Геннадий Демарев - Сказки для взрослых детей [Litres]

— Превосходно! — воскликнул Великий Понтифик, осмотрев жертву, которую только что распаковали. — Самое главное, чтобы не пролилось ни капли крови.

Началась торговля. Римские граждане предлагали немалые деньги за то, чтобы им погадали на внутренностях жертвы. Живот Аристарха разрезали, но он почему-то не ощущал боли: вероятно, потому что оказались разорваны и переломаны все кости и жилы. На его теле гадали в течение часов трёх; затем началась распродажа. Аристарх не чувствовал, как у него на руках отрезали пальцы, части кишечника, одежды. Каждому из покупателей хотелось взглянуть жертве в глаза и высказать своё мнение о ее «подвиге», — как правило, не в пользу этого поступка. Наконец, усталый от жизни, Аристарх заметил над собой знакомое лицо. «Аспазия!» — промелькнула мысль, но высказать её он не мог из-за того, что утратил речь.

— Милый! — заплакала она. — Что они с тобой сделали!.. А я…

Женщина задрожала от рыданий. Вдруг позади нее вырос силуэт Юния.

— Ну, что? — ухмыльнулся римлянин. — Доволен? Еще вчера ты был богатейшим купцом, обладал самой красивой женой, сыном… А сегодня ты уже труп, куча нечистот. Смешно…

— Как ты можешь такое говорить?! — возмущенно воскликнула Аспазия.

— Замолчи, рабыня! — отрезал Юний, отталкивая ее прочь. — Знай, дурак, что всё случившееся с тобой, произошло благодаря мне. Это я подмешал в твой бокал снотворное и яд. Потому ты и принялся болтать всякую чушь. Это я отнял у тебя сына и жену, дворец и золото. Теперь всё принадлежит мне… Смотри: я смеюсь, а ты уже разлагаешься.

С этими словами завистник и ничтожество Юний плюнул обречённому в глаза и ушёл.

В ещё тлеющем сознании Аристарха происходило нечто страшное. Он чувствовал душевную боль, но не мог защитить ни себя, ни родных людей. С этими мыслями сознание начало постепенно угасать, освобождая место для вечного мрака…

— Он ещё спит, — послышался шепот.

Это Деций с кем-то разговаривал, опасаясь разбудить хозяина. Аристарх раскрыл глаза и увидел мраморный зал, залитый утренним светом. «Неужели я ещё могу быть живым? — удивился он. — А откуда на том свете взялся Деций?»

Он приподнялся на ложе, что заставило его удивиться пуще прежнего. «А почему я удивляюсь? — успокоил он себя. — В царстве Аида тел не существует, а боли души не чувствуют…»

— Ну, наконец-то он проснулся! — воскликнул женский голос. — Доброе утро, дорогой!

Аристарх ощутил объятия и свежий поцелуй Аспазии. На руках у неё был младенец.

— Ты так и не дал ему имени, — виновато сказала она.

Аристарх протёр глаза, не будучи в силах понять, что же творится.

— Аспазия, ты… А как же Юний?

— Какой там Юний! — возмутилась она. — Ты же сам его прогнал из нашего дома!

— Я? — опешил он, прикладывая руку ко лбу.

— Да что с тобой? — удивленно спросила жена. — Ты случаем не захворал?

— Значит, это был сон, — прошептал Аристарх. — О, Аспазия! Ты себе не можешь представить, какая жуть мне приснилась! А я-то полагал, что мне конец…

— Смешной! Неужели ты веришь в сны?

— Нет, но этот был… будто настоящая реальность. Ну и кошмар!..

Аспазия, ничего не понимая, отстранилась от мужа.

— Послушай, родная. Только что я принял решение уехать из Рима, продать всё имущество и поселиться где-нибудь подальше — в Греции или на Родосе. Здесь нам оставаться нельзя ни в коем случае. А пить вино я не стану больше никогда.

— Хорошо, — ответила она. — Наконец ты станешь нормальным мужем, а то, если честно, мне порядком надоел торговец с вечными разговорами о купле — продаже. Ну, если всё решено, дай мальчику имя.

Аристарх взглянул на спящего ребёнка и улыбнулся.

— Нарекаю тебя, сынок, в честь своего прадеда — Периклом. Он был великим человеком.

На миг он умолк, а затем прошептал:

— Хвала богам за то, что всё оказалось всего лишь сном! Ах, какой это был кошмар!..