолистыми руками, а не румяным толстякам с пивным брюшком, и отказался от эпиграфа вовсе.

Вопросы, заданные начальством вскользь, могут иметь самые неожиданные последствия независимо от данного на них ответа

Как-то начальник отдела спросил Лёню: «Тушин, ты покойников боишься?» На что лейтенант ответил с цинизмом и бравадой тёртого калача:

– Да я, Валерий Александрович, этих жмуров, пока в Житомире учился, знаете, сколько перетаскал? Наш курс был ротой почётного караула, ну и я в оркестре бунчук носил (про то, что СКС [17] СКС – самозарядный карабин Симонова, оружие почётного караула. ему не доверили по причине нескладности, Лёня умолчал). За кем карабины были закреплены – те салютная команда, а обрамлению оркестра гроб с покойником нести. Мне всегда голова доставалась,– гордо закончил опытный, видавший виды офицер ПВО.

– Чья голова?

– Дык трупа.

Полковник нервно моргнул, словно прогоняя видение. Лёня, дабы не предстать бесстыжей Саломеей, поспешил успокоить начальство:

– Гроб ведь ногами вперёд несут? Те, кто ростом поменьше, несли ту часть, что спереди, узкую, с ногами. Ну и мне, как самому длинному, всегда доставалось нести часть с головой. А она тяжелее, потому что шире… Опять же опилок больше… Это чтобы труп не протекал. Лёня умолк, осознав, что если не заткнётся, сам станет трупом.

– Игорь, а ты покойников боишься? – обратился начальник отдела к Лёниному приятелю, соседу по столу в кабинете и комнате в общаге лейтенанту Сергееву.

– Боюсь, товарищ полковник, до обморока боюсь. А вам зачем?

– У Павлова с накопителей отец умер. Надо помочь с похоронами. По два человека с отдела. Как раз гроб и понесёте, вы и пара из отдела вычислителя. Тушин голову, Сергеев – ноги.

– Так я ж боюсь, Валерий Саныч!

– Ничего, Тушин тебя поддержит. Он видишь какой опытный. Голову носил в Житомире. И это… на поминках поаккуратнее там.

Лил дождь. ПАЗик, чтобы не завязнуть, остановился на дороге. Гроб со стариком предстояло метров сто нести по пустырю. От дождя лицо покойного накрыли покрывалом. Скорбная процессия двинулась. Тропинка петляла. Ноги то разъезжались на скользкой глине, то ступали в лужи. Картина «Сельские похороны» усугублялась тем, что ушлые программисты, узурпировавшие крышку гроба, шли под ней как под зонтом, наплевав на бездорожье, быстро так шли. Команда с гробом, оскальзываясь на каждом шагу и тихо матерясь, еле за ними поспевала. Родные и близкие покойного плелись где-то сзади.

– Ленька, змея двухметроворостая, ну нахрена ты со своими житомирскими жмурами полез? Если бы не ты, сидели бы в кабинете или на ВК, гробокопатель херов, – ворчал Игорёк.

Лёня промычал в ответ что-то нечленораздельное.

– Ты хер изо рта вынь и говори понятно.

– Тьфу!!! Простыня с деда соскользнула, глаз и рот залепила, еле сдул, мокрая зараза, не стряхнуть. Хорош ржать. Уроним деда.

– Так чё, к твоей морде прилипла тряпка с морды деда???

– Бля. Если не перестанешь трястись, гроб навернётся на тебя. С дедом. Стой, кричат что-то.

Следуя за шустрыми программистами, ничего не видевшими из-под крышки гроба, мортусы проскочили могилу и шли бы до самого города Н, если бы не окрики скорбящих. Пришлось возвращаться.

С тех пор Игорь перестал бояться покойников, а Лёня хвастать перед старшими опытом.

Необдуманные действия не являются адекватными ответами на неожиданные вопросы

Нормы ВСК по плаванию сдавали в Н-ском научном центре на пруду. В нормативные секунды Лёня с Игорем не уложились. Сказалось отсутствие техники. К чувству усталости примешивалось чувство досады от осознания, что мозги теперь будут трахать до следующей сдачи. Объявили построение для подведения итогов. В отделе не уложились только два свистка Тушин и Сергеев. Стыд-то какой!

Несдавшие на ВСК-2, кто хочет, чтобы поставили «Сдано»?!– громко спросил начфиз.

– Я хочу, – неожиданно услышал свой голос Лёня. С Игорем чувство вины сыграло ту же шутку.

«Два голоса среди молчания» ,– ехидно подсказала память строки из песни про то, как падали две звезды.

– Товарищи офицеры, кто прыгнет с вышки, тому зачёт. Нет – будет сдавать, пока не сдаст.

– Игорень, может, ну его. Проплывем как-нибудь потом?

– Не бзди, пошли, хули тут прыгать!!!

Вышло так, что Лёня с Игорем опередили «нырков-олимпийцев» из других отделов и первыми подошли к вышке. Игорёк стал подниматься первым, Лёня – следом. Площадка для прыжков оказалась неожиданно маленькой. Ветерок там внизу, на далёкой земле, казавшийся тёплым и нежным, здесь на немыслимой высоте превратился в беспощадный, леденящий мистраль. Только непонятно, отчего верхушки вековых сосен оставались неподвижными. Ведь находились они на одном, ну почти на одном уровне с нашими героями.

Дайверы покрылись мурашками, несмотря на довольно жаркое солнце. Сергеев двинулся по чёрной резиновой дорожке к краю бездны. Большущий пруд отсюда казался размером с пачку сигарет. «Не ссы. Игорёха прыгнет, и ты прыгнешь», – уговаривал себя Лёня. Игорь встал на край площадки, повернулся, взглянул на товарища, как-то нелепо взмахнул руками и с криком «Бляааа!!!» сиганул в воду. Лёня поспешил за другом, шагнул вперёд, почему-то расставив руки, как крылья.

– Ой, надо было ноги вместе держать, – пронеслось в мозгу. Услышь Лёня слово «колоноскопия» в 80-ых, он бы решил, что речь идёт об осмотре колонн дорических или ионических, а не о клистире. Но именно о клизме на ведро он подумал, почувствовав, как дорическая колонна из воды пытается протиснуться между ягодиц. Выходя на берег, Лёня чувствовал себя если не героем, то, по крайней мере… Да чего там, героем чувствовал себя лейтенант Тушин. Герои умеют быть благодарными. Лёня подошёл к другу и сказал: