Дмитрий Ненадович - Повесть о потерянном времени

Общаясь таким философским образом, сослуживцы вошли в кафе и, разместившись рядом с небольшим фонтанчиком, заказали какую-то по-иностранному хитро названную снедь и простой напиток, изготовленный по русскому рецепту и носящий иконно русское же название «Абсолют». Вернее, заказывал Игорь, а Сергей только кивал, ничего не понимая, в такт незнакомым словам, небрежно произносимым отставным майором.

Вскоре принесли какие-то дымящиеся сосуды, и Сергей впервые увидел того, кого никогда не встретишь в родной природе. Имя ему было лангуст. Несмотря на явное созвучие названий, на мангуста он был явно не похож. А мангуста Сергей видел однажды в зоопарке и, как-то, даже смотрел про него мультфильм.

Неуверенно ковыряя щипцами панцирь таинственного незнакомца и отвечая на вопросы собеседника о сегодняшнем военном житии, Сергей вдруг задал Лукьянцеву один встречный и сакраментальный по своему содержанию вопрос:

— А вот скажите, уважаемый мной «буржуин» по имени Игорь, Вы можете допустить голодную смерть защитника отечества, а заодно и всей его семьи?

— Нет, конечно, — слабо икая ответила мужская особь «акулы капитализма», — у меня как раз есть для тебя предложение. Взял я тут по случаю в аренду два участка земли под строительство автомобильных стоянок. Возьмёшься?

— Легко.

— А вот это мы посмотрим. Ты когда-нибудь чем-нибудь подобным занимался?

— Нет, конечно. Но ты ведь знаешь разницу между командиром взвода и профессором?

— Нет.

— Разница между ними состоит в том, что профессор знает в своей предметной области всё, а преподаёт только определённую дисциплину, а командир взвода не знает ничего, но обучает свой взвод по всем направлениям военных и политических знаний.

— Понятно. Ну давай, подруливай ко мне в офис где-нибудь к половине двенадцатого.

— Что так поздно-то?

— Не царское это дело бегать к девяти на работу.

Так начался первый опыт майора в деле строительства капитализма. Он разыскивал на автобазах грейдеры, заказывал на заводах и базах самосвалы щебёнки и асфальта и даже сам оборудовал осветительными сетями площадки, предварительно умыкнув катушку с кабелем с академической свалки. Через две недели после начала работ был подписан первый договор о постановке автомобиля на новенькую, асфальтированную и освещённую стоянку. Из условий договора явно явствовало, что администрация автостоянки ответственности за сохранность автомобиля не несёт.

— Как же так? — недоумевал майор-нью-капиталист, потрясая договором перед лицом юриста в офисе Лукьянцева, — за что же граждане нам платить будут?

— А Вам хочется нести ответственность за их автомобили? — удивлённо отвечал вопросом на вопрос юрист (слово «юрист» в то время означало не только профессию, но ещё и национальность. Один известный политик так прямо и говорил в телеэфир: «Мать у меня русская, а отец — юрист»), — там же любая иномарка дороже самой стоянки… А платить они нам всё равно будут. Гражданам всегда кажется, что на стоянке оно всё же как-то понадёжнее будет… Нежели чем во дворе… Психология, однако… Надо её учитывать при юридически не совсем законном отъёме денег у богатенького населения.

И действительно, граждане с радостью заключали договора и платили по ним. А что? Асфальт, освещение, суровые лики охранников… Наверное, всё оправданно… Тяжело приходилось Сергею только с бандитствующими элементами, часто приезжавшими на стоянку лишь глубокой ночью. Бандосы хвастались специально дожидавшемуся их Сергею своими космическими проигрышами в казино и при этом отказывались платить за стоянку:

— Старик, ты же знаешь, я на своей земле никому не плачу…

— На своей земле? Может ты ещё и кадастровый план мне покажешь?

— Чё-чё? Ты кого пидорасом обозвал?

— Я сказал: кадастр!

— А эт чё такое-то? Да ладно… Можешь ничего мне не втирать… Мне всё равно этого ничего не надо… Ни кадастров, ни пидорастов. Гы-гы-гы.

— Что: «Гы-гы?» Ты бабки платить собираешься?

— Ну ладно…, что за непонятки? Ты же знаешь, о чём базар…

— Ни хрена я ничего не знаю, никакого «базару», кроме того, что раз заехал, значит бабки плати… Здесь тебе, браток, не богодельня, а нормальное капиталистическое предприятие.

— Да я счас всю твою стоянку, в натуре, разнесу. Ты мне щас сам бабки платить будешь, всю кассу сдашь мне щас!

Произнося подобные словесные угрозы бандосы, как правило, тут же выхватывали из разных мест своего простого гардероба смертоубийственное оружие различного типа и производства, но Сергею всегда удавалось быть чуточку быстрее подгулявших братков. Одним хорошо натренированным приёмом он производил молниеносный захват бандитствующих граждан за запястье с уводом ствола в сторону, а затем резко выкручивал этим воинственным проходимцам накачанные в специальных залах руки, которые, как-то по особенному, противно хрустели, и орущие от негодования братки тут же роняли свое грозное оружие наземь. Сергей деловито одевал на толстые запястья бесчинствующих граждан наручники, приковывая их к железному столбу, служащему одной из опор для сторожевой будки. На этом ржавом столбе из-за суетливых движений этих до предела беспокойных граждан со временем даже образовался серебристый металлический след. Закончив возиться с наручниками, Сергей поднимал с помощью носового платка случайно упавшее бандитское оружие и иногда с видимым любопытством рассматривал его. Ведь порой, вместо набивших оскомину «макаровых» и «ТТ», попадались экземпляры дореволюционных револьверов из вороненой стали, маузеров и даже оружие явно иностранного производства временами попадалось. «Как же пацаны всё это с собой постоянно возят? Кругом же милиции полно, а машины даже чаще останавливают, чем пешеходов… Неужели постоянно откупаются?» — постоянно недоумевал в таких случаях Сергей и вызывал на подмогу «крышу» бизнесмена Лукьянцева. «Акула» оставил ему мятый листок бумаги, на котором так и было написано «крыша» и далее следовал номер телефона, по которому предписывалось звонить в особых случаях. Что такое «крыша» майор представлял себе очень слабо. Нет-нет, в буквальном смысле содержание этого слова у него не вызывало сомнений с самого детства, но тут же был какой-то другой смысл, вот он-то и вызывал непонимание. Всё дело в том, что обычная крыша защищает от какой-либо опасности, угрожающей сверху, а «крыша» в ином смысле никаких угроз сверху предотвратить не могла. У нас ведь кто сверху? Государство. А ещё выше Всевышний. Вопрос защиты от всегда справедливой кары Всевышнего можно оставить без комментариев: ежели Он чего на счёт вас решил, то ничего вам уже не поможет, «ибо нищ есьм и окаянен». Остаётся только государство. Но государство в то время настолько деградировало, что никого не могло защитить по определению. Даже самоё себя. Ну и причём здесь тогда «крыша»? Откуда взялся этот слэнг, употребляемый в тех случаях, когда требовалось приструнить одних бандосов с помощью других? Непонятно. Логичней было бы назвать это явление как-то по другому, например: «скорая психологическая помощь угнетённому предпринимателю». Или же: «общество защиты попранных прав коммерсанта». Так, конечно, длиннее получается, но зато появляется смысл.