Михаил Крюков - Разговорчики в строю. Лучшее за 2008-2009 годы

Шаман, тяжело опираясь на хорей, прокосолапил к «гусаку» под аккомпанемент бессмысленно терзаемого стартера пытающегося удрать ЗиЛа.

– Байыаннай сулууспалаах! – вздохнул он. – Глаза вам на жопу натяну, военные!

Как оказалось позже, «гусак», сходя с рулёжки, попал как раз между лампами освещения, которые стояли у самой земли. Аккуратно разъединив штепсель-вилку между соседними лампами, «гусак» зарылся в землю всеми заклинившими колёсами и застрял в сурочьих норах.

Вечером его отнесли в ТЭЧ на руках бойцы из ОБАТО.

Старые, заклинившие подшипники, срезали ножовкой водитель и старший машины с номером 06-15. Они же приварили к «гусаку» водило и поменяли ступичные подшипники на новые.

– Два ящика пива с тебя! – категорично сказал Шаман дежурному по автопарку. – Или прокляну!

– Два ящика пива! – восхитился через несколько дней майор Клюев. – Молодец, бортач! По какому поводу проставляешься?

– Да ты что, командир! – удивился Шаман. – Какой ещё повод сегодня? За Победу!

И незаметно плеснул под столом несколько капель из стакана на гладкий, отполированный его ладонями круглый шест, чуть более тонкий, чем черенок лопаты.

Красная метка расчётной посадочной скорости никак не хочет надеваться на стрелку индикатора. Мы только что пересекли привод, шасси и закрылки вышли штатно, теперь трясёмся на предпосадочной прямой, как на разбитой толпой возбуждённых динозавров просёлочной дороге. Согласно свежей метеосводке порта, ветер на поверхности гуляет 50 градусов по направлению и, при силе в 25 узлов достигает порывами 42. Веселуха там, одним словом. Здесь, на высоте в 2000 футов от земли грешной все ещё веселее, но я не смеюсь. Только матерюсь сквозь зубы, чтобы дышать было легче, и работаю одновременно всеми рулями и сектором газа, стараясь не допустить волшебного превращения потолка в пол и наоборот.

Ещё эту скорость надо выдерживать, а она с порывами пляшет, скотина. Выше 165, и набегающий поток вырвет закрылки. Ниже 130 и.. о плохом лучше сейчас не думать. Нам в симуляторе этот сценарий давали – сверхкритичное крыло Арджэйки «срывается» [50] Имеется в виду срыв воздушного потока с крыла. на раз, самолёт начинает переваливаться с борта на борт и тупо падает, теряя остатки скорости – твою последнюю надежду. А ты в посадочной конфигурации, земля близко и сделать совсем ничего нельзя. В общем, сцена прибытия получается излишне печальной. Надо держать расчётные 142. Можно маленько выше, но только маленько, иначе красиво прогарцевав над полосой, мы уйдём на второй круг, и все придётся начинать сначала…

Престижа, финансового благополучия и дешёвой славы в авиации давно уже нет. Девались куда-то со временем. Осталась тяжёлая работа, сверхдорого оплаченный опыт и настоящие профессионалы. Без них, несмотря на современные высокие технологии, количество «алюминиевых дротиков» на газонах вокруг аэропортов было бы поистине удручающим. Количество меньших по масштабам трагедий тоже. Вчера завтракали с экипажем в «Берёзке» Вашингтонского порта, вдруг раздаётся женский крик, и, выдав нам с кэпом указание вызывать «Скорую», наши стюры уходят с низкого старта. Вызвали спасателей по трансляции, пошли глянуть, в чем дело. С дядькой среднего возраста случился, судя по всему, сердечный приступ, наши милые дамы приступили к процедуре стабилизации и, сорвав со стены портативный дефибриллятор, уже были готовы начать интенсивное откачивание, и двух минут ещё не прошло.

Пассажиры, они для них не только в самолёте пассажиры. На земле тоже. Ответственность. Взял себе на заметку хорошо продуманную тактику этого мужика: валится от приступа лучше всего в проходе женского туалета. Может, малость попинают, но без внимания точно не останешься.

…Победив очередной зверский порыв ветра, Арджэйка угловато встаёт лапами шасси на полосу. Катимся. Что в таких случаях говорят отмороженные техасцы? Й-и-и-х-а-а! Многочисленные рулёжки и терминалы этого порта-призрака уже больше года как пустуют. Раньше здесь был хаб и большая база одной известной авиакомпании. Но отцы города решили помочь бедным, и средства на социальную помощь выкачать, подняв до поднебесья расценки на использование терминалов. Куда та компания денется с подводной лодки? Деньги на бочку! Пр-а-а-а-вильно… Через месяц все рейсы были благополучно перенесены в другой город. Не знаю, как стало с минорной бедностью, но тысячи людей здесь точно остались без работы. Пример политического профессионализма. Со знаком минус.

Припарковавшись и заглушившись, я усиленно отдыхаю. Почему-то ноют плечи. Как будто это я, а не Арджэйка, махал сейчас крыльями, пробиваясь через этот дурацкий ветер на тёплый бетон полосы. Как будто у меня есть крылья. Странная штука. Бронедверь в кабину на парковке всегда открыта. Иногда родители приводят детей посмотреть на приборы и «порулить». Если нет необходимости бороться с очередным кризисом, мы им всегда рады и найдём время показать и объяснить что сможем. Сегодня случай особый. Кэп уступил своё кресло пацану лет семи. Пацан слепой. Держится за штурвал и любопытно втягивает носом воздух. Запах в кабине самолёта ни с чем не спутаешь. Это букет из усталости, скуки, продуктов питания с просроченным сроком годности, смазки, горелого керосина, изоляции и, иногда, страха.

В проходе между креслами сидит его собака-поводырь. Вот кто здесь настоящий профессионал. Никаких псиных эмоций, весь внимание и полный контроль ситуации. Красный фартучек с большими буквами – «Просьба не гладить, я на работе». Этих трудяг в салон самолёта пускают без ограничений. Всегда.

Включаю для пацана режим тестирования речевого интерфейса. Арджэйка начинает ругаться фразами типа «земля, земля, тяни на себя», «пожар, пожар», «недопустимый крен» и прочими ужастиками. Я думаю на совершенно отвлечённые от обязанностей первого офицера темы. Я надеюсь что когда-нибудь медицинская наука найдёт способ вылечить глаза этого маленького человека. И он увидит, как раскрасив линзу бесконечного неба в невероятные цвета, прячется за землю солнце. Как черно-черно-синяя полоска терминатора [51] Терминатор – линия границы на небе между днём и ночью. ползёт от горизонта в зенит и растворяется в нем. Как танцуют на ветровом стекле маленькие молнии – огни Святого Эльма. Как лучи посадочных фар прожигают туннель из бешеных светлячков в сплошняке дождя, как из мглы неожиданно и долгожданно прыгают навстречу огни полосы. Какими близкими бывают звезды, на высоте, в ночном полёте, когда тихо на всех частотах, и кажется, что ты один во всем мире. Как выглядят все те длинные секунды и короткие часы, когда я люблю эту работу.