Владимир Данилушкин - Магадан — с купюрами и без

Теплынь в городе, хочется гулять на улице и активничать. В сквере у театра пахнут медом клевер и пижма, флоксы разботвились на железобетонных клумбах, приподнятых над уровнем земли на метр. Любители комнатных цветов по ночам воруют почву для дома и потом добавляют туда опилки, известь и всякую всячину. Вот бы приручить голубей опорожнять желудки на эти клумбы! Конечно, птиц я не собираюсь ловить, а вот женщины, одетые по-летнему, с открытыми плечами и ногами волнуют меня и давят на речевые центры. Так и хочется говорить комплименты и дарить им цветы. Но я забываю слова и ограничиваюсь внутренним мычанием. Я подозреваю, что в нашем городе не просто вырастить сына, а убить змею не получится — не водятся они в вечной мерзлоте, посадить дерево — тоже труд невероятный, и лишь некоторым удавалось вырастить сад. Посадить человека легче — мрачная шутка далеких уже времен.

5 октября. Молчит птичья братия, зато двуногие бакланы, бьющие баклуши — как с цепи сорвались. Гульба, визг тормозов, крик клаксонов. Звуковые колонки — как отбойные молотки. А в ночь с 6-го на 7-е — затишье. Глухо. Падает первый снег, липнет на деревья, под утро ветер качает потяжелевшие, как боксерские груши, гроздья рябин.

Я обещал внуку сорвать ягод, когда их побьет мороз. Наверное, уже ударил. Птицы станут клевать скупые дары магаданской земли, но после обеда, когда снег подрастает. Первыми налетят синицы. Клюнет, не склюнет, а что на землю упадет, другие подберут — те же воробушки и голуби. А скоро подкочуют снегири, будут красными грудками хорошо сочетаться с красными гроздьями.

Перед Новым годом Стас открыл мне тайну про рябину. Там, в Приозерске, прилетели тысячи свиристелей. Жрут рябину. Половина ягод на земле. Следом летает ворона и смотрит, не заболел ли какой? Заболевшего сжирает. Вот это «Скорая помощь»! Больных в стае нет. Через пару дней все до единого откочуют на поиски новых ягод. Я им рад и весь в восторге! А как же у нас поклевать?

До Рождества вопрос оставался открытым. И вот на проспекте Маркса, не доходя до кафе «Сказка», напротив дома со свежепостро-енным фонтаном на декоративные плитки, которые осенью уложили таджики, а теперь они же любовно сгребают непривычный их южной душе снег, я увидел красное крошево рябиновых ягод, а на высоких, по нашим меркам, рябиновых деревьях четыре десятка диковинных птиц покрупнее скворцов с характерными хохолками на голове. Неужто, свиристели?

Сердце отмякло и воспарило к птицам, глаза обескураженно щурились, пытаясь уловить другие подробности их обличил. Пытался навести на них объектив цифровика, выдвинув на самое большое увеличение. Где там! Бесполезно. Они стремительно исчезали из поля зрения, по подвижности превосходя привычных голубей и чаек. Летали группами, поражая чистотой и стремительностью маневра. Мне вспомнились фильмы с Чеки Чаном — динамичные многолюдные мизансцены. Стремительно перемещаются они в зимнем небе. Читаю про свиристелей в Интернете. Как всегда, сведения противоречивы. Свиристели вроде бы живут по всей таежной зоне страны. Есть дальневосточные особи. Упоминаются свиристели, живущие на севере Канады. Есть вид, питающийся кедровыми орешками. И они певчие! Нежно выводят: «свирисвирисвири». Пусть и с простой песенкой. Рядом на схеме — снегири, совсем другой профиль. Друг из новосибирского Академгородка отозвался: мол, у нас свиристелей полно. Радуюсь, сам не пойму, чему.

Потом-то профессионалы подтвердили: есть в наших краях этот вид! Более того, именно в Рождество 10-го года было необычное нашествие редких птиц. Оказывается, то, что мы видели с мальчиком — полусотня — малая доля — профессионал, принесший мне фотографии свиристелей, видел в тайге полтысячи. Вот какое было лето, и в январе аукается. Как я провел лето и как лето провело меня…

Мы снова стоим под рябинами. Вдруг прилетят? Японские свиристели, оказывается, от Магадана севернее обретаются, до самой Чукотки. Показываю внуку на снегу поломанные красные ягодки. В некоторых местах их множество, лежат сплошной коркой. Мальчик сокрушается, что так и не удалось попробовать рябинки. А чуть раньше видел он в центре города мертвого голубя со сложенными крыльями, когда ходили прогуляться в ребячий военный клуб, где выставлена военная, в том числе и летная техника. Голубь врезался головой в сугроб. Как так спикировал — загадка. Мальчик первый заметил мертвую птицу, подсказал, а перед новогодним праздником заходил я с ним в «Сказку» за тестом, так и здесь мой наблюдатель отличился, заметил зеленую траву на газоне, где повыдуло снег. Цвет такой зеленый, будто озимая пшеница. Наверное, там теплотрасса плохо изолирована, подогрелись корешки. У нас из-за утечек тепла в крышах и сосульки нарастают, толщиной с молочных поросят. На нашем, кстати, доме, тоже, только повыше подъезд. А на Маркса, возле бара, видел я упавшую гантелю. От нее откололся один шар. Ребенок узнал — переполошился. Не буду, говорит, близко под окнами проходить. Я похвалил мальчика за умение делать правильные умозаключения.

Осенью в парке многие замечали белую полярную сову. Казалось бы, должна ночью летать, а днем спать от избытка света. Но это полярная сова, ей ведома и полярная ночь, и полярный день, когда солнышко все лето не заходит. Елена Федоровна свою птичку сразу узнала и была рада, что люди не напугали совушку. Замерли по стойке смирно и молчат, наблюдают. А она-то сову каждый день видит на своем балконе. Хочет сфотографировать, да пока за аппаратом бегает, пока наводит, белой с черными точками птицы уж и след простыл. Умеет она в воздухе растворяться без остатка.

Кстати, видел голубей возле магазина «Гурман». Один белый, с мелкими крапинками. Почему-то решил, что он похож на полярную сову. И у почтамта голубей все больше становится, будто здесь работает подразделение и «голубиная почта».

А как там у Стаса?

Несколько запоздалое письмо по электронке: «8 утра. Черемуха за окном облетела окончательно. Меж пожухлой травы белеют клочки снега. Ветер, темнота, неуютье. Пришла пора вывешивать синицам сало. Вчера был на даче. Пилил, возил и колол дрова. Еще смотрел в небо. Видел три стаи гусей казарок. Голов по триста. Летят почти молча. Еще в воздухе мельтешат листья и мелкие птички. В другой раз сразу и не различить. Впервые видел, как вороны охотятся за перелетными птичками. По-эвенски любая мелкая птичка называется чукичан. Бедные чукичан! Я их тоже так зову».

Зимой 10-го года областная газета напечатала заметку по следам теплого лета. Черные казарки отказались от сезонных миграций на юг, остаются и в Охотских и Беринговоморских краях. Популяция выросла в десять раз, до сорока тысяч. Вот так вот!