Анатолий Вилинович - Остап Бендер и Воронцовский дворец

— А как и у нас, всё одним мажется, — сплюнул старик. — В красных косынках девки бегают, да песни идейные воют.

— Эти комсомольцы и на базаре начинают чинить препятствия. Свояк рассказывал, подходят вот так, скажем, к твоей подводе и спрашивают: «По какому праву ловишь и привозишь продавать рыбу?». Ну, а ты ему, стало быть, тово…

Второй с пароконной телеги добавил:

— Известное дело, рыбки подкинуть должон, чтобы не прискипался.

Так разговаривая у одной подводы, переходили к другой, подсаживались на одну из всех гуртом и беседовали о многом и о многом. А один заверил:

— Из Москвы мой бывший сослуживец известие привез. Так он утверждает, что готовится постановление открыть магазины по продаже коммерческого хлеба.

— О, было бы совсем неплохо, — произнес другой. — А то пооткрывали «Торгсины». Золото, серебро да бриллианты неси.

— И антикварные старинные изделия тоже, — вставил Исиндор. — А где их брать граждане-попутчики?

— То-то и оно, какое же золото у рыбаков, — усмехнулся старик.

Первая поездка бывшего тренера клуба «Два якоря» была успешной. Он выгодно и по цене распродал рыбу, купил все необходимое и уже налегке, погоняя рысцой лошадку, возвратился к своим артельщикам.

Всё шло хорошо, путина на Азовском море была в разгаре, уловы разносортной рыбы были обильными. Торговля шла удачно. А домосмотрители — двухякорники, выполняя строгий приказ своего капитана, отправили письмо в Крым.

Проезжая мимо симферопольского Главпочтамта, Остап приказал остановиться. Войдя в здание, он встал в очередь к окошку, где выдавалась почта до востребования. И получив от своих мариупольских порученцев первое письмо, Бендер с довольным видом вышел к своим компаньонам. Уселся на свое командорское место и начал читать его вслух:

«Здравствуйте наш капитан Остап Ибрагимович, стивидор Александр Балаганов и главный механик Адам Казимирович! У нас всё хорошо. Присматриваем за Звонком и вместе с водолазом-инструктором Федором Приходой рыбачим на «Алых парусах». Пошла осенняя путина и рыбы предостаточно. Организовали артель из нас троих: Прихода, Савва и я, Исидор. Улов возим в Сталино, так как в Мариуполе рыбы навалом. Поэтому и цены на базаре низкие. Всё было бы у нас хорошо, Остап Ибрагимович, если бы сбыт рыбы был здесь. Сдавать на рыбоконсервный невыгодно, да и бракуют многое из улова. Поэтому посоветовались с Федором Николаевичем и Сан Санычем и купили лошадку с бричкой. Лошадь поставили в бывшем гараже вашего автомобиля. Рыбу в Сталино вожу я, Исидор Кутейников. А чтобы рыба была у нас не только свежая, соленая и вяленая, то в дальнем углу двора смастерили и коптильню. На вырученные деньги думаем расширить свою артель. Взять в компанию еще двух рыбаков. У одного имеется весельный с парусом баркас. А когда рыбный улов увеличится, а вместе с ним увеличится и прибыль от продажи, то думаем купить и другую лошадку. Вот как мы живем в вашем доме, с вашей легкой руки, дорогие друзья. Шлем вам горячий азовский привет и пожелания хорошего здоровья и успехов.

Исидор Кутейников,

Савва Мурмураки,

Федор Прихода.

Еще. Когда писали вам письмо, то Звонок глаз не отрывал от нас. А когда заканчивали писать, то он залился звонком. Значит, привет и от него!»

— Ну что же, — удовлетворенно усмехнулся Остап, всовывая письмо в конверт. — За такое короткое время наши домосмотрители вот как развернули дело. Даже коптильню во дворе смастерили.

— Командор, если ничего у нас не получится…

— Вот вы опять, Шура Шмидт, — окрысился на него Остап. — Со своим неверием. Как это не получится, — злился он. — Как не получится! Адам, ну вы только посмотрите на него, а?

