Артур Гафуров - Учитель Истории

В ответ Лена часто заморгала.

— А таких книг нет.

— То есть… — я запоздало сообразил, что лицо мое в тот момент вытянулось, как у мастиффа. — Как нет?

— Так нет, — повторила она. — Раньше правоведение у нас не преподавалось, в школьной библиотеке никаких актуальных материалов я не нашла. Можно, конечно, сходить в городскую, она у нас большая… Но это уж вы сами, хорошо? Перед началом новой четверти столько хлопот… Я банально всего не успела. Прости, что не предупредила раньше.

— Ладно… — я поднялся с места, понимая, что большего вряд ли добьюсь, но вдруг вспомнил, что у меня есть еще одна нерешенная проблема. — Лена, а вы… ты не знаешь, где бы я мог сегодня переночевать? В гостинице мест нет, а комнату в общежитии еще не подготовили.

Молодая женщина нахмурила лоб.

— Не подготовили? Ах, да, я же говорила к понедельнику… Тогда ты можешь остаться у меня! То есть, у нас.

— У вас? — вообще-то я надеялся, что мне просто подскажут адрес, где можно на ночь снять комнату. — А я не помешаюсь?

— Нет, что ты! Яна переночует со мной, а ты займешь ее комнату. Заодно покажу тебе квартиру, которую придется защищать. Это близко, всего через пару кварталов. У нас тут все близко, как ты мог заметить. Соглашайся, у нас не так часто бывают гости!

Мне ничего не оставалось, кроме как принять ее приглашение.

— Молодой человек, вы уходить не собираетесь? Я отлучусь на полчаса. Обед дома забыла.

— Нет, не беспокойтесь… — я оторвался от книги и, подслеповато щурясь, посмотрел на пожилую библиотекаршу. — Идите, конечно. Я пока здесь буду.

— Вот спасибо! Присмотрите за моим хозяйством, хорошо? — не дожидаясь ответа, она тут же упорхнула, только дверь хлопнула, впустив внутрь порцию уличного мороза.

А я бессильно откинулся на спинку ветхого стула. Стул обиженно заскрипел: отвык, бедолага, от подобных нагрузок, да и возраст уже не тот. Но мне было плевать на чувства разваливающейся мебели: сил больше не было. Хотелось спать. И есть. И уйти.

Но нельзя.

С самого раннего утра я всего себя посвятил изучению специальной литературы в бесплодных попытках постигнуть азы преподавательского искусства. Это оказалось не так просто, как представлялось вначале. Требовалось оперативно подготовить сверхсжатый учебный курс (всего на восемь академических часов) и уместить туда все важные аспекты правовой науки. А потом как-то донести все это до учеников. Но как понять, какие аспекты важные, а какие нет? Сколько времени уйдет на изложение той или иной темы? В каком порядке подавать материал? В какой манере излагать его: научным языком или объяснять «на пальцах»? Какие задания давать на дом? Как потом их проверять? Голова кругом идет, неплохо бы чайку… В смысле, напиток, а не птицу.

По счастью, городская библиотека, несмотря на общую ветхость, держала свой фонд в полном порядке. И, более того, активно его пополняла. Так что в моем распоряжении оказались вполне современные пособия по педагогике, теории и истории права, а также мало-мальски актуальные методические материалы. Оставалось лишь все это прочитать, систематизировать и применить на практике. В этом-то и заключалась главная загвоздка. Похоже, за годы непыльной работы юристом-судебником я немного разучился оперировать большими объемами информации. Говоря «большие объемы», я имею в виду действительно большие… Как на сессии в универе, когда за одну ночь выучиваешь больше, чем за полгода хождения на лекции. А многое из университетского курса банально успело забыться, а что-то и поменялось: юриспруденция не стоит на месте, она постоянно развивается, совершенствуется. Нужно наверстывать. Но время, время…

Времени вдруг стало катастрофически мало.

Вчерашний вечер целиком был посвящен выслушиванию проблем, свалившихся на головы младовской ветви семейства Телига. Расположившись на кухне, мы с Еленой досконально изучили все имеющиеся документы, после чего я честно заявил, что особых перспектив не вижу. Ну да ладно, в эфире не новости. Хотя, квартирка, кстати, и вправду оказалась стоящей: просторная, двухкомнатная — за такую не жалко и посудиться.

После моего неутешительного вердикта начались жалобы.

— Ох, ты бы знал, Филипп, как сейчас тяжело приходится. На мне ведь и школа, и дочь. Где-то дашь слабину и все — ту же вылезают проблемы. У нас в провинции с образованием вообще беда. Хороших учителей мало, а те, кто есть… Скажем так, не всегда отвечают квалификации. И это притом, что у нас в городе свое педучилище! Но порой сложно найти даже человека с педагогическим образованием, который согласился бы работать в школе. Да вы сами тому наглядный пример. Вот взять, к примеру, нашего трудовика, Иван Иваныча. Золотой ведь человек! Но пьет, столько пьет… Да ладно бы сам пил, он еще и детей подбивает! С одиннадцатиклассниками в день Победы бутылку раздавил в подсобке! Каково, а? А историк? Нет, он хороший человек, я не спорю. Но с такими тараканами… В другое время такого бы не взяли. Дети ведь… Но все равно мы пока держимся. В прошлом году наша девочка третье место по области заняла, на олимпиаде по русскому языку. И в позапрошлом тоже… Но то капля в море. Работы в Младове практически нет молодежь либо уезжает, либо опускается. И уровень преступности высокий… Вы не смотрите, что городок с виду тихий, в тихом омуте сами знаете, кто живет. А у Янки вообще одна улица в голове. Раньше дома ее было не застать, до темноты где-то носило. Лишь сейчас стала чаще появляться, но тоже не к добру: теперь у нее лучший друг — интернет. С ним днюет и ночует, глаз от экрана оторвать не может. И вот закономерный итог: зрение ухудшаться началось.

Я лишь молча кивал, изредка поддакивая и задавая наводящие вопросы.

Яна, дочка Елены, в разговоре участия не принимала. Встретив нас на пороге, она уперла руки в бока и критически осмотрела меня с ног до головы.

— Это тебе мою комнату отдали?

— Всего лишь на ночь, — попытался оправдаться я, попутно стягивая с ног ботинки.

— Я знаю. Тебе сколько лет?

— Двадцать восемь. Через месяц будет двадцать девять.

— Двадцать восемь… — она оценивающе прицокнула языком. — Не, староват. Но тачка у тебя ничего такая. Только помыть надо.

И ушла к себе в комнату — то ли собирать вещи к временному переезду, то ли просто вернулась к своим виртуальным делам. До конца вечера я больше ее не увидел.

Утром и мама, и дочка ушли в школу: одна работать, вторая — учиться. Меня Елена отчаянно зазывала пойти вместе с ними — познакомиться с коллективом, погрузиться в рабочую обстановку — но я отказался, сославшись на занятость. Не хотелось выслушивать неудобные вопросы типа: «А вы вообще умеете преподавать?» — а потом беспомощно мекать, выдумывая ответ в стиле: «Зависит от того, что считать преподаванием. Вот Гегель говорил…». Нет уж, сначала просвящусь, как следует, а уж завтра пойдем знакомиться.