Артур Гафуров - Учитель Истории

Внутри светло и опрятно, но тихо: занятия начнутся только с завтрашнего дня. Пустующий гардероб, скамейки для переобувания вдоль стен, чисто вымытые полы…

— А, вы уже приехали!

Я поднял глаза и увидел невысокую чуть полноватую женщину в зеленом строгом платье. Она как раз спускалась по лестнице со второго этажа, и секундой позже, не окликни она меня, я и сам бы заметил ее.

— Приехал, — отозвался я. — Елена Ильинична, полагаю?

— Да, совершенно верно, — женщина подошла ближе, и оказалось, что она очень привлекательна внешне. — А вы Филипп Анатольевич?

— Можно просто Филипп. Я еще не настолько стар, чтобы обращаться ко мне по отчеству.

— А я, значит, стара? — дружелюбно улыбнулась она.

— Вы педагог, — машинально ответил я. — А педагогов всегда называют по имени-отчеству.

— Тем не менее, можете называть меня просто Леной.

Женщина протянула мне руку: помедлив немного, я легонько пожал ее. Ну не целовать же!

Повисла неловкая пауза.

— Поднимемся в учительскую? — наконец спросила Елена Ильинична, точнее, просто Лена. — Я введу вас в курс дела, заодно расскажу, что собой представляет наше заведение. Я так рада, что Павлик согласился выделить одного из своих сотрудников, чтобы помочь мне! Да и не только мне — всей школе! Честное слово, так сложно найти хорошего специалиста в нашем захолустье…

— Боюсь, вы во мне разочаруетесь: весь мой педагогический опыт ограничивается исключительно собаками.

— Если честно, — вздохнула она. — Порой мне кажется, что дети недалеко от них ушли.

— Все так плохо?

— Не возьмусь описать, насколько… Когда я училась, все было совсем не так: желание, энтузиазм, соревновательность. Мы стараемся изо всех сил, бьемся за каждого ученика, но… Осторожнее, здесь высокий порог. Перед самыми каникулами Кирилл Щербаков все передние зубы себе выбил. Просила же убрать, раз в месяц кто-нибудь да споткнется. Дети носятся, как угорелые — неужели сложно выдернуть два гвоздя?

— Да уж… — неразборчиво пробормотал я.

— Ой, — вдруг спохватилась она. — Вы не подумайте чего, я тут прямо с порога начала жаловаться. У нас хорошая школа, лучшая в городе… Из тех трех, что имеются. А я наговариваю всякого.

— Ничего, ничего…

— Просто усталость накопилась, вот и не всегда получается сдержаться. В праздники не отдохнула толком, одни нервы: учителя правоведения найди, дополнительные кружки для первоклассников организуй, сантехника нового из запоя выведи, чтобы он туалет на втором этаже починил — все на завуче. Еще квартира эта последний месяц покоя не дает. Как Юлиан заявился под новый год — так и все, туши свет. Ни сна, ни покоя. Я сейчас тебе документы покажу, ты просто обалдеешь. Это надо же такое написать! Дочка тоже узнала, ходит сама не своя. Они с отцом никогда особо не ладили, теперь же я боюсь, как бы она ему чего не сделала. Яна девочка хорошая, но подросток, а у них каша в голове. Учиться совсем не хочет, ей бы только свою музыку слушать да с друзьями тусоваться. А у вас есть дети? А планируете?

Она болтала без умолку, перескакивала с темы на тему, с «ты» на «вы» и обратно, так что, когда мы, наконец, добрались до учительской, я уже немного притомился. Однако там меня ждала награда: горячий чай со сладостями. После чаепития я был оперативно посвящен в суть имущественного спора, разразившегося между Еленой и ее бывшим супругом. К счастью, исковое заявление имелось в письменном виде, обошлось без пересказа методом «испорченного телефона».

— Ну, что думаешь? — спросила Елена, когда я бегло пробежал глазами короткий текст иска.

А что тут думать? Дело изначально представлялось сложным, а выяснив правовую позицию своего оппонента, я совсем расстроился. Собственность была оформлена на экс-супруга, и теперь он собирался прописать в квартире свою нынешнюю жену и еще двух дочерей. После чего в его планы входило приватизировать недвижимость и продать по долям. Разумеется, ни Лену, ни ее дочку такой вариант совершенно не устраивал — при сложившемся раскладе они бы имели право только на одну треть от своей нынешней жилплощади. Но бывший муженек полностью в своем праве, как тут добиться признания утраты права владения? По данным делам положительная практика — один иск из тысячи. И тот горит уже на стадии апелляции.

— Мда… — наконец, изрек я, перечитав бумажку еще раз (исключительно для того, чтобы потянуть время). — Тут все не очень хорошо… Есть трудности, но…

— Но…?

Это были явно не те слова, которые она рассчитывала услышать. А я что? Пространный ответ — лучшая самозащита от последующих упреков на случай провала. Поле для маневра, так сказать.

— Но я возьмусь за это дело.

Елена тут же снова заулыбалась.

— Я уверена, что вы справитесь! Вы ведь справитесь? Ты справишься. Не пустишь их к нам в дом? Я не хочу, чтобы они селились у нас.

Не хотелось расстраивать женщину, поэтому я лишь неуверенно кивнул, но затем почти сразу добавил:

— Пятьдесят на пятьдесят.

— Это хорошо! — обрадовалась она. — А здешний юрист сказал, что шансов никаких…

— Что он понимает…

«Честный человек, побольше бы таких среди нашего брата».

Настроение испортилось: похоже, я приехал сюда напрасно. Пашиной сестре едва ли удастся помочь, я только зря ее обнадежил. Но раз уж взялся за гуж, будем дюжить. Предварительное слушанье через пять дней — посвятим их работе. Авось, что-нибудь да найдется.

— А что насчет курсов правоведения, — спросил я, убирая документы в портфель. — Когда начнутся занятия?

— Курсы правоведения, — Лена тут же переключилась со своих проблем на школьные. — Я думаю поставить занятия на пятницу шестым-седьмым уроками. Это будет факультатив для старших классов, с девятого по одиннадцатый, а в пятницу как раз у всех свободный час. Следовательно, первый урок у вас четырнадцатого. Успеете подготовиться?

— Должен успеть.

«Видимо, ради просвещения ваших детишек придется пожертвовать частью времени, которое я собирался потратить на подготовку к защите ваших же интересов. Знать бы еще, сколько именно времени уйдет на эту самую подготовку».

— Замечательно! — она поднялась со стула, на котором до того сидела, и прошла к шкафу. Я ожидал, что сейчас мне вручат методические материалы и прочую полезную информацию для начинающих педагогов, но… — Вот, держите. Это пропуск. В учебные дни на входе дежурит охранник, он вас еще не знает.

— Эээ… Спасибо… — я повертел в руках кусок заламинированного картона, на котором строгим черным маркером были выведены слова «Пропуск временный». — А книги у вас есть?

— Книги? — не поняла женщина.

— Ну, да, книги. По правоведению. На базе которых я буду готовиться к урокам.