Артур Кангин - ОстанкиНО

С живостью обжоры уничтожил всю постную часть содержимого холодильника «Бирюса».

– И ведь не полнеешь? – ошалело посмотрел на гостя Макс.

Ангел вытер, испачканные свёклой, губы:

– Мгновенная аннигиляция… Превращение материи в энергию.

– Мне бы так!

– А ты и без этого теперь навсегда худой.

– Зачем же тогда другие две таблетки?

– Узнаешь. Но пить их сейчас не время.

…На службе стройный, как сакура, Максим Соколов произвел полный фурор.

Но до вышеупомянутого фурора охранник не хотел пропускать его в Останкино. Уж больно разительно не похож на прежнего щекастого Макса.

Все коллеги, особенно женская часть, после ахов и охов, табуном понеслись к тайской лавке. Но ее на прежнем месте, увы, не оказалось. Закуток занимало общество инвалидов-экологов. И, как заверили старожилы высотки, так было всегда.

Бросились искать первоисточник. Но коллега, указавший адрес лавки, оказывается, только вчера подчистую уволился и уехал в неизвестном направлении.

На Макса еще раз с тоской и завистью посмотрели, похлопали по втянутому животику, да и отстали.

Через пару недель ангел-хранитель протянул Максиму вторую таблетку:

– Пора!

Макс с жадностью выпил.

Комната качнулась, а воздух исполнился жемчужным сиянием.

Макс стал уменьшаться в росте и спадать в теле.

А когда глянул в зеркало, с оторопью увидел маленького китайца, сверкающего оливковыми глазками.

Ангел привычно сидел на шкафу и наблюдал за действием восточной фармацевтики.

– Жорик! Меня не поймут! – неожиданно тонким, певучим голосом, вскрикнул Максим. – Не опознают на службе!

– Пустяки! – ангел положил перед Максом огромную кожаную книгу с серебряными застежками. – Сиди дома. Читай!

– Меня уволят!

– Позвони и попроси отпуск без содержания.

– Да у меня и голос-то изменился.

– На две минуты вернется прежний.

– А что в этом талмуде?

Ангел сдул, вспыхнувшую бриллиантами, пыль с обложки:

– Мудрость. Тебе ее так не хватает…

Макс развернул книгу.

Толстенная!

Несколько тысяч страниц!

Охватила страшная робость.

– Может, выпить еще таблетку?

– Не время!..

Только одолев полкниги, Макс заметил, что читает иероглифы.

Отродясь, не знал восточного наречья!

Дело даже не в этом…

Максим ужаснулся своей жизни.

Нет, особых гадостей он ни себе, ни людям не делал. Но как бездарно жил! Сколько упустил фантастических возможностей!

Последнюю страницу перевернул через неделю.

– Ну, понял? – Жорик нервно дернул крылом.

– Гиблый я человек…

– Так живут миллионы.

– Не надо меня утешать.

– Так! Время третьей таблетки!

Макс автоматически выпил бурое колёсико.

Комната вздрогнула, наполнилась жемчужным блистанием.

А когда Максим пришел в себя, ангела в комнате не было. Самому же было почему-то неудобно.

Макс глянул на себя в зеркало и заледенел.

Огромный животище, изобильней даже чем месяц назад, тянул его к полу.

Значит, все это наваждение, сон?

Галлюцинация?

А где книга Мудрости с серебряными застежками?

Её нигде не было…

Мистические глюки!

Взгляд упал на стол. На нем лиловая бумажка, испещренная иероглифами. Именно в нее был завернут тайский сюрприз.

– Жорик! – взвыл Максимушка. – Ангел-хранитель! Где ты?

– Не волнуйся, я здесь, – эхом раздалось в пустой комнате.

– Я тебя не вижу!

– И не нужно! Помни, я всегда рядом с тобой.

– У меня опять брюхо. Что делать?

– Вспомни о книге Мудрости. Попытайся жить так, как она велит.

Вот уже полгода Максим обитает в тибетском монастыре.

Вкушает только монашескую трапезу. Рисовые лепешки. Чай из лепестков лотоса.

Живот у него втянулся за пару месяцев. Без всякого волшебства.

От восхода до заката Макс читает на языке оригинала священные книги, изучает боевые искусства.

С дубинкой из эвкалипта он дерется так, что даже самый главный монах, померившись с ним силой и умением, признал себя побежденным.

Вечером, в келье, Максим беседует ангелом Жориком. Они подробно, без спешки, анализируют взлеты и падения Соколовского духа.

Когда Макс вернется в Москву?

Пока не знает.

А, если приедет, о его тибетской школе заговорят миллионы.

Будет ли заниматься операторским ремеслом?

Навряд ли…

А, может быть, снимет художественно-публицистический фильм о горной монашеской жизни. О строгих буднях кующих золотые сердца праведников.

Если такой фильм будет снят, его обязательно покажут по центральному каналу.

Кстати, ангел Георгий телевизор принципиально не смотрит.

Но мы с вами не ангелы! Нам и без ящика угореть можно.

…Каждый вечер Макс и Жорик желают друг другу спокойной ночи.

– Добрых снов, Жорик!

– Максимушка, хочу спросить тебя… Ты – счастлив?

– Разве это важно? Главное, в жизни появился смысл!

– Ну, спи… Ты вдумчиво читал книгу…

– Ах, ангел, я хоть теперь и без брюха, но чувствую себя таким глупым.

– Спи, Максик, спи… Трудности только начинаются.

– Этот компромат не в масть, Петя. Не обижайся! У меня этот Макс Соколов вызвал чувство симпатии. Животик у меня, видишь, какой! Тайские таблетки бы не помешали.

– Только прикажи, их из-под земли достану!

– Ну-ну! Не горячись. Ты лучше выдай мне на-гора зубодробительный компромат. Знаешь на кого?.. Так-так… На бухгалтера. Через их руки все останкинские денежки текут. Резче, давай! Дерзновеннее!

Он был человеком чистейшей души. Не блядовал, не клеветал, не воровал. Хотя мог бы и приворовывать! Ведь тянул лямку телевизионного бухгалтера всю свою земную жизнь. А вот не взял ни копейки.

Когда на Страшном суде Костя Желобков предстал перед архангелами Михаилом, Гавриилом и Рафаилом, те пришли в замешательство.

– Ни одного греха! – облизнул пересохшие губы Михаил.

– Слышали бы, как о людях отзывается! – возвёл брови Рафаил.

– Ну?

– Все-то у него красавцы, умницы, святые.

– Он дурак, что ли? – гулко прокашлялся Гавриил.

– Да вроде нет… Так устроено зрение. Не видит ничего дурного. Как овца… Очи ангела.

– И бухгалтер?

– Ну.

– На телевидении?

– Сам удивляюсь! – передёрнул белоснежными крыльями Рафаил.

– И как нам с ним? В рай?

– Заслуживает большего, – Михаил пронзительно взглянул на приятелей. – Предлагаю наделить его ангельскими полномочиями.

– И отправить на Землю, – набычился Михаил. – Пусть подлатает дырявые души.

Всех этих разговоров экс-бухгалтер Константин Желобков, конечно, не слышал.

Он безмятежно лежал под капельницей в реанимации районной больницы.

– Как думаешь, выживет? – одна медсестра глянула на другую.