Елена Медведева - Жизнь и бизнес честного лоха в современной России

– Мы заблудились, и спросить некого – мрачно обрисовал он сложившуюся ситуацию. – Я возвращаюсь. Высажу Вас на Ленинградке. До вокзала доберётесь сами.

– Значит, наш договор не состоится?

– Деньги очень нужны, но Вы сначала определитесь с тем, где находится Ваша дача.

Я подумала о том, что вряд ли второй раз войду в ту же реку. Расставшись с Денисом, ознакомилась с рекламными объявлениями, которыми пестрели все уличные стенды. «Навесы из металлопрофиля. Изготовление, доставка, монтаж в течение недели Скидки до 15 марта». Я позвонила по указанному телефону.

– Алло, Вы принимаете заказы от дачников?

– А где находится Ваша дача?

– В СНТ Клин 2. Вы знаете, как туда проехать.

– Я знаю. Где Вы сейчас находитесь?

– В Клину. На пересечении улицы Маяковского и Ленинградского шоссе.

– То есть рядом с офисом ООО «Монтажсервис». Заходите, я Вас жду.

Через пять минут я распахнула дверь приёмной ООО и обомлела – за столом сидел китаец Иван. Он не узнал меня, а я не стала расспрашивать, какие жизненные коллизии заставили удачливого предпринимателя стать наёмным менеджером строительной фирмы. Я была уверена в том, что этот человек организует выполнение моего заказа и в процессе общения, может быть, вспомнит историю нашего знакомства и расскажет о перипетиях своей нелёгкой судьбы. Я сообщила Ивану все параметры, необходимые для проектирования конструкции и расчёта стоимости материала, и он обещал позвонить мне, как только составит смету.

Дачные дела отвлекали меня от мрачных мыслей, связанных с моим сокращением. Да, в чём-то моя маленькая мечта осуществилась – мне удалось создать на даче уют и условия для проживания. Комната для гостей на втором этаже украшена пейзажами, вазами с цветами, и чучелом спасённого мной в детстве сокола. На террасе можно сидеть часами, любуясь подпирающими небо верхушками елей, слушая кукушку и соловьиные трели, наблюдая за парящими в поисках добычи канюками.

Но однажды депрессия вновь вспыхнула как огонь от зажжённой спички. Это случилось в тот день, когда я обнаружила, что в сети выставили на продажу только один мой роман, изданный 4 года назад. Тогда моим главным увлечением были волки. Зверь без сомнения интересный, но в наше непредсказуемое время военных, политических и экономических конфликтов предпочтение издательством истории про волков и шакалов, написанные неизвестным автором, мы с мужем оценили, как намерение показать мне, что я не могу рассчитывать на признание. Мысли о суициде оставили меня только после того, как Антон согласился искать другого издателя.

Благодаря Васе и Асе свободного времени вне общества четвероногих питомцев почти не оставалось. Однако в воскресенье Антон настоял на прогулке вдвоём в парке Дубки. Жизнь в небольшом городе имеет целый ряд преимуществ – обязательно повстречаешь приятных знакомых с собачками, перекинешься парой слов, узнаешь последние новости, и на душе станет теплее. А уж если появится новый член сообщества собачников, ему не избежать контактов и расспросов. На этот раз всеобщее внимание привлекло весьма странное существо – собака с туловищем крокодила, с мощными когтистыми лапами, с острой зубастой мордой и длинными-длинными опушёнными ушами, подметающими тротуар.

– Здравствуйте! – радостно приветствовала меня хозяйка. Я узнала даму, которой в прошлом году подарила отпрыска моей карликовой таксочки и мини-пекинеса, назвав новую породу «пекинская такса».

– Неужели это мой щенок?! – искренне удивилась я. – Его мать размером с котёнка, да и папа не велик. А каков характер?

– Всё порвал в квартире, даже собственные подстилки. И воет на весь дом, когда я ухожу.

– Очень странно. Его родители на редкость кроткие собачки, не причинившие никакого ущерба квартире.

– Я говорил тебе, что не нужны нам Вася и Ася, – вмешался Антон. – Видите ли, моя жена задумала вывести собачек, похожих на панду, и теперь у нас два новых щенка.

– Хотите анекдот по теме? Мужик привёл на птичий рынок медведя. Его сразу же окружили охранники – мол, торговля дикими животными запрещена. «Не торговец я, а покупатель. Хочу найти того козла, который продал мне летом хомяка».

– Но Вася – действительно похожий на медвежонка чёрно-белый шпиц. Я мечтаю скрестить его с чёрной чау-чау и с пекинесами – белой, чёрной и чёрно-белой. Надеюсь, что хотя бы один щенок будет похож на панду. Его я дорого продам. А остальных подарю хорошим людям.

– Китайцы уже осуществили Вашу мечту, но иным способом, – заметила хозяйка «крокодила» – они красят щенков чау-чау под панду.

– Но это издевательство над собакой! У чау и без этого проблемы с кожным покровом. Нет, я хочу получить натуральную панду!

– А если не получишь?! – Антон иронически усмехнулся. – Потратишь столько денег на кормление матерей и щенков, а потом всех раздашь?! Такой «бизнес» вполне в твоём духе. Я настаиваю на том, чтобы ты продала обоих щенков. Ты клялась, что не будешь заводить новых собак.

Я промолчала, но про себя подумала, что найду способ заставить Антона смириться. Если речь шла о мечте, касающейся четверолапых или пернатых, моя изобретательность достигала вершины, и я придумывала сценарий, по которому Антон не мог сказать мне «нет».

Так было и восемь лет назад, когда я впервые увидела щенка пушистой и белоснежной самоедской лайки. Его несла на руках высокая симпатичная девушка, и щенок смотрелся на её плече как роскошная горжетка. Это был самоед Бони, который стал спутником моей дочери. На следующий день я нашла в Зеленограде заводчика самоедских лаек и купила четырёхмесячную девочку за 700 евро. С заводчиком договорилась, что заберу щенка по возвращении из Сицилии.

Сценарий ситуации, приведшей к безоговорочной необходимости покупки щенка, сценарий, в который поверит Антон, тогда ещё смутно вырисовывался в моей голове. Я полагала, что он должен быть, с одной стороны, связан с сицилийской мафией, а с другой казаться вполне правдоподобным. Это определило круг моих интересов как туриста.

В двух километрах от очаровательного городка Чефалу, яркого примера наследия различных цивилизаций, начиная с V века до нашей эры, расположен уютный отель, принадлежащий, по слухам, сицилийской мафии.

Время ужина. Метрдотель проводит меня к столику, за которым уже сидят шестеро русских: крутой с виду парень лет двадцати пяти с молодой заносчивой супругой в ярком сарафанчике и босоножках на немыслимо высоких шпильках, две дамы забальзаковского возраста с типичной наружностью бизнеследи, то есть подчеркнуто небрежно одетые и при этом переполненные чувством собственного достоинства, и две очень смазливые девушки из Сургута, ни на секунду не забывающие о своей внешности. Несмотря на явное различие в статусе собравшихся, они кажутся спевшейся компанией, не нуждающейся в новых членах. Увидев, что моё появление, мягко говоря, не вызвало восторга, метрдотель поинтересовалась, говорю ли я на английском, и. услышав утвердительный ответ, продолжила: