Сергей Кобах - Всем застрявшим в лифте

Последнее предложение для того, чтобы романтично закончить текст.

Большой черный жук влетел в открытое окно и неуклюже шлепнулся на клавиатуру. Он попытался встать, но лапки проваливались в щели между клавишами, в результате чего он втыкался усатой головой в клавишу «п» и опять пытался приподняться.

Наконец ему это удалось.

Балансируя на двух ногах из шести, он приподнялся и хмуро оглядел помещение.

— По-моему, с курса сбился, — подумал он, — надо компас будет на базе заменить.

Устало вздохнув и определив направление потока свежего воздуха, он почесал за ухом и приготовился взлететь.

— Что за черт?! — удивился жук. — Кто там меня за ус куда-то тянет?! А ну, отпусти, извращенец!

…Совещание было в разгаре, когда потерявшее ориентацию насекомое решило выбрать мою клавиатуру для приземления. Я осторожно, дабы не быть укушенным кусачковидными, не знаю, как они там называются, зубами, взял неосторожное насекомое за ус и задумался.

— За отчетный период нарушений, возгораний… — бодро докладывал инженер по ТБ.

Слушая его вполуха, я гадал, что делать с жуком. Жук, пытаясь вырваться, тоже гадал, что делать со мной.

— …закончили подготовку мероприятий… — бодряк ТэБэшник никак не давал сосредоточиться и окончательно решить судьбу жучилы.

— А что по предписанию, госнадз… — не успел я задать вопрос, как жук, каким-то образом освободившись из плена, стремглав кинулся от меня к совещавшимся, которые по старой, еще советской привычке сидели в два ряда за столом, перпендикулярно примыкающим к моему столу.

На счастье, никто из них не видел моих манипуляций с шестиногим, поэтому торжествующее насекомое, покинув пределы моей досягаемости, проворно скрылось под ворохом бумаг, лежавших перед совещающимися, и остановилось перевести дух.

— …велись в направлениях, отступлений не было… — голос начальника производственного отдела еле пробивался сквозь мысли о судьбе жучка.

А жук тем временем, отдохнув и осмелев, торжественным шагом ринулся из-под бумаг на волю.

…И тут же получил по голове упавшей из чьих-то рук ручкой.

В панике, не выбирая направления, он нырнул опять в кучу бумаг и спустя секунду выскочил с противоположной стороны. Как назло, напротив единственной, присутствующей на совещании женщины.

— …Гидротехнические сооружения за прошедшую неделю… — Наталья Павловна собиралась торжественно сказать, что все работало в режиме. Что нарушений не было. Что все о’кей. И даже для приведения точных цифр взяла со стола заранее подготовленный лист бумаги.

Ну кто же мог предположить, что шестиногое существо в ужасе заякорится всеми ногами именно за ее бумажку?!

Наталья Павловна, близоруко щурясь, поднесла листок к глазам и в ужасе уставилась на него. Вместо ожидаемых цифр с белого листа на нее хитро поглядывало ужасное насекомое. И даже, кажется, глумливо подмигивало.

— А-А-А-А-А!!! — вопль Натальи Павловны порвал сонную тишину совещания и метнулся в коридор. Холодильник в углу судорожно чавкнул дверцей и съежился от страха.

— А-А-А-А!!! — продолжала насиловать атмосферу кабинета женщина.

Просто удивительно, как такое хрупкое существо было способно извергать звуки, способные ввергнуть в панику любого обитателя джунглей.

— А-А-А!!! — не прекращая верещать, Наталья Павловна одним скачком (кенгуру рыдают за углом) выпрыгнула из кабинета.

— А-А-а-аааа, — стих крик где-то на лестнице.

Дверь кабинета приоткрылась, и в образовавшейся щели показалось удивленное лицо директора. На нем явственно читалось: «Ну ты и зверь, так людей на совещаниях доводить».

А у меня в голове крутился хит всех времен и народов. «А-А-А… В Африке горы вот такой вышины. А-а-а-а…»

Монетки, особенно медные, когда вынимаешь их из земли, имеют такой зеленый окисел. Есть много способов от него избавиться, один из них — это отварить монетки в вазелиновом масле.

На утро после раскопок, с помятой рожей, двухдневной щетиной и аццким блеском в глазах пошел я в аптеку, за вышеозначенным маслом. Ноги после многокилометрового марша по лесу болят так, что походка напоминает походку раненного под хвост пингвина.

Захожу в аптеку, встаю в очередь из двух человек. Через пять минут в аптеку заваливаются тинейджеры в количестве трех штук, облепляют стеклянный стеллаж с презервативами, пальцами показывают, ржут, шуточки разные тематические отпускают. Ну это понятно, в таком возрасте кондомчики воспринимаются смешно, не то что сейчас.

Подходит моя очередь, спрашиваю:

— Масло вазелиновое есть?

Молодежь, почуя жертву для шуточек, насторожилась.

— Сейчас, минуточку, посмотрю.

Аптекарша уходит в недра аптеки.

Молодежь начала подхихикивать за спиной. Слышу:

— Вазелин… Га-га… смазывать… га-га…

Но не зло так, с юморком, ага.

Из недр аптеки слышится голос аптекарши:

— Есть! Сейчас принесу!

Тинейджеры за спиной не утихают.

— Есть… повезло… а то без вазелина…

И тут чувствую, надоел мне их юмор однобокий. Ору через всю аптеку:

— А масло у вас в чем?!

— В стограммовых флаконах! Вам сколько?! Поворачиваю свою помято-небритую рожу к моментально притихшей молодежи, мееедленно, тыкая в каждого пальцем, пересчитываю их. Раа-аз, двааа, триии…»

«Трии!! — ору басом аптекарше. — Триии флакона!!!

Звук еще не долетел до аптечных недр, а детишки, побивая рекорды негритянских бегунов, уже валят, аки воши от скипидара, где-то на соседней улице.

В выходные после пива меня, как обычно, обуял зуд обеих рук. Хотелось ваять, творить и созидать, а не онанировать, как вы подумали. Хотя после пива что-либо созидать, сходно с этим, безусловно приятным, но несерьезным времяпрепровождением.

К пятой бутылке янтарного напитка зуд стал нестерпимым. Я, как одинокий мустанг по прерии, скакал по квартире, размышляя, что бы сделать такого полезного, и ничего не находил.

Фигня, подумал я, выкидывая очередную пустую бутылку и открывая новую, щас поброжу еще маленько, авось чего и придумаю.

С бутылкой в одной руке я в задумчивости побрел в коридор в надежде поймать вдохновение. Коридор был темен, как шахта в Донбассе, и я ни фига не удивился, когда, зацепившись в темноте ногой за что-то, с жалобным криком рухнул на пол. Пиво жизнерадостной струей ломанулось из бутылки и окропило мою горячую голову, что вкупе с ударом о пол этой самой головой привело к удивительно положительному результату. Я наконец-то понял, что буду сейчас делать.

Как же я мог забыть! Ведь накануне, в рамках борьбы с растратой электричества был куплен некий хитрый девайс, именуемый «датчиком движения», который планировался как раз к установке на коридорный светильник. Сия конструкция по замыслу создателя должна была включать свет при появлении людей и соответственно отключать его, когда люди уходили.