Ллойд Осборн - Несусветный багаж

Слегка обеспокоенные, они прошли весь перрон и на западном его конце разглядели щуплую фигуру, прислонившуюся к колонне. Фигура эта, несомненно, была погружена в глубокое раздумье и, устремив взор в вокзальное пространство, не замечала, что кто-то к ней приближается. Майкл приостановился.

— Эге! — сказал он. — Неужто это и есть автор послания? Ежели так, то я сматываю удочки. — Но слегка подумав, добавил более веселым тоном: — Впрочем, нет. Давайте отвернемся на минутку. И отдайте мне очки.

— Но ведь вы согласились, что в очках буду я, — запротестовал Питман.

— Да, но этот человек меня знает.

— Он вас знает? А как его зовут?

— Он доверил мне свои тайны, — заявил адвокат. — Могу вам только сказать, что, если это он дал объявление (что весьма вероятно, потому что он явно подвержен мании преследования), вы можете с чистой совестью выдвигать свои требования. Он у меня в руках.

Очки сменили владельца. Питмана хорошие новости несколько приободрили, и наша парочка подошла ближе к Моррису.

— Вы ожидаете мистера Уильяма Бента Питмана? — спросил учитель рисования. — Это я.

Моррис поднял голову. Передним стоял невзрачный человек в белых гетрах и рубашке с неприлично низким воротничком. В полушаге за ним стоял другой, более плотный мужчина в плаще, в очках и в охотничьей шляпе. Решаясь на то, чтобы вызвать нечистых духов из самого пекла, Моррис должен был учитывать, что они таки в самом деле появятся. Но в первую минуту он испытал некоторое разочарование. Приглядевшись же повнимательней, сформулировал свое впечатление более четко: никогда в жизни он не видел более нелепо одетых людей.

— Я должен поговорить с вами наедине, — заявил Моррис.

— О, пусть вас не смущает присутствие мистера Эпплби, — ответил Питман. — Он все знает.

— Все знает? Вы что, осведомлены, о чем я собираюсь с вами разговаривать? — спросил Моррис. — Речь пойдет о бочке.

Питман побледнел, но это было признаком не страха, а искреннего возмущения.

— А, так это вы! — крикнул он. — Вы преступник!

— Вы все еще настаиваете, чтобы я говорил в его присутствии? — спросил Моррис, не обращая внимания на суровые обвинения.

— Все и было в его присутствии. Он как раз и открывал бочку; так что ваша преступная тайна ему известна так же, как и Провидению, и мне самому.

— Ах вот как, — ответил Моррис. — А что вы сделали с деньгами?

— Понятия не имею ни о каких деньгах, — заявил Питман.

— Не надо прикидываться. Я вас выследил. Вы явились на вокзал, святотатски переодевшись священником, завладели моей бочкой, ограбили труп, затем сняли со счета и присвоили денежки. Я был в банке! Я следил за каждым вашим шагом, и все ваши возражения смешны и бессмысленны.

— Моррис, не увлекайся, — сказал вдруг мистер Эпплби.

— Майкл! — воскликнул Моррис. — И ты здесь?

— Вот именно. И я здесь. И здесь, и везде, дорогой мой. Каждый твой шаг зафиксирован; детективы ходят за тобой, как тени, и каждые полчаса шлют мне донесения. Я не считаюсь с расходами.

Лицо Морриса стало пепельно-серым.

— Ладно, мне уже все равно, меня ничто не остановит, — кричал он. — Вот этот человек получил деньги по моему чеку. Это кража и я требую вернуть мне деньги!

— Ты допускаешь, чтобы я тебе солгал? — спросил Майкл.

— Не знаю. Мне нужны деньги.

— Так вот, кроме меня никто к трупу не прикасался, — начал Майкл.

— Ты? Майкл! — Моррис отпрянул в изумлении. — Так почему же ты не известил всех о его смерти?

— Ты о чем, черт возьми, толкуешь?

— Кто сошел с ума, я или ты? — не успокаивался Моррис.

— А может быть, Питман? — предположил Майкл.

Трое мужчин таращились друг на друга в изумлении.

— Это кошмар какой-то, — пожаловался Моррис. — Ужасно, но я не понимаю ни слова из того, что вы мне говорите.

— Уверяю тебя, что и я ничего не понимаю, — утешил его Майкл.

Снова наступила пауза, в течение которой Моррис с дебильным выражением лица тыкал пальцем в своего кузена.

— Я что, совсем рехнулся? Откуда у тебя бакенбарды?

— А, это ерунда, не обращай внимания.

Во время очередной паузы Моррис испытал чувство, как будто он повис на гигантских качелях, вознесших его сначала вверх, а затем низвергнувших на перрон вокзала.

— Попробуем подвести итоги, — сказал Майкл. — Если все это сон, то я хотел бы, чтобы Тина меня разбудила и подала завтрак. Вот этот мой приятель, мистер Питман, получил по почте бочку, которая, как оказалось, была предназначена для тебя. В бочке был труп мужчины. Ты каким-то образом его, очевидно, пришил…

— Я его пальцем не тронул, — запротестовал Моррис. — Этого-то я все время и боялся. Ты подумай, Майкл! Разве это похоже на меня? У меня много недостатков, но я и мухи не способен обидеть; а тут такая потеря для меня. Он погиб в железнодорожной катастрофе.

Веселье, неожиданно овладевшее Майклом, было столь бурным и продолжительным, что оба его собеседника окончательно уверились, что с ним не все в порядке. Майкл пытался удержаться от хохота, но безуспешно, он накатывал волнами. Во всей этой жуткой сцене смех Майкла был самым пугающим элементом. Общий страх сблизил Морриса и Питмана, они испуганно смотрели друг на друга.

— Моррис, — выдавил из себя Майкл, когда ему удалось снова обрести дар речи. — Подожди, я уже все понял. Я вам все сейчас объясню. Просто до этой минуты я не подозревал, что это может быть дядя Джозеф.

Эти слова неожиданно принесли мгновенное облегчение Моррису, зато Питман окончательно был сбит с толку. При чем тут дядя Джозеф, которого он оставил час назад наклеивающим в тетрадь газетные вырезки? Какой его труп? И кто такой он, Бент Питман? Где он, на вокзале Ватерлоо или в сумасшедшем доме?

— Ну, разумеется! — воскликнул Моррис. — Труп был изуродован. Какой же я болван, что об этом не подумал! В таком случае все ясно. И знаешь что, дорогой Майкл, мы спасены. Оба! Ты получишь тонтину , я об этом не жалею, а я спасу свою торговлю кожей, там сейчас наметилось оживление. Тебе нужно тут же дать извещение о смерти дяди Джозефа, на меня вообще можешь не обращать внимания, не думай обо мне; оповести всех, что дядя Джозеф умер, и все будет хорошо.

— Но я не могу дать такого извещения, — возразил Майкл.

— Почему?

— Я не могу предъявить трупа. Я его потерял.

— Что? — взвизгнул торговец кожей. — Что ты плетешь? Этого не может быть. Это я потерял труп.

— Очень даже может быть, детка. Я тоже его потерял, — мягко уверял кузена Майкл. — Я же дядю не узнал, а подозревал, что дело пахнет криминалом, и поэтому избавился, как бы это сказать, от всего багажа.

— Ты избавился от трупа? И зачем ты это сделал? — стонал Моррис. — А найти его снова можешь? Знаешь, где он сейчас?

— Увы, понятия не имею! Поверь мне, Моррис, если бы знал, тут же бы это сделал, это недорого бы и обошлось, но я в самом деле ничего не знаю.