Борис Привалов - Не проходите мимо. Роман-фельетон

Калинкина побывала в адресном столе и после многочасового разбирательства установила, что в районе Таракановского тупика прописан Н. Н. Чижиков, закройщик ателье верхнего платья.

Сегодня утром Калинкина отправилась на квартиру к забывчивому Чижикову. После очередного запоя закройщик бюллетенил. К визиту Нади он остался равнодушен. И на уставно-инструкционный вопрос: «Не было ли вами, гражданин Чижиков, недели три назад забыто что-нибудь в трамвае?» — ответил отрицательно.

Надя растерялась. Это был первый случай в ее практике — владелец отказался от своих вещей! Калинкина даже показала Чижикову чемодан, доселе аккуратно завернутый в чистую холстинку.

— Нет, — помахал головой закройщик, — отродясь таких не имел… До свиданья!

Надя, выйдя во двор, задумалась. Кругом, мешая ей сосредоточиться, верещали впавшие в футбольный азарт ребятишки. Когда крики форвардов раздались над самым ухом, Калинкина увидела, что она стоит на линии штрафной площадки, а к ее ногам катится видавший виды пожилой футбольный мяч.

— А если он нарочно отказался от чемодана? Чтобы не давать объяснений по поводу кож? — вслух подумала Надя и ударила по мячу, стараясь попасть в ворота.

Мяч шмыгнул мимо ошарашенного вратаря-малолетки, игроки завопили еще громче, и сразу же началась дискуссия: засчитывать гол или нет? По футбольным правилам мяч, отскочивший от постороннего предмета, оказавшегося на поле, в ворота, засчитывается. Суть спора заключалась в другом: может ли девушка сойти за предмет и что вообще подразумевать под словом «посторонний»?

Пока кипели страсти, Надя ушла со двора, села в трамвай № 6 и поехала в ателье, профорганизация которого аккуратно оплачивала чижиковские запои.

Мастера сразу признали чемодан:

— Десять лет с ним Никодимыч ходит!

— Давай, дочка, передадим ему! Можешь довериться!

Надя попросила извинения за беспокойство и вернулась в бюро. Рассказав начальству все перипетии своего утреннего похода, Калинкина выжидательно замолчала.

— Улики имеются, — подвел итог директор.

— Я буду звонить в милицию, — сказала Надя. — Это теперь уже ее дело.

И через десять минут за чемоданом заехал шустрый паренек в кепочке. Надя запротоколировала свои соображения и описание утреннего похода к Чижикову.

— Спасибо, — поблагодарил паренек и исчез.

Директор кончил было обмахиваться своей тюбетейкой, Надежда села за приходную книгу, и жизнь бюро находок стала входить в свою обычную колею, как вдруг снова заработала тюбетейка-веер. Лицо директора приняло испуганное выражение.

— Он! — пробормотало начальство. — Опять он!

Надя проследила направление директорского взгляда и увидела в большом застекленном окне знакомые фигуры двух операторов — Юрия Можаева и Мартына Благуши.

…Раскланявшись с Надей, Юрий направился к стоящему на пороге своего стеклянного закутка директору.

— Мы снимаем очерк о семье Калинкиных! — предъявляя удостоверение кинохроники, представился Юрий. — Я хочу взглянуть на обстановку, в которой протекает трудовой процесс одной из наших героинь. И, если удастся, заснять несколько кадров.

Директор пожал руку Можаеву и, косясь на Благушу, который о чем-то оживленно беседовал с Надей, прошептал:

— Прошу вас, товарищ оператор, на минуточку ко мне… Для конфиденциального разговора.

Юрий положил аппарат на стеллаж с забытыми и потерянными и прошел в директорский аквариум.

Руководитель камеры притворил дверь и плюхнулся в кресло. Мохнатая темнорозовая тюбетейка вертелась в руках директора с пропеллерной скоростью. Бросая испуганные взгляды на видневшегося вдали Мартына, директор произнес громким шопотом:

— Вы хорошо знаете молодого человека, с которым пришли?

— Да, — тоже почему-то переходя на шопот, сознался Юрий. — Он мой друг.

Директор упал в кресло. Махнул тюбетейкой в сторону стула: садитесь, мол.

Можаев присел.

— Очень странные у вас друзья, юноша. Это знаете кто? Рекордсмен потерь! Чемпион рассеянных! Мой кошмар! Стихийное бедствие!

— Да мы всего девять дней в вашем городе, — сказал Юрий. — И мой товарищ, по имеющимся у меня сведениям, вполне нормальный человек… Потери — они бывают у всякого… Но насчет рекордов не слышал… Может, вы путаете его с кем-либо?

— Нет, — шлепнув тюбетейкой о стол, сказал директор. — Я не преувеличиваю и не путаю. Я даже знаю его фамилию — Благуша! Верно? Так вот — это загадка природы. Он ходит к нам восемь дней подряд. Вчера и позавчера был два раза. Надя часто бывает в разъездах, так что я заменяю ее на выдаче вещей. И вот сижу, приходит он. Озирается растерянно по сторонам… Видит меня и очень смущается. Я его спрашиваю: «Что вы потеряли, молодой человек, и что вы хотите найти?»-Он смущается еще больше и говорит: «Зонтик».

— Зонтик? — изумился Юрий. — Это занятно. Мартын под зонтом — феерия!

— Да, да… Зонтик. Я записываю, где произошло событие, когда… Он путается… Наконец все оформляем. «Зайдите завтра, — говорю, — зонт будет ждать вас». Ваш друг приходит на следующий день — Нади снова нет, снова сижу я. Калинкина уезжала в автобусный парк — получить забытые в течение дня вещи. Вы думаете, нас только двое сотрудников? Нет, все жители города — наши работники… В Красногорске вы можете оставлять вещи, как в собственной квартире, — никуда они не пропадут… Так вот, приходит этот… друг… Я, знаете, в шутку его спрашиваю: «Опять потеря?» Он как-то очень вяло говорит: опять, мол, и опять зонтик… Понимаете? Уже два зонтика! Заполнили карточку — он уходит. На следующий день та же картина. Надя поехала отдавать вещи одному инвалиду — потерял человек часы, сам передвигается с трудом, мы обслуживаем таких на дому… А у меня на столе — груда калош. Был, знаете дождь накануне; в такие дни у нас косяком идут калоши, плащи, зонты… И выясняется, ваш приятель забыл калоши… На следующий день — чемодан. Потом — пудель по кличке Эскалоп, потом…

— Подождите, — сказал Юрий, — у меня завихрение мыслей… Этого не может быть… Пудель… калоши… Бред!

— Конечно, бред! — радостно вскричал директор. — Ведь ни одной из этих потерь мы ему не смогли вернуть… Понимаете — ни одной! Ладно, Эскалоп мог сбежать. Это, так сказать, проходит по рубрике «самодвижущегося имущества»! Но все остальное? Мистика! У нас в городе процент честности растет из года в год. Сейчас он равен девяноста пяти. Это значит, что из ста заявок об утерянных вещах мы удовлетворяем девяносто пять. А сейчас из-за вашего друга у меня вся статистика полетела кувырком… Из-за этих процентов уже звонили из прокуратуры. Выходит, какая-то шайка появилась в городе!

Десять заявок вашего приятеля сбили процент честности на восемь процентов! Кроме тою, мой потерянный аппетит и мой пропавший сон. Эти вещи — вы еще, может быть, не знаете, но я-то в курсе — найти и вернуть гораздо труднее, чем пару калош…