Сергей Уткин - История болезни

Сижу дома, жду, когда приступ гипертонии пройдет.

Матушке как раз пенсию принесли, девчушка молодая, второй месяц работает и уже думает уходить с почты – старослужащие совсем замордовали...

Тридцать с лишним лет прошло, а на почте ничего не изменилось.

Когда матушка из дворников переквалифицировалась в санитарки, решила она по совместительству на почту устроиться. Благо, и график теперь позволял, и почта рядом с домом была.

Работала дня три, аккурат до первой пятницы. Именно по пятницам в те времена разносили "программку" – газету "Телевидение. Радио" с программой передач и анонсами фильмов. Популярность "программки" была фантастическая, уступала только "вечерке" – ежедневной газете "Вечерний Ленинград".

В пятницу матушка пришла на почту, а там весь коллектив в низком старте, говорят "Разгрузку ждем". Какую разгрузку, чего разгружать и куда складывать? Молчат. Ладно, сидим...

Приходит грузовик, оттуда в окно покидали тюки с газетами, старослужащие расхапали все без счета – матушка и понять ничего не успела. А чего теперь разносить? Люди ждут газеты выписанные, а где их брать-то? За свой счет покупать, что ли? Ветераны тут же слиняли, матушка к начальнику отдела доставки пошла. Там ей популярно объяснили, что не хрен щелкать клювом.

Маманя тут же сумку сдала и на выход.

Сколько раз потом я вспоминал эту историю, когда шел на почту за недоставленной газетой или журналом!.. А потом и вовсе бросил подписку – слава Богу, кончились те времена, когда у газетных киосков за программкой очередь выстраивалась часа за три до привоза газет.

Сейчас даже представить такое сложно, газету можно на каждом углу купить, программок самых разных на любой вкус. А в восьмидесятых вариантов было два – кроме питерской программки еще выходила московская "Семь дней". Стоила она, правда, целых 15 копеек, но зато и объемом была побольше, и анонсы были куда подробнее. В общем, шикарная газета, одно было плохо: их в киоски завозили буквально штук по пять-десять. Поэтому в пятницу после школы я галопом срывался на угол Суворовского и Девятой Советской улицы – в другие ближайшие ларьки "Союзпечати" почему-то "Семь дней" не завозили. Часа в четыре я уже был на боевом посту, обычно в первой пятерке. Возглавляла очередь баба Катя, которая жила в доме напротив. Баба Катя была тетка железных принципов, никому очередь не занимала и других не стоявших гоняла в три шеи.

Поскольку в начале очереди обычно стояли одни и те же люди, то довольно скоро организовался эдакий коллективчик. Любителей пролезть без очереди гоняли уже всей стаей. Но и своим спуску не давали! Ежели кто опоздал, то шуруй в конец очереди.

Поскольку время доставки вечерних газет никто не знали и нигде оно не регламентировалось, то стоять приходилось и по два часа. Особенно фигово было в пятилетку больших похорон – газеты задерживались из-за очередных некрологов, соболезнований и биографий свежепреставленного начальника. Злились, материли заботливое правительство, но стояли. А куда деваться? Не купишь программку сейчас, то в субботу ее уже не будет.

Диффсит, панимаешь!

Когда-то наш дом номер 13 по Тверской улице стоял между двумя такими же доходными домами. И сзади тоже подпирал корпус дома по Очаковской улице. Потом соседние дома снесли, вместо одного построили школу, а место другого частично занял дом номер 15. Его пристроили в конце семидесятых, незадолго до нашего переезда, кирпичная девятиэтажка протянулась вдоль Тверской. Внутреннее пространство отвели под некое подобие двора. Сперва там было просто грязи по уши, где-то через год мусор вывезли и соорудили чахленький газончик. Как-то так вышло, что двор от Тверской к Очаковской шел под наклоном, получился довольно крутой подъем. Сейчас, кажется, эту разницу уровней ликвидировали...

Газон в центре двора упорно не хотел становиться газоном. Чахленькая трава еще как-то пробивалась через неплодородную почву, а деревья сохли сразу. Видимо, чувствовали, что приживаться тут не стоит. Единственная польза от газона была только для собаководов – другого места выгула поблизости не было. Ну и бродячие кошки летом любили поваляться на травке, погреть брюшко на солнышке...

Кошек было две. Вернее, это были кот и кошка. Сперва появился кот, серый с белым гладкошерстный дворянин. Продолговатая физиономия, спокойный, чуть надменный взгляд и абсолютное наплевательство на всех и вся. Людей не боялся абсолютно, просто обходил стороной, как столб или дерево. До попрошайничества не опускался, но и от угощения не отказывался. При виде еды отзывался на любую кличку, но как-то закрепилось за ним имя Васька. Кот Васька...

Откуда появилась кошка понять было сложно. Скорее всего, она обитала при детской больнице – Очаковская, дом 6, там совсем грудничков выхаживали. Когда-то и меня там приводили в жизнеспособность... Не знаю, осталась ли там больница до нынешнего времени, в девяностых старинное здание в центре города приглянулось то ли Собчаку, то ли одному из его замов и власти всячески лоббировали затею переделать здание больницы в элитное жилье. И охрана под боком – общежитие МВД. Но тогда, в начале восьмидесятых, хозяевами были врачи. Видимо, кто-то из нянечек подкармливал кошку в обмен на нехитрые кошачьи услуги.

Кошка была вполне типичная, преимущественно серая с вкраплениями черных, белых и рыжих полосок; пушистая и явно старше Василия. Как уж она Ваську окрутила – ей одной ведомо. Но один раз захомутав кота, кошка его от себя не отпускала. Так и обзавелся Василий своей Василисой. В назначенный природой срок Василиса родила четырех котят, в то время как Василий в поте морды своей добывал пропитание себе и семейству. Надо сказать, что Василиса оказалась дамой весьма строгих правил и держала в узде не только котят, но и муженька.

Какими судьбами в наш двор занесло беленькую кошечку я не знаю. Просто в один солнечный летний денек на газоне посреди двора лежала очаровательная блондинка, кошачий ангел во плоти. Краем глаза заметив Василия, блондиночка жеманно потянулась, приподнялась и принялась увлеченно обнюхивать цветок клевера. Естественно, весь спектакль был разыгран для Васьки, который от такого зрелища потерял всякую осторожность. Охваченный страстью Василий кокетливо подходил к блондинке, не замечая злобного и ревнивого взгляда Василисы. Которая ползком, прячась за поребриком, подбиралась к шлюховатой малолетке.

Развязка была молниеносной. Вместо жаждущего любви Василия перед блондинкой возникла разъяренная мегера. Сидя на задних лапах, Василиса исконно по-бабьи лупила блондинку по морде, наотмашь, обеими передними лапами. Очумев от страха и боли, блондинка рванула на сверхзвуковой, оставив Василия самого разбираться со своей благоверной...