Михаил Крюков - Разговорчики в строю. Лучшее за 2008-2009 годы

***

Ах, да! Нужно ведь объяснить, почему мы там оказались. Дело в том, что одна из комнатушек была ведомственной жилплощадью. И проживал в ней Гена. Точнее, Генрих. Ещё точнее, Генрих Краузе. Студент третьего курса Ленинградского горного института.

Родом Генрих был из советских немцев, коих во времена Отца Народов выселили из Поволжья в казахские степи. Окончив школу с золотой медалью, он прибыл в Ленинград и с первого захода, сдав на «отлично» экзамен, поступил на геофизический факультет этого славного учебного заведения.

И хотя в роду Краузе, по уверениям Гены, были сплошь немцы, я все же подозреваю, что там не обошлось без кого-то ещё.

Опять же, вспоминая Высоцкого: «Только русские в родне: прадед мой Самарин! Если кто и влез ко мне, так и тот татарин».

В случае с Геной можно было смело заменить русского немцем, а татарина русским, ибо такие типично немецкие качества, как упорство, трудолюбие, пунктуальность и честность каким-то невероятным образом умудрялись сочетаться в нем с поистине русским разгильдяйством.

Учился Гена легко, хвостов не имел. Память у него была феноменальная! Прочитанное и услышанное застревало в голове надолго. То, что Гена в совершенстве владел немецким, подразумевалось само собой. На языке Шиллера и Гёте Гена говорил совершенно свободно, плюс к этому, ещё и на трёх его диалектах. Изображать бундесовского туриста Гене тоже приходилось. И консультанта, и переводчика тоже… Да много чего рассказать можно обо всех его приключениях!

Вызовы в деканат были обычным делом. Не вылететь из института помогала лишь отличная учёба. Чувствуя, что ещё пара залётов, и дело крепко запахнет жареным, Гена задумался о том, что пока из общаги не попёрли, надо срочно изыскивать какие-то варианты.

Обо всём, что их комната вытворяла в общаге, рассказывают, наверное, ещё до сих пор. Из серии легенд и преданий «Да, были люди в наше время!», кои кочуют в студенческой среде из поколения в поколение.

Чего стоил хотя бы «ресторан «Матроскин», когда Гена сотоварищи решил отметить успешную сдачу курсовой. Они напоили портвейном, сорокалитровую флягу, которого каким-то хитрым образом сумели вынести с территории торгового порта, половину жителей общаги, а попутно заманили в общагу через окно первого этажа валерьянкой дюжину котов с ближайшей помойки. Один из любителей валерьянки, налакавшись, уснул на подоконнике. Другой, большой и когда-то пушистый сибиряк, был кем-то из Генкиных «сокамерников» принесён в комнату, вновь напоен валерьянкой, и, как положено, забылся крепким алкогольным сном. В целях борьбы с колтунами и блохами спящего кота обрызгали каким-то средством от клопов, полагая, что блох эта химия тоже выведет, и побрили. Заботливые «любители животных» даже замазали ему зелёнкой неизбежные порезы. Проснувшийся кот долго с недоумением оглядывал себя – непривычно лысого и пестрящего изумрудно-зелёными пятнами и полосами. Из всей растительности на нем оставалась лишь грива и кончик хвоста. Этакий панкующий мини-лев.. Кот обвёл взглядом комнату, издал хриплый мяв и получил валерьянку в крышке от консервной банки. Вылакав, вновь свалился под батарею. «Наш человек!» – было принято единогласное решение.

Остальные кошаки разноголосо орали, подпевая магнитофону и пьяным студиозусам. На концерт пришёл комендант, увидел в коридоре нагло валяющегося на подоконнике кота, и, задохнувшись от возмущения, попытался сбросить того с подоконника. Разбуженный кот незамедлительно разодрал когтями руку коменданта и вывалился назад в окно, оглашая окрестности гнусным воем. Вахтер и пострадавший комендант с обещаниями страшных кар студентам вылавливали остальных кошаков и пинками отправляли на улицу. Коты орали и уходить не хотели. Им здесь, судя по всему, нравилось…

В общем, шухер потом был немалый… Был и деканат, и угрозы отчисления…

Но всё же и в этот раз обошлось….

Решив, что риск дальнейшего проживания в общаге не оправдан, Гена с блеском решил проблему, сумев, правда не без помощи одного из преподавателей, симпатизировавшего «действительно очень толковому и грамотному студенту», устроиться дворником в один из ближайших ЖЭКов.

А дворнику полагалась ведомственная жилплощадь. «Поколение дворников и сторожей» – помните? Ощутимая прибавка к стипендии, плюс своё жилье. Куда можно водить девиц, приглашать друзей и вообще плевать с высокой колокольни на студсовет, коменданта, вахтеров и всё остальное…

Дворничал Гена на Васильевском острове. До института ему было рукой подать. В общем и целом, устроился неплохо.

Правда, был в нашей компании ещё один дворник, которому я завидовал даже больше, чем Гене. Серёга подметал территорию вокруг Дома книги на Невском. У него тоже была ведомственная жилплощадь. Правда, не в такой густонаселённой коммуналке, как у Гены. Зато не с такими приличными, как у Гены, соседями… Но!.. У Серёги был ключ. Даже не так. Ключ! Ключ от чердака! От стеклянного купола на пресловутом Доме книги! И ещё у Серёги на этом чердаке был матрац! Думаю, дальше продолжать не стоит? Как мы ни просили, ключа он так и не давал никому, даже в очень пьяном состоянии. Серёга был не жлоб, но прецедентов создавать не хотел. Одному дашь, потом другие обидятся. И, в конце концов, кто-то на чём-то попухнет, а место дворника и жилплощадь, соответственно, тут же будут заняты другим соискателем. Народ это понимал и не обижался. Только однажды, уже в конце своей дворницкой карьеры, войдя в положение, а может, решив сделать подарок, он дал мне вожделенный ключ…

Ну, разве это можно описать? Словами не расскажешь. Красивая девушка… Белая ночь… Стеклянный купол… И нереальное чувство полёта над городом…

К-хм… О чем это я? Ну, было, было… Отвлёкся, простите!

Новогоднее празднование шло полным ходом. Жильцы плюс многочисленные гости, кои, к слову, тоже очень органично вписались в это сообщество. Благо, коридор позволял, и места хватало всем не только на застолье, но даже и на танцы. Ширина его была метров шесть, не меньше. Народу человек тридцать. Или даже больше. Сперва все дружно выпили за уходящий год. Потом под звон курантов за наступивший, потом… Потом, как обычно…

В компании встречавших Новый Год присутствовал ещё один персонаж. Звали его Вася. Вася Денисов. Старший брат одного из Генкиных соседей, он был полярником и служил на Диксоне начальником метеостанции. Вася прибыл сюда в отпуск, и прибыл не с пустыми руками. Помимо всяких деликатесов типа копчёной оленины и красной рыбы, он притащил кучу сигнальных ракет и фальшфейеров! Что это было за богатство в те времена, думаю, объяснять не надо. А в Новый Год особенно! Разжился Вася им, скорее всего, уже здесь, на каком-нибудь складе метеослужбы или не знаю, как это тогда называлось. Но это не важно. Важно то, что пиротехники было много.