— Да, если по справедливости, как вы говорите, братец Балаганов, нельзя же всё время быть таким Фомой неверующим.

— Как неверующим, как неверующими?! Я в смысле нашего дома, в смысле рыбных дел, что в Мариуполе живые дела у наших друзей.

— Ладно, замнем для неясности, — строго оборвал его Остап, — Поехали, Адам.

Это было письмо, как говорится, первая ласточка. А когда компаньоны-искатели обосновались в Ялте, то Бендер сообщил в Мариуполь, что первое письмо ими получено и чтобы они уже писали на домашний адрес.

Да, дела у вторых компаньонов Бендера шли в Мариуполе удачно. Но тут к ним пожаловал инспектор из налоговой конторы. Но это было не самое страшное, инспектора они умаслили копченым осетровым балыком и толикой деньгами. Но когда от него же узнали причину его прихода, то оказалось что в налоговую инспекцию поступило заявление от гражданки Писаревой, что Мурмураки Савва Саввович, руководя рыболовецкой артелью, зашибает большие деньги, а налоги не платит. И когда Мурмураки услышал фамилию написавшей донос, то подскочил в гневе:

— Так это же моя бывшая жена Мира! Вот ссука-а…

Но это было только началом подлого поведения этой женщины. Оставившей своего первого мужа, обесчестившей второго, и в отместку, что возврат её решительно отверг Савва, она пошла по пути, прямо сказать надо, грязному и клеветническому, презираемому и осуждающему всеми, даже мало-мальски порядочными людьми.

И начались эти самые козни бывшей супруги Саввы Саввыча Миры после того… Впрочем, все по-порядку, что бы стало яснее читателям.

Железнодорожное вокзалы — ворота города. Каждый день через эти ворота проходят сотни отъезжающих и приезжающих пассажиров. Они всегда спешат. Бегут на поезд, суетятся и толкаются у поезда. С шумом занимают места в трамваях, в извозчьих пролетках и экипажах и, конечно, в скандальной очереди к автотакси.

В наше время пассажир полюбил такси страстно.

Во-первых, пассажир спешит, тут быстрота передвижения. Во-вторых, пассажир стремится к удобству, тут комфорт. В третьих, пассажир любит шик, тут, пожалуйста, он может пофорсить. В четвертых, пассажиру неудобно и тяжело с багажом. Некоторые умудряются ездить даже на отдых с тремя чемоданами вещей, тут к услугам пассажира вместительный багажник автомобиля.

И он, пассажир, скандалит в очереди, ждет машину, не считаясь со временем. Страдает в томном ожидании поскорее занять такси. И вот занял! Занял и помчался, обгоняя ветер, медленные и тягучие трамваи. И тогда пассажиру становится удивительно хорошо, очень хорошо. Особенно тому, кто любит форс. Он сидит спесиво на мягком сидении в позе номенклатурного работника и уже не замечает своих недавних сограждан, вминающих асфальт каблуками, хотя задние места в его такси совсем свободны. Кривая настроения такого пассажира в эти минуты пикой взмывает вверх и сердце его радостно трепещет от удовлетворения своим я. И только взглянув на счетчик, кривая его настроения несколько приспускается. А счетчик, этот бойкий работник, недавно введенный в обиход автослужбы накручивает себе свое, положенное по тарифу и щелкает время от времени, переводя копейки в рубли. И вот возвышавшийся пассажир прибывает к месту своей поездки. С важным видом приоткрывает дверцу автомобиля и небрежно смотрит на цифровое лицо счетчика. И тут, этот маленький неутомимый аппаратик беспристрастно сдергивает с пассажира радушное настроение, как опытный скорняк сдергивает с кролика шкурку. А тут еще водитель попадется такой, не спешит сдачу дать. И пассажир уже не пассажир, он сразу становится самим собой, а ни каким-то там важным лицом и топает не совсем весело, как все смертные, к своему дому.